Шабалин взялся за рацию:
– Буш, вы там хорошо сидите?
– Не жалуемся.
– Нужно сменить позицию, но так, чтобы наблюдать все по-прежнему. Осмотрись и действуй!
– Понял.
Барченко взглянул на Шабалина:
– Это правильное решение, одобряю.
Практически тут же Бушуев доложил:
– Командир, над нами квадрик висит. Наш?
– Нет, – мотнул головой Чинар, слышавший разговор.
– Высоко? – спросил Паша.
– Метров сто. Спускаться начал… хорошо, что мы не на крыше и после стрельбы, пусковую на этаж спустили…
– Ты не видел, откуда он взялся?
– От вас прилетел, с вашей стороны…
– Сбить его сможешь?
– Сейчас попробую.
– Вали квадрик и валите из здания! – приказал Шабалин.
Со стороны Бушуева раздалось несколько автоматных очередей, и тут же он вышел в эфир:
– Готов. Упал перед домом.
– Не подходить! Он может быть с зарядом или с гранатой. Живо в другое здание!
– Есть!
– Барс, вижу танки, – доложил Борзов.
Паша посмотрел в сторону позиции Бушуева, видя, как бойцы перебегают в соседнее здание с пусковой установкой и ракетами на руках, потом перевел взгляд в сторону Евфрата, и как только глаз зацепил два танка, идущих на высокой скорости к мосту, боковым зрением он увидел слева от себя ярчайшую вспышку, которую через долю секунды сопроводил оглушительный раскат, сопровождаемый тяжелым ударом тугой и горячей воздушной волны. В глазах мгновенно все окрасилось красным, а потом потемнело…
Ба-бах!
Падая на пол, Шабалин успел отметить, что взрыв произошел в соседнем здании, а сила взрыва потрясла его – никаким полевым оружием такое сделать было невозможно.
Стена пыли ворвалась в помещение через открытые оконные проемы, давно лишившиеся стекол. Грохот взрыва сменился грохотом падающих плит, перекрытий и всего того, что находилось в подорванном здании.
Хоть Паша и не терял сознания, но только спустя несколько секунд он пришел в себя, вернув возможность разумно воспринимать окружающие события. Он подскочил на ноги и посмотрел в сторону командного пункта: сквозь столбы клубящейся пыли с содроганием и ощущением безумного ужаса вместо четырехэтажки он теперь видел пустоту – здания отныне не существовало. Как и не существовало командного пункта, в нем размещенного.
Подскочил на ноги Барченко, которого взрывом отбросило в угол комнаты. Мгновения ему хватило, чтобы оценить обстановку, которую он озвучил одним коротким, звонким и весьма емким словом.
У Шабалина тоже в голове вертелись только ругательства. На него словно навалилась какая-то апатия, овладевающая разумом, заставляющая опустить руки и отказаться от каких-либо действий.
– Шабалин! – крикнул Чинар.
– Я, – вяло отозвался Паша.
Игорь стоял перед ним, положил свои ладони ему на плечи и посмотрел в глаза.
Шабалин несколько мгновений фокусировал на Игоре свой взгляд – взгляд, находящийся на грани безумия. Не укладывалось в голове, в сознании, вообще нигде – что вот так вот раз, один страшный взрыв, и нет командного пункта: нет генерала Агапова, нет Громова, нет Угрюмова, нет связистов, нет бойцов личной охраны… а самое страшное из всего этого: нет управления наступающими войсками.
– Держаться! Шабалин! Ты же – «рокоссовец»! Держаться!
– Есть держаться, – ответил Паша.
Игорь, сохраняя самообладание, тут же вышел по связи на командующего группировкой «Пальмира» генерала Сомова и доложил открытым текстом:
– Товарищ генерал. Командный пункт Агапова уничтожен. Держу оборону против превосходящих сил противника.
– Как это – уничтожен?
Даже опытнейший дядя Леша не мог поверить в то, что доложил ему Чинар.
– Здание, где размещался капэ, подорвано и полностью обрушилось, предполагаю фугас или баллономет, – доложил Барченко.
– Может, раненые есть? – осторожно спросил генерал.
– Скорее всего, нет, – предположил Игорь. – Но точно доложить не могу: отражаем атаку. Командного пункта теперь не существует.
– Я понял, – ответил генерал. – Держитесь. Мы вас вытащим.
И Паша, и Игорь, конечно, понимали, что вызволять их отсюда в силу случившегося будет для Сомова одной из последних задач. Для командующего группировкой важнее сейчас было как можно скорее перенастроить систему боевого управления наступающих войск, одним мощным взрывом полностью лишившуюся своего руководителя. Конечно, в любом наступлении подразумевается возможность вывода из строя пункта управления и заранее назначается запасной КП и другой командир, который должен подхватить бразды правления… но беда была в том, что таким человеком в боевом приказе был назначен Валера Федяев, «Тигр» которого горел в пустыне, а сам он не выходил на связь…
– Ерофеев! – крикнул Чинар.
– Я, – отозвался снизу спецназовец.
– Двух человек на осмотр разрушений! Задача: найти раненых и начать оказание помощи! Быть в готовности к появлению пеших групп противника!
– Есть, – прокричал снизу разведчик.
Барченко отошел в сторону, выглянул в окно: туда, где минуту назад он видел несущиеся по дороге танки. Сейчас дорога была закрыта от наблюдения стеной дыма.
– Дымзавесой прикрылись, – сказал Игорь. – Грамотно. Пройдут… не остановим.
– Не пройдут, – ответил Паша.
После задачи спецназовцу, которую Чинар поставил твердым голосом, показывающим отсутствие неуверенности в себе, Паша окончательно пришел в себя, машинально отряхнулся от пыли, посмотрел на дымзавесу. Пример командира пошел ему на пользу.
– Думаю, пути назад духи нам уже перекрыли. Сомов еще не скоро нас отсюда вытащит. Так что…
– Что? – спросил Игорь, выкладывая на стол гранаты.
– Будем громить врага, – просто сказал Шабалин.
– Ты растешь в моих глазах, капитан, – Чинар нашел время для незлого сарказма.
За спиной у Паши в оконном проеме зияла пустота, где только что было здание. В руинах лежали тела дюжины офицеров и контрактников Российской армии.
– Решение командира разгромить противника должно быть твердым и без колебаний доведено до конца, – хрипло процитировал он Боевой устав.
Барченко подарил Шабалину одобрительный взгляд.
– Барс, на связь… – в эфире появился голос Борзова.
– Ответил.
– Командир, ты жив, и это радует! – Слава переступил через субординацию, но сейчас на это никто не обращал внимания. – Танки закрылись «тучами», я их не наблюдаю. По звуку, похоже, мост они уже перешли…
– Принял, – ответил Паша.
– Что там? Всех? – спросил с горечью снайпер.
– Похоже, что да, – подтвердил Паша. – Будем держать рубеж. Оставлять врагу останки наших товарищей мы не должны.
– Я знаю, командир, – отозвался Борзов.
Барченко стал вызывать Стешина, и тот неожиданно ответил:
– Мужики, плитой придавило, не могу бэтээр с места сдвинуть…
– Жив, – с облегчением выдохнул Чинар.
Барченко выглянул: БТР-82, так хорошо расстрелявший «копейки» блохастых, стоял, скособоченный, прижатый к стене здания упавшей на него плитой. Стешин сидел на крыше бронетранспортера и, увидев в окне Чинара, замахал руками.
– Плиту стянуть надо, – крикнул взводник.
Паша выглянул в сторону реки – дымзавеса стала расползаться, но нормальной видимости на остров еще не было. Вышел по связи на Бушуева:
– Артем, пусть «Тигр» летит к бывшему командному пункту, там надо с бэтээра плиту стянуть. Трос в машине есть?
– Трос есть, – ответил Бушуев. – Сейчас направлю.
– Вы закрепились?
– Нет еще, вошли в здание, поднимаемся наверх.
– В каком вы доме?
– В соседнем, через улицу, в сторону мостов. А что, там всем хана?
– Да.
– А что это было?
– Не знаю. Дом полностью разрушен, до первого этажа.
– Может, там раненые есть? – предположил Артем.
– Потом посмотрим, после боя, – ответил Паша. – Сейчас дым сойдет, танки видно будет. Мочите их. Не жалейте никого.
– Есть, – ответил снайпер, которого, впрочем, уличить в жалости к врагу Паше еще не удалось ни разу.
Барченко тем временем по связи вышел на Цунами и, направив ЛПР на видимый участок перед мостом между островами, диктовал координаты. На той стороне эфира Дима Ермаков приступил к расчетам для постановки заградительного огня, который не планировался конкретно по этому месту, а потому требовал исчислений.
Борзов, с рассеиванием дымзавесы, принялся отстреливать живую силу, которая осторожно стала приближаться к мостам. Внизу мимо шестиэтажки пролетел «Тигр», и вскоре он уже уткнулся в завал, за которым стоял БТР-82. Водители и Стешин стали арканить плиту тросами.
– Вижу танки, – сказал Паша, рассмотрев на дороге, за протокой, два «Т-62М», сильно сбавивших скорость и развернувших вправо башни.
– Вижу, командир, – отозвался Бушуев. – Сейчас сожжем.
В этот момент танки открыли огонь. Стреляли они очень точно: первыми двумя попаданиями они буквально снесли верхний этаж здания, только что покинутого группой Бушуева.
Первой же пущенной ракетой был поражен танк, идущий вторым: из открытых верхних люков полыхнуло пламя горящей боеукладки. Первый не видел, что произошло с собратом, характер действий не изменил, и три последующих выстрела произвел по прежней цели. Второй «Фагот» ударил его в корпус, и танк остановился. Из башенных люков выскочили два танкиста и побежали обратно к мосту. Борзов с Бурманом там и организовали им теплую встречу с прекрасными гуриями.
– Барс, танки уничтожены, расход – две ракеты, – доложил Бушуев.
– Молодцы, – ответил Паша. – Держитесь там, сейчас, похоже, еще пойдут. Сколько ракет осталось?
– Здесь на позиции одна, еще четыре в «Тигре» было.
– Сейчас он закончит и вернется.
– Ждем, – согласился Бушуев.
– Танки – все, – резюмировал Чинар. – Сейчас будем гасить пехоту.
– Мы готовы, – Цунами появился вовремя.
– Дай пристрелочный, – попросил Игорь. – Подручным орудием…
– Лови, – предложил Дима.
Где-то далеко в пустыне, на огневой позиции гаубичной батареи, одно орудие выбросило снаряд по заданной траектории. ОФС упал метрах в ста от расчетной точки. Барченко доложил результат. На батарее внесли поправку и дали еще один выстрел. Второй упал на дорогу между двумя мостами – примерно туда, куда и требовалось. Пристрелка закончилась.