– Я? Пропустил? – возмутился Борзов. – Да я двадцать семь духов за все это время лично оприходовал, мне еще все завидовать будут! Мне Звезда Героя положена!
– Дайте ему в рожу, – попросил Паша. – Кто-нибудь.
У Ерофеева оказалось прострелено плечо и шлем, Барченко получил шесть легких ранений от «ВОГов», Кузьмичев – четыре. Бушуев сверху не спускался, но крикнул, что перевязал две раны на руке и ноге, а разрез на лбу заклеил пластырем. Хуже дело обстояло у водителя-спецназовца, которого в «Тигре» Паша бил ногами в нос – парень получил пулевое ранение таза, и все понимали, что перевязка и вколотое обезболивание далеко не то, что ему требовалось немедленно. У второго спецназовца пуля навылет прошла под правой ключицей, к счастью, не задев магистральные сосуды, кроме того, у него было несколько осколочных ранений, одно из которых разорвало щеку и вынесло два верхних зуба. Пока перевязывались, Костя Бурман сверху принес бачок с водой, получивший еще несколько пробитий, отчего воды в нем осталось всего несколько литров, которые и были все выпиты страдающими от жажды людьми.
Кузьмичев помог Шабалину натянуть рубашку и надеть бронежилет. Охая и ругаясь, Паша затянул ремешки.
– Еще одной такой атаки мы не выдержим… – осмотрев свое воинство, заключил Игорь Барченко.
В проеме входа появился водитель БТР-82, который всю зарубу просидел в своей машине. В тишине он прошел к своему товарищу, раненному в живот:
– Саня, ты как?
– Больно.
– Там второй бэтээр можно от плит освободить, – сказал он тоном, в котором ясно чувствовалось извинение за проявленное малодушие.
Его никто не упрекнул в трусости: в этом бою каждый сполна смог насытиться собственным малодушием…
Тут же выяснилось, что «Тигр», стоящий у входа, в результате обстрела утратил свою подвижность – пули и осколки разорвали его скаты, и теперь и он стоял на дисках, как и БТР-82. Барченко оценил предложение водителя и послал его изучить обстановку и возможность высвободить боевую машину из завала. Парень, потоптавшись у входа, ушел.
Барченко связался с Сомовым, для чего ему пришлось подниматься выше на пару этажей – на нижних этажах проходимость радиоволн была ничтожной. К этому времени Шабалин, Бушуев и Кузьмичев забрались на шестой этаж, откуда можно было бы вести наблюдение. Группу Борзова разделили: спецназовцев оставили на первом этаже, а снайперов посадили на пятый. Тяжелораненого пристроили в глухой комнатушке на втором этаже, не пострадавшей от обстрела, что убеждало в том, что и при повторном обстреле там будет безопасно.
– Бронегруппа за нами вышла, – сообщил Игорь результат разговора с генералом.
– А я уже поверил, что нам повезло, – выдохнул Паша.
– Продержимся, – уверенно сказал Игорь.
– Наблюдаю танк и четыре БМП, – сообщил Бушуев. – Подходят к мосту.
– Может, это шестой отряд? – спросил Паша. – Колмыков?
– С зеленым флагом? – сыронизировал Артем.
Паша переключил на радиостанции волну на частоту «музыкантов»:
– Я Барс, кто меня слышит?
Почти сразу в шипении эфира появился голос:
– Я Боярин, слышу хорошо.
– Нахожусь в точке с координатами… у меня много раненых, техника перебита, отбил три атаки боевиков, началась четвертая атака… если можете, прошу помощи.
В этот момент танк выстрелил, и в стену, словно гигантским молотом, ударил снаряд. На этаже все заволокло дымом. Хорошо, что никто не пострадал.
– Все вниз! – приказал Барченко.
Пока танкисты заряжали орудие, все успели спуститься на пару этажей ниже, где не было прямой видимости на танк.
– Лобаев! Где пусковое? – крикнул Барченко.
– Внизу… – ответил откуда-то ракетчик.
– Надо убить танк!
– Не получится, – ответил Лобаев. – Установка разбита при обстреле – рядом с ней разорвалась граната.
Паша снова связался с Боярином.
– Нас обстреливает танк с моста между островами, еще четыре БМП…
Вдруг вместо Боярина он услышал бодрый голос Жени Колмыкова:
– Что, Барс, жарко?
– Есть немного, – ответил Паша.
В этот момент вверху снова прогремел взрыв – на этот раз танк выстрелил осколочно-фугасным снарядом, отчего содрогнулось все здание.
– Слышу, – подтвердил Колмыков. – Ну, ты, Барс, потерпи немного, я уже к мостам подхожу. Сейчас устрою им праздник…
– Мы потерпим, – согласился Шабалин.
– Недобитки какие-то наводят стрельбу танка, – предположил Игорь. – Наводчик точно знает, какой дом надо молотить…
Раздался третий взрыв, после которого часть шестого этажа обрушилась на пятый, а часть пятого – на четвертый, к счастью, никого не придавив.
– Слева на улице духи, – крикнул Бушуев.
Чинар вышел на Цунами:
– Дима, брат, выручай. Надо накрыть мосты…
– Чинар, я пустой, все, что было на огневой, по задачам отработал. Ждем, через час должны подвезти…
– Как же так…
– Не рви мне душу! – крикнул в эфир майор Ермаков.
– Огня не будет, – сказал Барченко.
Внизу начали стрелять автоматы спецназовцев, отражая очередную атаку боевиков. Духи атаковали со стороны пустыря и с северо-запада. После обрушения этажей танк стрельбу прекратил, и Бушуев, забравшийся на крышу, сообщил оттуда, что четыре БМП прошли по мосту через протоку и приближаются к бывшей позиции Борзова.
– Сейчас они нам устроят, – предположил Паша. – Надо валить в соседнее здание, чтобы они хотя бы ненадолго нас потеряли…
– Да куда ты свалишь, – возразил Чинар. – Нам пехота не даст отсюда выйти.
Вскоре стали слышны рев моторов БМП и железный лязг гусениц. Они приближались – неотвратимо и бесповоротно. И это уж точно приближалась смерть… без всяких оговорок.
– Бушуев, – Паша поймал взгляд своего снайпера. – Дура твоя где?
Тот мгновение стоял, переваривая услышанное, потом рванул к углу помещения, где под завалом лежала его крупнокалиберная винтовка.
– Помогите!
Вместе достали «АСВКМ» из-под плиты. Увидев винтовку, Паша сплюнул с досады: оптический прицел был раздавлен обрушившейся плитой.
– Ерунда, – сказал снайпер, доставая из разгрузки шестигранник, чтобы снять остатки оптики с пикатини.
Кузьмичев в это время помогал спецназовцам отражать атаку, стреляя из винтовки из глубины помещения.
– Готово, – сказал Артем.
– БЗТ есть? – спросил Паша.
– Конечно, – улыбнулся Бушуев. – Как раз для такого случая припасено!
Он набил магазин бронебойно-зажигательно-трассирующими патронами и примкнул его к винтовке, энергичным движением затвора загнав патрон в ствол.
Лязг гусениц приближался. Паша снарядил патронами все свои магазины, опустошенные во время безумно лихой выходки. Ныла спина, болели раны, но в голове уже не было ничего – ни страха, ни злости, ни печали. Ход мыслей был ровный и спокойный.
– Вот она, «копейка», – сказал Шабалин, увидев, как из-за угла дома появился острый нос БМП с ребристым верхним листом.
– Стрелять? – спросил Бушуев.
– Огонь по готовности, – ответил Шабалин.
Когда БМП высунулась полностью и Паша увидел жерло орудия, смотрящее прямо на него, сбоку раздался оглушительный выстрел «АСВКМ».
Крупнокалиберная пуля попала в середину башни, блеснув на броне ослепительной вспышкой.
– Цель, – непроизвольно сказал Паша.
Внутри БМП вспыхнула боеукладка, которая через мгновение привела к взрыву, сбросившему башню на землю.
– Барс, я на мосту, – раздалось в наушниках. – Кто тебе тут жить не дает?
Это был Колмыков.
– Женя, танк! Там где-то танк бродит!
– Вижу!
Со стороны моста вдруг стали раздаваться частые выстрелы, явно автоматического орудия, но это не было орудие БМП-2 или БТР-82, как можно было сразу подумать. Стреляло что-то более мощное и громкое. После очереди в четыре-пять выстрелов Колмыков вышел на связь:
– Горит ваш танк. Кто еще моим друзьям покоя не дает?
– С моста в город прямая улица, – сориентировал его Паша. – На улице тебе должно быть видно четыре БМП. Одну мы уже сожгли, но есть еще три…
– Секунду, – попросил Женя и спустя некоторое время доложил: – Вижу. Они рядом с вами?
– Да.
– Где вы?
– За углом.
– Укройтесь за стенами!
– Есть!
Барченко крикнул на все здание:
– Укрыться за стенами!
Со стороны моста стали раздаваться частые выстрелы, за углом загрохотало.
Там творилось что-то невообразимое – взрывы следовали один за другим, и после нескольких коротких, но внушительных очередей Колмыков снова вышел на связь:
– Готово. Горят ваши бэхи.
– Спасибо, – поблагодарил Паша.
– Я сейчас подъеду, меня не подстрелите! – предупредил Женя.
Духов как метлой смело. Кузьмичев еще кого-то добивал из винтовки, но в целом атака уже захлебнулась – очевидно, благодаря тому, что БМП так и не смогли присоединиться к атакующим.
Не хотелось верить, что боевики отказались от штурма.
За углом снова стал раздаваться лязг гусениц.
– С пустыря наблюдаю «Тигры» и БТР, – громко доложил Борзов. – Похоже, что наши!
Паша схватил рацию:
– Женя, там бронегруппа к нам подходит, не перестреляй!
– Принял! – отозвался Колмыков.
Барченко посмотрел на Шабалина:
– Ну что, морпех, пошли… встречать помощь?
Они спустились вниз и уже с первого этажа наблюдали за тем, как с другой стороны завала тормозят броневики. Из-за угла дома, где горела БМП, выкатилось какое-то чудовище – танк не танк – с двумя длинными пушками, калибром явно больше, чем у БМП-2.
– Мама дорогая! – вскрикнул Барченко и, уже обращаясь к торчащему из открытой башни Колмыкову, крикнул: – Братское сердце, ты где такой раритет достал?
Машина остановилась. Колмыков спрыгнул на землю и быстро двинулся к Барченко и Шабалину.
– Здорово, мужики…
Они обнялись.
– А это… – Женя повернулся на раритет. – Это мне выдали со склада зенитно-артиллерийского полка. Сказали, что ничего другого больше нет… ЗСУ-57-2. Огневая мощь – просто подавляющая. Убиваю любого. Без нее я бы сюда ни за что не дошел…