– В училище изучали, – пространно протянул Миша. – Но я уже, если честно, не помню…
– Нужно решить прямую геодезическую задачу, – сказал Олег. – Вот, у меня в смартфоне была забита программа СК-42, которая все это считала…
– Ну, правильно, – кивнул Паша. – Только где твой смартфон, и где эта программа? Нету? Нету! Как считать вручную? Неужели никто не помнит?
Офицеры стыдливо промолчали.
– Ну, мы же не артиллеристы, – пожал плечами Денис. – Нам это не особенно надо. Вот и не помнит никто. Свои-то таблицы мы прекрасно помним… и считать снос каждый в уме умеет.
– Вот именно, – согласился Шабалин. – Вы молодцы, что свое ремесло не забываете. Но и это знать надо. Ладно там снайперу-контрактнику это не особо надо. Но вам, товарищи офицеры… мне стыдно! Мы вчера бы смогли еще пару «опорников» вражеских накрыть, но вот незадача – никто решение не помнит. Даже я. Поэтому сейчас будем вспоминать. Итак…
Паша склонился над картой и ткнул карандашом в первую попавшуюся точку:
– Денис! Координаты этой точки!
Стешин линейкой отмерил параллель на координатную сетку и назвал географические координаты с градусами, минутами и секундами.
– Хорошо, – кивнул Паша. – А теперь скажи координаты по «икс» и «игрек».
Денис вернулся к координатной сетке и вскоре выписал цифры «икса» и «игрека».
– Вот эти цифры нам и нужны, – сказал Паша. – Теперь, скажем, мы наблюдаем цель в направлении… на дальности… итого имеем четыре значения. Далее нам нужно решить прямую геодезическую задачу. Основывается она на решении треугольника: угол азимута на цель переводим в синус и косинус, открыв таблицу Брадиса. Затем находим величину приращения «икса», которая равна измеренной дальности, перемноженной на косинус угла азимута, а приращение «игрека» равно дальности, перемноженной на синус угла азимута цели. Не забываем, что переход от острого угла проводим в зависимости от знака приращения координат, который для синуса представлен минусом западного полукруга и плюсом восточного, для косинуса плюсом северного полукруга и минусом южного. Положительное или отрицательное приращение в сумме с имеющимися координатами своего места дает нам координаты цели. Все понятно?
Все синхронно кивнули, и после напряженной минуты молчания Денис спросил:
– Товарищ капитан, а можно еще раз, и чтобы вот записать… а то чувствую, что я не запомню.
Со Стешиным тут же согласились и все остальные.
Ночью поднялась пылевая буря.
Утром «Тигры» было не узнать – сантиметровым слоем на них осела пыль пустыни. Вскоре два «Тигра» со снайперами и с Шабалиным во главе оказались у командного пункта генерала Агапова. Здесь уже стояла «капсула», приданная Игорю Барченко в качестве подвижного пункта управления разведки, и «Тигр», на который пересел Федяев, накануне назначенный заместителем Агапова.
Валера, получив полномочия, тут же принялся «строить» подопечных сирийских командиров, не давая им продыха, заставляя быстрее шевелить и мозгами и ногами. Войска, попавшие таким образом под его влияние, буквально на глазах стали преобразовываться из морально разложившихся в образцово-показательные. Хоть пылевая буря и не пощадила штурмовой корпус, но все же ее влияние уже практически не ощущалось – Валера путем беспощадных репрессий, настойчивых оскорблений и глумливых унижений быстро добился от сирийцев взаимопонимания, и к назначенному времени боевая техника уже была очищена от пыли до боеспособного состояния.
– Паша, рад тебя видеть, – приветствовал Федяев Шабалина, когда тот открыл свою дверь с белым якорем.
– Здравия желаю, товарищ полковник! – Паша пожал крепкую руку Федяева. – Я так понимаю, что меня – к вам?
– Именно так, – подтвердил Валера. – Зайдем…
Они забрались в «капсулу».
– Сегодня будет очень напряженный день, – сообщил Валера. – Вчера мы было дернулись взять деревню надурняка, но закончилось все очень печально. Наемникам там наваляли неслабо. Сегодня они взяли себя в руки и пока еще готовы продолжать работу. Но и сирийцев мы туда сегодня загоним, чтобы им жизнь малиной не казалась. А то привыкли, вся война у них с утра и до обеда, а дальше сидят, мате пьют, наплевать на все. Я им тут с утра устроил подъем с пробежкой, вроде прониклись. Через полчаса начинаем выдвижение, а там и штурм. Мне от тебя нужна пара «тяжелых», которых посадим на отбитом у духов «опорнике» – там до Хулейхиле метров восемьсот-девятьсот будет. Справятся?
– Вполне, – кивнул Паша. – Посажу Борзова с «Маней». Из «манлихера» мы еще пока ничего толкового не исполнили. Пусть постреляет.
– Отлично, – согласился Валера. – Затем мне нужна будет еще одна пара – есть мысль перед началом наступления выставить пару на фланг, на удалении в километр-полтора; если все пойдет как я задумал, то духи для отражения фронтальной атаки укроются за насыпным валом, и твоя пара, а это должна быть тоже «тяжелая», желательно с «АСВКМ», с началом атаки без напряга сможет перебить там кучу душманов.
– План прекрасен, – сказал Паша. – Только как мы незаметно сможем вывести снайперскую пару во фланг врага на виду, на открытой местности?
– Проще простого, – усмехнулся Федяев. – У тебя есть для них маскхалаты?
– Маскхалаты есть, но как…
– Отлично! – обрадовался Валера. – Сейчас я тебе расскажу как…
Две пары с Хвостовым остались при штабе корпуса, пара со Стешиным на «Тигре» убыла на «опорник», а с парой Бушуева и Лугового Шабалин решил поехать лично. На исходный рубеж атаки они доехали на новеньком БТР-82, который только вчера сами пригнали из Хмеймима. Войска готовились к атаке – сирийские офицеры что-то громко кричали каждому своему солдату, а те, в свою очередь, смотрели на своих командиров отсутствующими, испуганными взглядами. В сторонке, безо всякой суеты, расположился отряд Колмыкова: в основном немолодые уже мужики стояли по кучкам, курили, ожидая времени Ч. Шабалина потянуло было к ним, поговорить, познакомиться, но Федяев окрикнул его:
– У тебя три минуты! Сейчас мы тебя выведем на фланг!
Шабалин почувствовал, как забилось сердце. Внезапная тоска стала душить разум, а в голове стала настойчиво биться мысль, что все, что он сейчас видит, он видит в последний раз. Желая сбросить это наваждение, движением руки он достал оберег, посмотрел на него – «спаси и сохрани»…
Федяев в сторонке инструктировал водителя БТР, и тот понимающе кивал.
– Товарищ капитан, – Артем тронул Пашу за рукав. – Правда, все будет хорошо?
– Конечно, – ответил Шабалин.
Федяев сделал приглашающий жест.
– Пошли, – сказал Паша.
Подняв на себя все свое вооружение и снаряжение, три снайпера подошли к БТР и скрылись в его люке.
– Удачи! – пожелал Валера, а в рацию тут же сказал: – Цунами! Время! Ставь завесу!
В течение нескольких минут артиллерийская батарея сделала несколько залпов дымовыми снарядами, которые качественно укрыли от обзора требуемый участок местности, и водитель БТР тут же бросил свою машину вдоль образовавшейся стены дыма. Он гнал на максимальных оборотах, не жалея новый дизель и новую подвеску. Бронетранспортер высоко подпрыгивал на ухабах пустыни, потом зарывался в песок, но гнал, быстро гнал вперед – к намеченному участку. Весь этот безумный бег длился всего пару минут, после чего БТР остановился, и водитель крикнул:
– На выход!
Паша со снайперами вывалился в бортовой люк, и машина тут же ушла обратно.
Пока висел дым, пока снайперов не мог видеть враг, нужно было выполнить ряд действий. В первую очередь на песке растянули две плащ-палатки цвета пустыни, которые длинными колышками прикололи к песку – они нужны только для того, чтобы защитить пыль от воздушной волны, образуемой от выстрела – стреляя над плащ-палаткой, огневая позиция не будет демаскирована поднимающейся пылью. Потом за плащ-палатками в песок воткнули проволоку, являвшуюся основанием для маски, за которой будут прятаться снайперы. Потом на проволочное основание натянули сами маски – маскировочные сетки под цвет пустыни, – скрывающие снайперов не только от вражьих глаз, но и от солнца, которое вскоре поднимется в зенит и будет палить нещадно. Под маски бросили карематы – на них лежать все же приятнее, чем на песке, больше похожем на пыль. И только после этого в рабочее состояние были приведены ЛПР и оружие.
Под одной маской лег Шабалин со своей «СВДС» на сошке и радиостанцией, под другой маской легли «тяжелые» со своей «АСВКМ», так же, как и «СВДС», оснащенной тактическим глушителем. Рядом с собой, стволом назад, Паша положил «АКМ» – на тот случай, если придется отстреливаться от врага, подбирающегося с тыла. Подправил снаряжение, поворочался, выбирая удобное положение, после чего вышел на Федяева:
– Я готов.
– Принял, – ответил Валера. – Мы тоже начинаем.
Артиллерия обрушила свой удар по передовым позициям боевиков, откуда к основной линии обороны побежали боевики. Затем вновь была выставлена дымовая завеса, прикрываясь которой вперед пошли сирийская пехота и российские наемники.
Пока война шла где-то вдалеке, Паша определил по навигатору свое место и выдал на КРУС точку стояния. Потом вынул свой снайперский блокнот и параллельно с Бушуевым и Луговым занялся расчетом данных для стрельбы.
– Командир, а кого бить-то будем? – спросил Артем. – Никого нет.
– Видишь вал?
– Вижу.
– Дальность от ближнего к нам торца и дальность до дальнего!
Радик прильнул к ЛПР и доложил:
– Ближний восемьсот сорок, дальний тысяча триста двадцать.
– Принял… – Паша внес полученные измерения в блокнот.
Измерили ветер – был полный штиль. Это был подарок судьбы для снайперов и фатальный рок для противника.
– Пехота пошла, командир, – доложил наблюдатель.
– Вижу, – ответил Паша. – Сейчас должны занять позицию за валом.
Справа впереди в поле навстречу врагу двигались с десяток БМП сирийцев и бэтээры частной военной компании – два новых БТР-82, один из которых только что вывозил снайперов на позицию, и несколько старинных БТР-152, один из которых с коротких остановок вел огонь из зенитной пушки ЗУ-23, установленной в десантном отделении. БМП поливали трассерами стоящий перед ними опорный пункт. Зрелище было феерическим.