– Кажется, я сегодня буду проставляться…
– Поздравляю! – глаза старшины оживились.
– Не перебивай!
– Виноват!
– Короче, через полчаса мне приказано быть на совещании, и там, похоже, мне звезду на погоны добавят…
– Поздравляю!
– Да угомонись ты!
– Выполнил! – сообщил старшина об угомонении.
– Слушай сюда. Похоже, война на сегодня закончилась, поэтому сейчас идешь на базу, в офицерской комнате накрываешь стол, из пайков, из запасов, что есть. Потом, в левом дальнем углу в ящике из-под ЛПР, на самом дне, две бутылки коньяка – поставь их в холодильник. Что еще? Сходи на рыночек возле КПП, купи бананы и сигареты «Элегантс» черные, полтора бакса блок. Все понятно?
– Так точно, – кивнул старшина. – Разрешите выполнять?
Паша достал из кармана деньги, передал старшине.
– Все, действуй! Решительно и наступательно!
Шабалин хлопнул Жиганова по плечу, и тот, забрав из броневика свою винтовку, направился в сторону дома, в котором жила рота.
Сняв и оставив в машине бронежилет, шлем и тактический пояс, в назначенное время Паша вошел в здание штаба. Показав пропуск, он прошел в комнату, в которой проводились совещания. Там уже было несколько человек, которые обсуждали минувший день. Появился Барченко и издали весело подмигнул Шабалину, из чего тот сделал вывод, что старшина не зря послан действовать решительно и наступательно. Генерал, как и водится, вначале долго выражал свои взгляды на правильное применение реактивной артиллерии, которая, как оказалось, умудрилась полпакета уложить в расположение танкового батальона, благо обошлось без жертв. Потом остракизму был подвергнут старший от группы ССО, бойцы которого в наступательном порыве ушли далеко вперед от основных сил штурмового корпуса и остановились лишь в четырех километрах от Хулейхиле, обалдев от собственного героизма.
– Вам мало старлея, которого вы прощелкали? – завершил свое выступление Сомов, и присутствующие поняли, что генерал выдохся.
– Товарищ генерал-майор. – Полковник Сил специальных операций старался выглядеть независимо, но все же упрек командующего оперативной группой возымел свое – «подсолнух» почувствовал себя виноватым и поспешил объясниться: – Группа обосновалась в отдельно стоящем здании, способном держать круговую оборону. Подступы уже прикрыты минами, на батареях произведены расчеты для нанесения заградительного огня по рубежам, указанным группой. Я считаю, что группа ничем не рискует, в случае чего мы сможем оградить их от игиловцев огнем артиллерии и ударами авиации.
– Вы думаете, – повторил генерал. – Сколько километров до них от передового батальона?
– Три.
– Между ними есть рубежи обороны? Начальник разведки?
Барченко подскочил и попросил помощника включить на экране карту. Ему передали лазерную указку, и Игорь подробно разъяснил:
– Группа ССО в количестве пяти человек на автомобиле «Хай-Люкс» находится вот здесь. Передовой батальон занял оборону вот здесь, по этой линии, шестью взводами выстроив передний край. Соприкосновения с противником нет. С наступлением темного времени суток продвижение вперед остановлено, батальон окапывается на достигнутом рубеже. Группа ССО находится в районе предполагаемого нахождения передовых дозоров, действующих от группировки противника, обороняющей Хулейхиле.
– Принимается, – кивнул генерал, после чего зачитал расчет сил и средств на завтра, по которому выходило, что Паша должен был вместе с Барченко и Федяевым на «КамАЗе»-«капсуле» выдвинуться на передовые позиции для проведения старшими офицерами рекогносцировки перед дальнейшим продвижением штурмового корпуса на восток.
Совещание уже подходило к завершению, и Паша даже допустил мысль, что приказ Сурина не выполнен, как Сомов все же поднял его.
С плохо скрываемой радостью Паша поднялся и торжественно уставился на дядю Лешу.
– Шабалин, что у вас с докладом?
В голове, как в калейдоскопе, замелькала череда мыслей, но мучительное припоминание породило ответ только спустя несколько заметных для всех секунд, за это же самое время ввергнув ответчика в состояние, близкое к ступору. Не этого он ожидал от генерала.
– Так это, товарищ генерал, Сурин ставил задачу предоставить доклад в течение трех суток!
– Это ему в течение трех суток. А мне предоставить надо было вчера.
– Товарищ генерал, я завтра на задачу убываю… – Паша попытался найти себе оправдание.
– Пишите сегодня, – порекомендовал дядя Леша.
– Есть, – кивнул Шабалин, мысленно попрощавшись с капитанским званием.
– Садитесь, – сказал генерал.
Паша сел, чувствуя, как к горлу подкатывает комок обиды – все же он пришел сюда настроенный на повышение, а не на взбучку…
– Пришла телеграмма из штаба группировки, – обращаясь ко всем присутствующим, сказал Сомов. – Читаю. Так, так, так, вот: присвоить очередное воинское звание «капитан»! Шабалин! Про тебя речь! Встаньте! Поздравляю!
Шабалин подскочил.
– Есть! То есть, да…
– Что?
– Служу России! – громко, на выдохе, проговорил ротный.
– Ну что там стоишь, ко мне бегом марш! – улыбнулся генерал.
Паша, раздвигая соратников, выбрался со своего места и подошел к командующему, как положено, представился.
– На, носи!
Сомов из черной папки достал два капитанских погона и вручил их Шабалину. Пожал руку и сказал:
– Завтра на задачу, помни!
Офицеры, присутствующие на совещании, громко рассмеялись.
После совещания, когда все вышли и разбрелись кто по штабу, кто на выход, Паша подошел к Барченко:
– Товарищ подполковник, разрешите вас пригласить на проставу?
– Когда?
– Через час приходите.
– Хорошо, – кивнул Чинар и ушел.
– Придете, товарищ полковник? – спросил Шабалин у проходящего мимо Федяева.
Валера кивнул:
– Будет время – обязательно заскочу. Тебе, кстати, еще не довели? Я снял твою группу с элеватора, сейчас они должны вернуться. Последующие дни твои снайперы будут работать в интересах наступающего корпуса.
– Спасибо, что сообщили. Но вы заходите, у меня коньяк есть хороший.
Федяев выглядел озабоченным.
– Мне «солнышки» покоя не дают… на азарте прорвались куда не надо было, сейчас голова за них болеть будет всю ночь.
Паша не знал, что ответить, и оставил Федяева в раздумьях.
«Тигры» уже стояли на стоянке – означенное время для поддержания готовности вышло, и бойцы вернулись на базу. Дежурный, разглядев в окошко командира, открыл дверь.
– Поздравляю, товарищ капитан! – Контрактник светился радостью.
– Почему без шлема? – Паша пальцем постучал дежурного по голове.
– Жарко, – ответил дежурный.
– Стешин выходил на связь?
– Так точно, сообщил, что выдвинулись с элеватора, скоро приедут.
– Принял, – кивнул Паша и поднялся в комнату, где проживали офицеры.
Жиганов уже накрыл стол и заканчивал нарезать последние фрукты, купленные на рынке.
– Ну как, товарищ командир, не зря я стол накрыл?
Паша достал из кармана погоны и показал их старшине:
– Вот.
Свое снаряжение Паша увидел лежащим на койке – подчиненные соблаговолили принести всю эту тяжесть из «Тигра» в помещение роты.
– Где Хвостов? – спросил Паша.
– На крыше, – ответил старшина, раскладывая банановую нарезку в пластиковой тарелке.
Не придав значения ответу, Паша сел за стол, включил ротный ноутбук, создал новый документ и занес уже было пальцы для написания отчета, как снизу раздался шум подъехавшего «Урала» и гомон людей. Похоже, что Стешин вернулся.
Паша спустился вниз.
– Строиться! – подал команду командир взвода.
Снайперы выстроились перед входом.
Стешин встал перед Шабалиным:
– Товарищ командир, снайперская группа в полном составе, оружие и приборы в наличии и исправны.
– Это хорошо, – кивнул Паша. – Наша работа по отражению атаки боевиков на элеватор высоко оценена командующим группировкой генерал-полковником Суриным! За этот успех сегодня мне присвоено звание капитана, а всех вас я представлю к правительственным наградам! Поздравляю с приобретением ценного боевого опыта!
Парни засверкали усталыми лицами.
– Служим России!
Паша посмотрел на Дениса:
– Людям отдыхать, завтра с утра на задачу. Разгружаем «Урал». Разойдись!
Шабалин вернулся за ноутбук и быстро накидал план отчета, на основе которого и должен был родиться сам информационный документ. Кратко изложив основания своего присутствия на элеваторе, Паша расписал построение оборонительных порядков садыков, возможности поддерживающей артиллерии, взаимодействие с авиацией и дежурными силами пятого штурмового корпуса. В голове все вертелось что-то о том, насколько редки были их боевые порядки, из-за чего огонь автоматического гранатомета был малоэффективен, да о том, что только минное поле, поставленное «внахлест», смогло остановить эту массу людей.
– Готово, командир. – В комнату вошел Миша Хвостов, держа в руках с десяток шампуров с насаженными на них ароматными кусочками баранины. – Поздравляю, кстати.
– Вы там что, на крыше шашлычку открыли? – усмехнулся Паша.
– Типа того, – улыбнулся Хвостов.
– Не напишу я сегодня этот отчет, – озвучил Паша очевидную перспективу и пересел за импровизированный стол, сделанный из четырех табуреток и снятой с петель двери. – Как такое вообще могло прийти в голову дяди Леши?
Внизу снова раздались голоса – вернулась группа Шевчука, и вскоре он появился с докладом и так же замер от увиденного.
– Быстро приводи себя в порядок и за стол, – приказал Паша, выслушав короткий доклад.
Тут же появился Барченко с каким-то пакетом в руках. Отказавшись от предложенного места с торца стола, скромно присел сбоку.
Ожидая своих офицеров, Паша перекинулся с Игорем несколькими фразами, и тут в расположении роты появился Федяев.
– Смирно! – на первом этаже заорал дежурный по роте.
Валера вошел в комнату. Поздоровался с офицерами роты за руку и присел рядом с Барченко.