– А ты там еще долго будешь от боя косить? – спросил Паша.
– Командир, я ни стрелять, ни выйти не могу, – стал оправдываться Слава. – Они тут со всех сторон, и хорошо еще, что наверх здания не поднимаются. Если начну стрелять, они меня вмиг тут упокоят, а вы мне никак помочь не сможете.
– Ерофеева не видел? – спросил Паша.
– Нет. А что? Пропал?
– Ушел за минами, и нету… – посетовал Шабалин.
– Печаль, – охарактеризовал сложившуюся ситуацию человек, находящийся в окружении боевиков, которые, правда, об этом еще не догадывались.
В отдалении взревел дизель, и бэтээр, шамкая обрывками скатов, медленно двинулся в сторону шестиэтажки. Это означало, что группа Бушуева в пешем порядке начала выдвижение дворами.
– Так, Бушуев пошел, – сказал от окна Игорь.
– Я бойцов внизу предупредил, – ответил Паша.
– Они боятся идти на мост, – сказал Барченко. – Мы же им там вломили… по ходу, они пока здесь кровью не умоются, будут на нас ломиться…
– Нормально мы себе подгадили, – кивнул Паша. – Явный тактический просчет…
– На момент принятия решения это не было просчетом, – возразил Игорь. – Но они же тоже не дураки и каждую минуту решают, как сломать наши планы…
Вскоре внизу стали раздаваться голоса, и Паша, поняв, что это значит, громко крикнул:
– Бушуев! Сюда поднимаемся!
Помещение на четвертом этаже наполнилось людьми – Бушуев, Кузьмичев, Лобаев и два спецназовца ввалились шумно, с одышкой, со смертельной тоской в глазах, перевязанные бинтами, пахнущие порохом, кровью, злостью и бесконечным ужасом, который им пришлось пережить. Бушуев с грохотом водрузил на стол своего крупнокалиберного монстра.
– Вот, командир, не забыл я свою дуру…
Шабалин хотел было обнять своего подчиненного, но почему-то остановил себя и лишь вопросительно посмотрел на Артема.
– Мы их сложили в углу, засыпали хламом, не найдут… если специально искать не будут, – ответил Бушуев, поняв, чего ждет от него ротный.
Паша кивнул.
– Так, бойцы, – Барченко не давал никому расслабиться. – Война не окончилась. Поэтому ты, Бушуев, и вы двое, – он указал на спецназовцев, – занимаете вот этот дом напротив, ведете наблюдение в глубь квартала, в случае атаки на вас отходите к нам, в случае атаки на нас оказываете нам поддержку фланговым огнем. Задача ясна?
Бушуев кивнул:
– А вода у вас есть?
– В «Тигре» была, – кивнул Паша. – Надо, кстати, принести ее сюда…
– Я винтовку взводного возьму, – сказал Артем. – Патроны я забрал у него…
– Бери, – кивнул Шабалин. – И гранат возьмите, по две штуки. Остальное нам…
Назначенные в боевое охранение пополнили боезапас, напились воды и вышли из здания, чтобы перейти улицу и войти в трехэтажное строение, стоящее в тридцати метрах напротив, через проезжую часть улицы.
Противоположная часть улицы была застроена двух– и трехэтажными домами, с крышами в виде открытых веранд, с которых удобно было бы вести наблюдение, если бы не угроза раскрытия наблюдателя с помощью разведывательных квадрокоптеров, в присутствии которых у боевиков все уже убедились.
Провожая взглядом идущих к зданию бойцов, Паша с удивлением увидел Ерофеева, который вышел в проход между зданиями правее того, куда шел Бушуев. Он шел боком, разматывая за собой какой-то кабель.
– Толя, ты где прятался? – крикнул Паша.
Тот поднял голову и отмахнулся, продолжая раскручивать провода. В это время Бушуев вошел в здание, и в ту же секунду оттуда раздались выстрелы, причем длинными очередями. У Шабалина схватило сердце.
Из подъезда выбежали все трое и понеслись к шестиэтажке.
– Прикрывайте нас! – крикнул Бушуев.
В одном из окон Паша увидел человеческую фигуру и тут же, не раздумывая, пустил по ней очередь, наблюдая, как пули хорошо легли точно в цель. Барченко и Кузьмичев тоже открыли огонь по окнам, не давая противнику высунуться. Снизу тоже стали стрелять разведчики. В ответ тоже полетело, но никого не зацепило.
Троица ввалилась в подъезд, туда же, не особо торопясь, оставляя за собой провод, зашел и Ерофеев.
– Провод мне не оборвите, – предупредил он всех, сопроводив свои слова угрозами жестоких кар. – Пригодится еще…
– Держать круговую оборону, – громко крикнул Барченко. – Наблюдать во все стороны! В окна не высовываться! Смотреть наружу и стрелять только из-за угла!
– Ты где был? Почему на вызовы не отвечаешь? – накинулся Паша на Ерофеева.
– Кто меня вызывал? – Толя рукой провел по разгрузке. – О, рации нет… где-то посеял.
– Как всек бы, – Барченко едва сдерживал свой гнев. – Мы тут все думки передумали, куда ты подевался, а он – рацию потерял!!!
– Занят я был, – оправдывался спецназовец. – Пока вы тут в войнушку играли, я дело делал! И меня, между прочим, там чуть наша артель не разорвала!
У него был такой кристально наивный вид, что при всем кошмаре текущей обстановки у Чинара хватило силы воли, чтобы пошутить:
– С этого дня твой позывной будет «Швейк».
– Тогда уж зовите меня «Алкаш», – предложил Толя.
– Почему Алкаш? – удивленно спросил Барченко.
– Коротко, авторитетно, внушает доверие, – обосновал спецназовец.
Разговор происходил под автоматные выстрелы снаружи и шлепанье о стены пуль, залетающих вовнутрь помещения.
Кто-то из спецов, находящихся на первом этаже, наконец-то влупил по соседнему зданию из «РШГ», после чего всякое проявление жизни с той стороны закончилось.
– Барс, – в наушниках раздался голос Борзова. – Там в вашу сторону толпа пошла, через квартал на северо-запад, да и за углом у вас, возле завала, опять копятся.
– Принял, – ответил Паша.
– К бою! – заорал Барченко, также слышавший в эфире доклад Борзова.
Паша отцепил магазин и кинулся добивать его патронами. Чинар вышел по связи на Цунами:
– Давай, дружище, цель номер четыре, восемь снарядов, залпом, огонь!
За углом дома полминуты спустя воцарился артиллерийский ад. Паша увидел: дальше по улице группы людей перебегали проезжую часть и скрывались в глубине квартала северо-западнее шестиэтажки. Это означало только одно: боевики отрезали последний коридор, по которому отряд Барченко теоретически еще мог бы вырваться из окружения.
– Цель номер три, – Чинар тоже увидел перебегающих людей и решил перенести огонь на них. – Восемь снарядов, залпом, огонь!
Разрывы заполнили улицу, и было видно, как под них попало несколько человек. Шабалин откровенно радовался тому, что Барченко заблаговременно выдал начарту координаты целей, что и позволяло теперь для быстрого переноса огня лишь называть номер цели, наводчикам на батарее оставалось только вводить скомандованные установки прицелов, рассчитанные сразу при получении координат от Чинара. И стрелять. Залпами.
А пули продолжали залетать в здание, рикошетируя от стен.
– Прострелили, – обиженно вскрикнул Ерофеев.
В пластиковом баке с водой, который принесли из «Тигра», срикошетившей от стены пулей пробило бок, и вода стала литься на пол.
Спецназовец бросился заделывать дыру.
– Гранатомет, – крикнул Кузьмичев от своего окна.
Он успел выстрелить раньше, и боевик, вооруженный «РПГ-7», выскочивший из-за угла здания, получил пулю в живот и свалился на открытом пространстве.
– Не добивай! – предостерег подполковник.
– Я в курсе, – улыбнулся дьяволом снайпер, меняя позицию.
Верещащего на земле человека попытались было вытащить в безопасное место, но Сергей двумя выстрелами положил рядом еще двоих, после чего попытки эвакуировать подстреленного прекратились. Выстрел по головной части реактивной гранаты привел к ее взрыву, что окончательно привело гранатометчика к молчанию.
– А ты гурман, – усмехнулся Чинар. – Жестокий и опасный.
– Не без этого, – ответил Кузьмичев.
В этот момент сразу одновременно на крышах нескольких домов появились боевики, открыв плотный огонь, заставивший всех защитников шестиэтажки укрыться за стенами. Лежа в углу под окном, Паша несколько секунд вынужден был наблюдать, как пули крушат противоположную стену, наполняя помещение визгом рикошетов, отлетающей каменной крошкой и пылью.
– Шесть секунд, – крикнул Барченко.
Вначале Шабалин не понял, что это значит, но тут же стрельба мгновенно прекратилась, и до него дошло: Чинар имел в виду время, которое обычно уходит у человека на израсходование автоматного магазина несколькими длинными очередями.
Подполковник привстал, вскинул автомат и, сделав три короткие очереди, тут же повалился обратно.
– Минус три, – сообщил он и, адресуя свои слова игиловцам, поучительно добавил: – На перезарядку надо прятаться…
Вдруг во всем этом творящемся вокруг кошмаре Шабалина разобрал громкий истерический смех. Он как-то особенно ярко представил себе трех бармалеев, выпустивших по зданию по полному магазину, и теперь открыто стоящих, словно беспечные зеваки, спокойно меняющих автоматные магазины – в полной уверенности в своей безопасности. Которую тут же перечеркнул подполковник Барченко.
Глава 23
– Чего ржешь? – спросил Игорь, меняя магазин.
– Да так… – Паша продолжал всхлипывать. – Потом расскажу.
– Если не сдохнем, – кивнул Чинар. – Обязательно расскажешь.
В этот момент снова начался интенсивный обстрел. Шабалин на четвереньках перебрался к лестничной клетке, где в проем ему хорошо был виден угол здания за завалом, и вовремя: оттуда выглянула голова. Паша встал на локти, прицелился и дал короткую очередь, взбившую пыль с угла дома.
– Борз, на связь! – Паша схватил рацию.
– Ответил!
– Если ты, тварь, сейчас нам не поможешь, я тебя лично потом расстреляю!
– Да помогаем мы уже, – отозвался Борзов. – С крыш уже человек шесть сняли, скоро закончим очистку… держитесь.
– За углом у меня, перед завалом…
– Только что там троих положил.
– Что же ты раньше молчал?
– Раньше духи вокруг меня были. А сейчас они все к вам ушли.