– Товарищ капитан, – Слава глазами показал куда-то вперед и вниз. – Вон он, потерянный…
Прямо перед своим носом Паша увидел оберег, чуть присыпанный песком. Взял его в руку.
– Чем ты тут все это время занимался? – усмехнулся Шабалин, привязывая его на шейный шнурок.
Коловрат не ответил.
– Что такое? – спросил Колмыков.
– Оберег, – ответил Паша.
– А, древнерусский, – протянул Женя и неожиданно добавил: – У меня такой же…
Еще одну цель выдать на самолеты не смогли – дальность до цели уже превышала возможности ЛПР, определить дальность и решить прямую геодезическую задачу имеющимися приборами никто не взялся. Колмыков, нанеся на карту обозримую обстановку, уехал к своему отряду.
Улучив момент, бросив в тени каремат, офицеры и снайперская пара раскрыли сухпайки и принялись за обед. Сидя за скалой, Шабалин и Барченко накоротке обсудили возможности обустройства на этом месте наблюдательного пункта для сбора информации о поле боя для штаба штурмового корпуса.
– В принципе, – говорил Игорь, – место здесь прекрасное, с превышением над долиной, высота господствующая – видно далеко. Поставить радиолокационную станцию ближней разведки – сам бог велел. С ее помощью мы сможем ночью контролировать перемещения по долине, выдавать данные на артиллерийские батареи. Будет неплохо поставить здесь «Иронию»…
– Что это? – спросил Паша.
Нет, конечно, он слышал, что в разведбате бригады морской пехоты есть штучки с таким названием, но ни назначения этого прибора, ни его характеристик он не знал. Да чего греха таить – он даже не знал, как выглядит эта «Ирония».
– Оптико-электронный комплекс тактической разведки, – пояснил Игорь. – Дальность действия по паспорту – до семи километров. Это, как ты понимаешь, больше, чем может выдать твой ЛПР. Плюс ко всему куча различных возможностей: «Ирония» может картинку прямо на ЦБУ передавать, а может движение обнаруживать в автоматическом режиме…
– СБР плюс «Ирония» – это уже несколько видов разведки мы тут иметь будем, – усмехнулся Паша.
– Да, а еще если «Вшу» поставим, то и слышать будем, о чем блохастые переговариваются.
– Вшу? – удивился Шабалин. – Какую еще вшу?
– Обычную вшу, – улыбнулся Игорь. – Комплекс радиоэлектронной разведки «Вша». Вмещается в два кейса, а пользы приносит – массу. Думаю, надо будет соответствующих специалистов по радиоразведке привлечь – эфир душманский слушать, их маломощные станции. Если еще и переводчиков нам толковых дадут, мы семантику перехватов понимать будем – это будет просто песня! Но…
– Что?
– Мы же в какой армии служим? Пока все согласования пройдут, Дэйр-Эз-Зор уже наш будет. А срок нашей командировки к тому времени закончится.
– Печально, – подытожил Шабалин.
На утреннем совещании в штабе группировки, к своему удивлению, Шабалин получил задачу убыть в Хмеймим для получения в роту двух БТР-82.
– Товарищ генерал, а мне-то они зачем? – посмел возразить Паша.
– Значит, так надо, товарищ капитан! – твердо, не опускаясь до разъяснений, ответил Сомов. – Убываете прямо сейчас. Поведете в Хмеймим восемь «наливаек». Вы назначаетесь старшим колонны. Бензовозы идут пустые, поэтому в боевое охранение достаточно будет двух ваших «Тигров». Обратно пойдете завтра утром с полными бензовозами и с двумя новыми БТР. Рассчитайте, сколько людей вам надо на колонну, не отменяя посты здесь и две снайперские пары с офицером в распоряжение Агапова в штурмовой корпус. Все подробности у помощника начальника штаба…
– Есть, – уныло ответил Паша.
У помощника начальника штаба Паша пробыл недолго.
– Вот тебе карта маршрута, вот рабочие частоты для связи внутри колонны, вот для связи с нами, вот с ЦБУ на Химках, вот с авиацией. Вот тебе документы на получение боеприпасов, приборов, вот на бронетранспортеры. Только смотри – будешь принимать технику, прямо сверяйся, что есть, чего нет. Принимал когда-нибудь технику?
– Принимал. Я был взводником в ДШБ. У нас были БТР-80.
– А, ну тогда справишься, – кивнул помощник начальника штаба. – Вот тебе типовой порядок действий при обстреле колонны, на его основе оформишь свое решение. «Пелена» есть на «Тиграх»?
– Стоит.
– Включал?
– Нет.
– Пользоваться вообще умеешь?
– Научимся.
– Ясно. Вот еще выписка из приказа по группировке на выезд…
Выезд планировался через час, и Паша побежал ставить задачи своим офицерам и приодеться – захотелось появиться в Хмеймиме в образе удалого и бесстрашного воина, который, в отличие от окопавшихся на головной базе «тыловых крыс», с непревзойденной решительностью и слепой беспощадностью уничтожает мировой терроризм на окраинах «Саратова». Для этого он даже прицепил на шлем нашивку с надписью «БАРС» – своим позывным. Пусть знают наших.
В колонну напросился Денис Стешин, который ко всему прочему имел опыт вождения БТР, что сейчас оказалось весьма кстати. Также в состав боевого охранения Шабалин назначил четыре пары снайперов, приказав Борзову взять «манлихер» и автомат. Хвостов вооружился пулеметом. Сам Шабалин взял «ВСС» с «блатным» магазином от бесшумного автомата «Вал», в два раза большей вместимостью, чем штатный. Понт, конечно, но дорогостоящий. Кто в теме, тот оценит.
Вести колонну – занятие не из простых. Конечно, основные трассы охраняются системой блокпостов, маневренных сил и воздушной поддержкой, и тем не менее нападения из засад случаются с постоянной периодичностью. Одно дело, если это какая-то дурная засада, в которой боевик выпустит полмагазина и бежать, пока не накрыли, и совсем другое, если это хорошо спланированная и подготовленная акция, исполняемая профессиональными террористами. С одинаковой вероятностью можно попасть как в ту, так и в эту засаду.
Если рассматривать подготовленные засады, то и среди них можно выделить те, которые, вне сомнений, можно причислять к верху засадного мастерства. Это засады на конкретных людей. Тот же генерал Сурин, командующий российской военной группировкой, пережил три покушения, которые были реализованы нашими «стратегическими партнерами» руками местных «бомжахедов». «Подсолнухи» больше всего любят вспоминать первую засаду, когда колонна «Тигров», в которой находился командующий, была подорвана управляемым фугасом. Оценив обстановку, начальник охранения дал команду рывком выйти из зоны поражения, водители броневиков дали по газам, и «Тигры» мгновенно вышли из огневого мешка без потерь. И ладно бы так, но устроившие засаду боевики всей своей галдящей массой стали выскакивать на дорогу со своих оборудованных для стрельбы мест, бежать за «Тиграми» и стрелять вслед уходящим машинам. Такого неуважения к себе «подсолнухи» пережить уже не смогли. Два «Тигра» развернулись и ринулись обратно – нещадно поливая огнем боевиков, оказавшихся на открытом и незащищенном месте в результате глупейшего эмоционального порыва. Итог известен – весь состав душманской засады быстро и почти безболезненно отправился прямиком к гуриям. Но так бывало не всегда…
Всю дорогу Паша сверялся с навигатором, стараясь запоминать окрестности, да держал связь со вторым «Тигром», где ехал Стешин, и вертолетчиками, которые с воздуха «курировали» безопасность нескольких колонн.
В Хмеймиме Шабалину пришлось побегать с бумагами, поискать необходимых ему людей, пока наконец-то его не подвели к двум БТР-82. Так как и он, и Денис Стешин были выпускниками общевойсковых училищ и хорошо знали боевую технику, процесс приема-передачи не занял много времени. К тому же по всему было видно, что машины им достались новые, с завода, с укомплектованными ЗИПами и другими принадлежностями, которые обычно в течение нескольких лет эксплуатации бесследно утрачиваются в войсках и командирская память забывает об их существовании. Под завязку были получены боеприпасы – по пять БК на пушки и пулеметы, куча реактивных и ручных гранат – и БТР были забиты ящиками под завязку.
Осталось получить «Иронию», и пока Стешин заканчивал осмотр БТР, Паша пошел искать отдел радиоэлектронной разведки. Просто так взять его и найти было за пределом человеческих возможностей, и поэтому Паша пошел самым очевидным путем: заприметив издалека несколько машин с необычными антеннами, прямиком двинулся к ним.
– Здорово, – поздоровался Паша с молодым офицером, стоящим у аппаратки в процессе отравления организма никотином.
– Ну, здорово, – кивнул офицер и, закинув окурок подальше, протянул руку. – Ищешь кого?
Шабалин пожал руку и представился:
– Павел, Барс, морская пехота, командир снайперской роты с Пальмиры, мне нужен отдел радиоразведки. Вижу, ты в теме, направишь в нужном направлении, а не на три буквы.
– Влад, Физрук, точно, я в теме. А тебе туда зачем?
– Станцию получить надо, «Иронию».
– А, вещь полезная, пошли, покажу, где отдел.
Они двинулись по территории базы, чуть не в другой конец, и на ходу разговорились.
– А правду говорят, – спросил Влад, – что снайпер в прицел видит лицо своей жертвы?
– Врут, – усмехнулся Паша, вспомнив, как ночью на элеваторе он долбил по силуэтам, особо не пытаясь высматривать лица наступающих. – Лицо видно метров до трехсот, уверенно распознать можно метров до двухсот. Обычно стреляем дальше, и там уже лица не видно. Ну, хотя у наших «тяжелых» прицелы большой кратности, там лицо видно метров до четырехсот. Но на такую дальность я своим «тяжелым» стрелять не разрешаю, нечего патроны переводить, слишком они дефицитные.
– А на какую дальность стреляете?
– Давеча почти с двух километров пулеметчика на пикапе хлопнули.
– Ничего себе! – восхитился собеседник. – А вы же там как-то считаете, как стрелять? Траекторию, там…
– Да, – Паша чувствовал себя профессором на лекции перед первокурсниками. – Превышение траектории, боковой снос, температуру, высоту над уровнем моря, угол места цели и деривацию.
– А это что такое? – не унимался Физрук. – Деривация? Девиацию знаю, а деривация?