Обговорив некоторые детали предстоящих действий, совещание свернули.
– В пионерском лагере «Орбита» объявляется отбой… – сказал Колмыков на прощание.
– Почему «Орбита»? – спросил Паша.
– Я в детстве в нем отдыхал. На станции Океанской, что под Владивостоком. Сейчас пионерлагеря уж нет, и на том месте коттеджи давно стоят…
Паша вышел из «капсулы». Небо было звездным и огромным. Где-то высоко-высоко летел, мигая, спутник.
Привалившись к колесу «Тигра», бодрствовал Борзов.
– Много нам на завтра задач нарезали? – спросил он Шабалина, когда тот подошел к машине.
– Да так… – Паша уже засыпал на ходу и много говорить не мог. – Нарезали…
– А я вот подумал, – сказал Борзов. – Если мы домой в Пальмиру не поехали, нам же тут надо бы как-то быт свой налаживать…
– Надо, – Паша свалился на каремат, накрывшись плащ-палаткой.
Слава еще что-то говорил, но Паша уже не слышал его, мгновенно погрузившись в приятный сон…
В шесть утра на совещании офицерам был представлен полковник Цветков, сменивший у Сомова убывшего в Россию начальника штаба группировки. Полковник тут же развел кипучую активность и изъявил желание лично выдвинуться вперед, чтобы осмотреть место предстоящих боев за Эс-Сухнэ.
Генерал Агапов спорить не стал, хочет – пусть катится, только Сомов предупредил, чтобы тот близко к боевикам не подъезжал, с дороги не съезжал, и приказал Шабалину выделить снайперскую пару для сопровождения полковника. Сирийцы выдали Цветкову пикап, на котором он с Кузьмичевым и Федосовым вскоре укатил вперед, погонять по пустынной местности, лежащей перед Эс-Сухнэ.
Войска к тому времени двинулись дальше и практически вплотную подошли к Эс-Сухнэ, где встали в оборону и прикрылись «сирийским валом». Барченко, Шабалин, Борзов, Бурман и Бушуев на «капсуле» с водителем из десантной бригады выехали к высотке, которая нависала над местом предстоящего сражения. Машину оставили внизу, а сами со своим скарбом поднялись наверх. До населенного пункта было километра четыре, и просматривался он практически весь. Здесь, под прикрытием плащ-палаток, установили «Иронию», сопряженную с ней радиостанцию с блоком шифрования данных, командирский планшет системы КРУС и начали вести наблюдение, лежа на карематах.
– Мы когда Арак изучали, – начал говорить Барченко, – выявили такую закономерность: где возле дома останавливалась водовозка, там и жили группы боевиков. В течение дня накапливали данные, потом координаты передавали на ЦБУ авиации, а уж те за ночь превращали эти дома в пыль. Вместе с боевиками. Так что здесь тоже учитывайте этот момент…
Вскоре снизу подкатил «Тигр» с четырьмя спецназовцами – для охраны наблюдательного поста, а Барченко укатил на «капсуле» по своим делам в полевой штаб группировки. У спецназовцев был свой ЛПР, которым они тоже стали вести наблюдение.
– Это кто такой отважный? – чуть не сразу спросил спецназовский капитан Толя Ерофеев, лишь прильнув к прибору наблюдения.
– Где? – спросил Паша.
– Да вон, возле сгоревшей «бэхи» на синем пикапе, – указал Толя.
Паша перевел прибор чуть в сторону и разглядел пикап, на котором Цветков и снайперская пара Шабалина уехали на разведку.
– Это новый начальник штаба «Пальмиры», – ответил Паша. – Полковник Федяев сказал, что он безумен в своей беспощадной тревожности.
– Он у самых позиций боевиков, – сообщил Ерофеев. – Сейчас они его накроют, кто его вытаскивать будет? Зачем он вообще туда поехал? Отсюда же все и так прекрасно видно!
– С ним двое моих пацанов, – сокрушаясь, посетовал Шабалин. – Если что случится с ними, я ему этого не прощу. Сейчас поговорю с Федяевым.
Паша дотянулся до радиостанции:
– Викинг, Барсу!
– На связи, – сразу ответил полковник.
– Тут новый энша прямо у бармалеев трется, чуть не впритык… боюсь, доиграются, прилетит им.
– Я тебя понял, сейчас взбодрю, – отозвался Валера.
Однако лишь только Паша отложил в сторону рацию и снова посмотрел в прибор наблюдения, как тут же под передним мостом начавшей движение машины полыхнуло пламя, взвилась облаком пыль, а сам пикап, совершив пару эффектных кульбитов, упал на крышу. Человека, стоящего в кузове, отбросило в сторону.
– Доигрались в войнушку, – вырвалось у Шабалина. – Предупреждали же его!
Он схватил рацию:
– Викинг, Барсу!
– На связи, – ответил Валера и сообщил: – Только что вызывал его, он молчит.
– Они подорвались, – сказал Паша. – Наблюдал взрыв, переворот машины. Мое решение: на посту оставляю своих снайперов и командира спецназа, с водителем и одним спецом выезжаю на оказание помощи.
– Одобряю, – ответил Федяев. – Координаты подрыва мне, прямо сейчас!
– Есть!
– Я сейчас тоже помощь организую.
Паша обернулся на Борзова:
– Слава! Координаты подрыва по КРУС на ЦБУ срочно. Только не перепутай кнопки, а то еще прилетит туда довесок вместо помощи.
– Есть, – ответил Борзов.
– Дай бойца, – Паша глянул на Ерофеева.
Тот обернулся, мгновение смотрел на своих головорезов и ткнул пальцем в самого рослого:
– Зиничев, с капитаном!
Вдвоем они бегом спустились к «Тигру». Паша сел возле водителя и быстро объяснил куда ехать. Тот выжал все, что мог дать «Тигр». Минут через пять они уже подъезжали к месту подрыва.
Пикап лежал на крыше, возле него, едва шевелясь, копошился Сергей Кузьмичев, пытаясь вытащить из кабины Федосова. Цветков был без сознания. Паша быстро осмотрел Сергея – видимых повреждений у него не было, только носом и ушами текла кровь – так бывает при контузии и падении с высоты. Снайпер ничего не слышал, и с ним пришлось изъясняться языком жестов, на которые он ответил, что чувствует себя удовлетворительно, но озабочен состоянием тех, кто был в кабине пикапа.
Федосов пришел в себя и начал выть. Его аккуратно извлекли из машины и уложили на плащ-палатке. У снайпера было разбито в кровь лицо, выбиты зубы, но самое печальное – у него были открытые переломы голеней, сопровождающиеся обильной кровопотерей. Еще неизвестно, может, он рулем и ребра себе переломал. Паша провел рукой по тактическому поясу Федосова, где должна была быть аптечка, а в ней – жгут-турникет. Правило оказание первой помощи на поле боя гласит: помощь раненому оказывается его средствами! Свои средства – только для тебя самого! Приучая своих бойцов к этому правилу, Паша внимательно контролировал и то, чтобы все сто процентов бойцов носили медицинские средства в одном и том же месте, чтобы не приходилось, в случае чего, искать у каждого, где он носит свой перевязочный пакет или жгут. Здесь все было нормально, и жгут Федосова лег на его правую ногу чуть выше раны. Закрутив жгут, Паша забрал у Кузьмичева второй жгут и перекрыл кровопотерю на второй ноге. У Цветкова открытых повреждений вроде бы не было, но Пашу взбесило то, что старший офицер, направившись на передний край, не озаботился оснаститься самым элементарным снаряжением – при нем был только пистолет и радиостанция, но никаких медицинских средств не было. Паша выругался.
– Я говорил ему, в объезд опасно, – вдруг тихо сказал Вася Федосов. – Так обычно духи делают минные ловушки. Но он обматерил меня и приказал ехать по объездной накатанной колее. Я заметил край плиты, но остановиться уже не успел… за мгновение до подрыва успел только сосредоточиться, уперся в руль, а потом как даст… и все потухло вокруг.
Паша осмотрел воронку и остатки того, что было разбросано вокруг. Стало понятно, что духи бросили на дороге сгоревший остов БМП, а вокруг него накатали объезд. А потом в этот объезд внедрили ловушку: в колее выкопали яму, поставили фугас, а сверху из куска бетонной плиты соорудили устройство контактного замыкателя. Колесо машины продавило плиту, замкнув контакт, который и привел в действие фугас. Эта схема была стара как мир, десятилетиями доказывая одну простую истину – лампасы, звания и ордена в отсутствие головы не способны защитить своего хозяина от такого примитивного инженерно-заградительного великолепия.
– Приведите его в чувство, – попросил Паша спецназовца, имея в виду полковника.
Здоровенный спецназовский детина без размышлений влепил Цветкову оплеуху, и тот открыл глаза:
– Что случилось?
– Подрыв, – объяснил Паша. – Сейчас мы вас эвакуируем.
Через несколько минут подскочила бронегруппа на двух БТР, откуда выскочило несколько полковников, точно так же, как и Цветков, ничем не оснащенных и вооруженных только табельными пистолетами.
– О боже, – изрек Паша.
По рации на Шабалина вышел Федяев:
– Там эту толпу долго не держи. Пусть пофотаются и сразу назад. Скажи им, что духи приближаются и надо уходить.
– Принял, – ответил Паша. – Хороша помощь…
– Чем богаты, тому и рады, – съязвил Валера.
– Товарищи офицеры, – Паша обратился к прибывшим «спасателям». – Только что мне сообщили, что с беспилотника наблюдают приближение к нам группы боевиков. Сейчас артиллерия будет бить по этому месту, предлагаю как можно скорее вернуться обратно на командный пункт!
Его услышали, быстро загрузились в БТР и уехали. Никто даже не подумал помочь загрузить Федосова в «Тигр».
Направив раненого в полевой госпиталь, Паша со спецназовцем спешились у горы и по склону стали подниматься на свой НП. Наверху Борзов ошарашил новостью:
– Мы танк обнаружили. В пятистах метрах от места подрыва. И в нем есть люди. Они могли вас расстрелять на раз-два!
– Покажи…
Паша лег за «Иронию» и вскоре разглядел «Т-62М», накрытый маскировочной сеткой, который очень удачно располагался в небольшом распадке, откуда игиловские танкисты могли бы качественно фланкировать войска, идущие на Эс-Сухнэ.
– Молодец, Слава, – похвалил Шабалин. – Этот танк беспилотники не обнаружили… а ты обнаружил!
– Ударим по нему? – спросил Борзов.
– Всенепременно!
Вернулся Барченко, и вовремя: Паша уже подготовил данные, и пара «утят» уже приближалась к цели.