Перед офицерами на экране была представлена карта района предстоящих действий с нанесенной обстановкой, которая появлялась по ходу доклада. В качестве докладчика выступал знакомый Шабалина – полковник Громов. Он обстоятельно и толково разъяснил суть замысла боевых действий, целью которых был вход в Дэйр-Эз-Зор и захват плацдарма на другой стороне Евфрата. Войска, назначенные для решения этой задачи, имели конкретные цели, и Громов последовательно разъяснил, что от кого требуется решить, какими силами, в какие сроки и с каким ущербом для противника.
Первыми, как и положено, после ударов авиации и артиллерии, в город должны были войти подразделения ЧВК «Меч» – Колмыков присутствовал на совещании и отрешенно кивал на каждое уточнение по порядку проведения разведки боем. Частникам предписывалось захватить несколько ключевых объектов на окраине и обеспечить вход в город штурмовых подразделений пятого сирийского корпуса. Федяева назначили координировать действия штурмовых групп сирийцев и не допускать их отклонения от намеченного плана операции. Валера выглядел молодцом и всем говорил, что предстоящая заруба – дело всей его жизни. Затем в город должен был войти сводный отряд под руководством подполковника Барченко, имевший целью очистить указанный район, куда впоследствии входил по плану полевой штаб во главе с генералом Агаповым. Полевой штаб, прибыв на подготовленную площадку, организовывал дальнейшее огневое поражение противника, наведение понтонной переправы и захват плацдарма с его последующим расширением по мере накопления сил и средств на противоположном берегу. Паше выпала честь войти в состав отряда Барченко в качестве заместителя.
На улице, закурив, Валера подмигнул Паше:
– Ну что, капитан? Сделаем дело – и домой! Через неделю будешь уже в своей квартире во Владивостоке разминать какую-нибудь красотку, лакать коньяк и вспоминать, как получал боевой опыт в этой далекой Сирии… и кстати, к тому времени, думаю, ты уже поймешь, что ты нужен только здесь, на войне, а там, когда вернешься назад, увидишь, что ты абсолютно никому не нужен. Если уже ты не понял этой простой истины…
– Ну почему не нужен? – возразил Паша. – Еще как нужен!
– Увидишь, – улыбнулся Валера. – Попомни мои слова! А теперь – за работу! Все надо сделать качественно и красиво!
Шабалин направился в расположение своей роты. У входа в офицерскую палатку стоял старшина.
– Командир, война? – спросил он.
– Да, – кивнул Паша.
Глава 20
Обстановка в Дэйр-Эз-Зоре оставалась сложной. Игиловцы выстраивали линию обороны на западной окраине города, стали нажимать на кварталы, где в окружении вот уже более года находилась сирийская 137-я механизированная бригада, пытались затянуть кольцо вокруг блокированного аэродрома, где держала оборону 104-я десантная бригада садыков. Мирное население, почуяв приближение беды, массово уходило из города как за Евфрат, так и к Маядину. Стараясь облегчить критическое положение блокированной на аэродроме бригады, вертолетами туда было доставлено подкрепление – две сотни бойцов Хезболлы, которые тут же приступили к прорубанию коридора в сторону кварталов, где находилась 137-я бригада, добившись в этом деле определенного успеха. В это же время по разведанным целям боевиков наносила удары российская авиация, апофеозом чего были опустошающие бомбометания, выполняемые «дальниками» «Ту-22м3», летавшими на задачу аж из России. Не покладая рук трудился и флот: фрегаты и подводные лодки периодически накрывали в Дэйр-Эз-Зоре важные цели крылатыми «Калибрами» в фугасном оснащении. Для штурма огромного города были сосредоточены крупные силы: танковая дивизия и штурмовой корпус Сирийской Арабской Армии, Республиканская гвардия, отряды иранского КСИР, Фатимиды, Хезболла, «Охотники за ИГИЛ», ну и конечно, ВС РФ и ЧВК «Меч». Тысячи вооруженных людей понимали, что со дня на день должно начаться кровавое побоище, которое выяснит, за кем останется город.
Выписка из приказа на боевое применение подробно указывала, кому и сколько Шабалин должен был предоставить своих снайперов: практически все задействованные в деле подразделения на период операции за Дэйр-Эз-Зор запросили в свой состав снайперские пары, считая, что без них выполнение задачи будет сильно затруднено.
К этому времени часть роты уже была в каких-то не связанных со снайперской работой откомандированиях: шесть человек вместе с Хвостовым по распоряжению свыше убыли в группировку «Горная», где охраняли штаб, трое бойцов в штурмовом корпусе использовались в качестве водителей у советников, Шевчука забрали в оперативный отдел, где он занимался штабной работой, в итоге удовлетворить заявки на двенадцать снайперских пар удалось, лишь оставив в роте одного старшину – со всем огромным ротным хозяйством. В отряд подполковника Барченко, который должен был выступить на самое сложное направление, Паша забрал наиболее подготовленных стрелков: Бушуева и Кузьмичева с крупнокалиберной винтовкой «АСВКМ», Борзова и Бурмана с «манлихерами», третьей парой Паша предполагал себя и своего взводника Дениса Стешина, эта пара вооружалась винтовками Драгунова. Предвидя ближний бой, всех без исключения Шабалин вооружил автоматами, набрали гранат, на всякий случай взяли одну «ВСС», также все получили пистолеты. Под себя решили забрать один «Тигр», всю остальную технику отдав в другие пары.
Такова действительная реальность командира роты снайперов: когда все твое подразделение откомандировано по другим частям, тебе остается только одно – самому стать снайпером.
Пока шла подготовка операции, Паша несколько раз бывал у Чинара и даже уже видел проект плановой таблицы боя, поражаясь масштабом предстоящих событий, каждая деталь которых отрабатывалась и рассчитывалась операторами штаба группировки. Здесь было все: кто в какое время и где заправляется, пополняет боезапас, получает сухой паек и воду, кто по какой дороге, с какой скоростью, с какими интервалами движется в исходный район, подробно были прописаны последовательность действий артиллерии, авиации, указывались каналы связи, запасные частоты, сигналы взаимного опознавания и скрытного управления войсками, порядок целеуказания и нанесения противнику огневого поражения; учитывалась возможность применения противником химического оружия – для чего все войска получили противогазы; указывались пункты оказания первой медицинской помощи раненым, последующие этапы медицинской эвакуации, в общем, все то, что было необходимо увязать в этом грандиозном действии, согласованное участие в котором должны были принять тысячи человек – в едином замысле, под единым управлением и с единым пониманием желаемого результата.
Для сохранения хоть какой-то тайны процесс выдвижения основной массы сирийских войск должен был проходить в режиме полного радиомолчания – для чего командиры взводов, рот и батальонов получили инструмент управления подразделениями, каналы управления которым невозможно вскрыть никакими видами технической разведки: красный и белый флажки. Каждому раздали карточки с нарисованными сигналами, и Шабалин, случайно получив такую же, даже вспомнил, как в училище его учили правильно держать флажки. «Тут все просто, – объяснял начальник кафедры тактики, – когда вы пьете за свое здоровье, то в правую руку вы берете рюмку с беленькой водочкой, а в левую бутерброд с красной колбаской, точно так же берутся и флажки – в правую белый флажок, в левую – красный».
За день до начала операции Шабалин увидел длинную колонну огромных машин, которые несли на себе понтонно-мостовой парк, с помощью которого планировалось навести переправу на противоположный берег Евфрата и захватить плацдарм на вражеском берегу. Именно прорыв этого парка к Евфрату и обеспечение его работы и являлись основной задачей штурмового корпуса.
Вечером под светом двух электрических ламп, питаемых дизель-генераторами, Паша готовил к бою свое снаряжение. Рядом с ним тем же делом занимались Стешин и контрактники, с которыми ему предстояло идти в бой. Все остальные уже убыли в «свои» подразделения.
Старшина сидел в углу и тоскливо наблюдал за процессом. Несколько раз он кипятил чай, предлагая его сослуживцам, проявляя участие и заботу… кому-то помог подшить подсумок, кому-то зарядил автоматные магазины…
Вывалив на пол все имеющееся личное снаряжение, Паша скрупулезно перебирал вещи, представляя, насколько в них может возникнуть надобность.
Ножи. В ряд лежали трофейный Glock-81, подаренный другом кизлярский «Цербер» и полученный вместе с «АКМ» штык-нож 6Х3. У каждого были свои преимущества и недостатки, но важно было сейчас понять, что наиболее вероятно может произойти там, в Дэйр-Эз-Зоре… Логика подсказывала, что если ты берешь автомат, то было бы разумным взять и штык-нож к нему, но Паша отверг эту мысль, считая, что если дело дойдет до рукопашной, в чем он очень сильно сомневался, то лучше будет орудовать ножом в руке, и, выбирая из двух оставшихся, он остановился на «Цербере». Его обоюдоострое лезвие не предполагало использование ножа иначе, как для хорошей сечи. Австрийский Glock-81, конечно, прекрасный во всех отношениях нож, все же сильно проигрывал кизлярскому ножу по этому показателю. Шабалин приладил «Цербер» на свой тактический пояс, благо, что крепление ножен позволяло крепить его как на моли, так и на обычный ремень.
Аптечка. В первую очередь – жгут. Это самый необходимый медицинский предмет, который нужен в бою. Ранение, влекущее капиллярное кровотечение, угрозы жизни обычно не представляет, совсем другая картина представляется при ранении, задевшем магистральный кровеносный сосуд. Из поврежденной артерии кровь вырывается алым фонтаном, и счет жизни обычно исчисляется секундами. Если не остановить этот фонтан, раненый быстро погибает от острой кровопотери. На фронтах Великой Отечественной войны от острой кровопотери на поле боя умирало тридцать процентов раненых – своевременная остановка кровотечения могла бы сохранить им жизнь, но зачастую у бойцов просто не было под рукой жгута, а чаще – не было знаний, что и где перетягивать. Поэтому наличие жгута, а еще важнее, умение им пользоваться – это те самые тридцать процентов в деле сохранения человеческой жизни. У Паши было два жгута. Штатный резиновый и турникет с устройством фиксации натяжения. Жгут он носил в аптечке, турникет в нарукавном кармане. Еще один важный элемент аптечки – индивидуальный перевязочный пакет. Его устройство позволяет локализовать сквозные раны, например, при простреле груди, с повреждением легкого и ярко выраженным пневмотораксом. Сейчас перевязочные пакеты совсем стали хорошие, даже с покрытием, которое не прилипает к ране, и потом с болью не приходится его отрывать, попав на соответствующий этап медицинской эвакуации. Один пакет нужно держать в аптечке – в том числе и для того, чтобы сослуживцы знали, где его искать – ибо помощь раненому оказывается его личными средствами. Второй пакет Шабалин определил в нарукавный карман. Третий по значимости элемент боевой медицины – несколько пакетиков гемостопа – весьма полезного порошка, который, будучи засыпанный в рану, при контакте с кровью превращается в студенистую массу, перекрывающую капиллярное кровотечение. Обезболивающее и противошоковое: шприц-тюбик с наркотиком, сильнодействующим препаратом, который должен отключить боль, сохранив человеку возможность оставаться в этом мире, не чувствуя боли. Аптечка вешается на тактический пояс ровно сзади, чтобы при любом раскладе ее можно было бы достать любой рукой.