— Боюсь, приборы не отказали бы, — ответил Лось, взглянув в окно. — Давайте-ка посмотрим, как там дела.
Нина включила стереотелевизор станции. На экране появилось изображение острова. Казалось, что он весь был залит водой. Волны перекатывались, разбиваясь о треножники мачт контрольных станций. Видно было, как вибрировали стойки.
— Дайте вращение приемнику, — попросил Владимир Иванович.
Изображение острова медленно поплыло по экрану. Везде была вода. Нина и Лось внимательно всматривались вдаль.
— Ничего, мачты не сорвет, пройдет шторм — подправим, — проговорил Лось успокоительно.
Нина включила радиоприемник и надела наушники. Эфир был наполнен обычными передачами. Звучала реклама на различных языках, слышалась концертная музыка, на некоторых волнах завывал джаз.
— Океан точно взбесился, а в эфире легкая музыка, — проговорила девушка.
Лось включил тучевой локатор. Стрелка одного из приборов резко подпрыгнула вверх.
— Смотрите, Нина, какие плотные тучи идут на континент.
Локатор, принимая тяжелые тучи, показывал на счетчике большую скорость движения.
— Через час они достигнут континента, надо предупредить выпадение града… Видите, Нина, — начальник показал на шкалу прибора, — эти тучи прольют крупный град, как только попадут в слои воздуха с более высокой температурой. Плохо придется полям, если мы не успеем.
Нина вспомнила, как неделю назад, собираясь с Лосем вылететь на смену партии, она собирала букеты васильков, любуясь спелыми, тяжело налившимися колосьями хлебных полей.
— Да, и сады могут пострадать. Эти тучи большой район заденут, — тревожно выразила вслух Соловьева свою мысль.
Владимир Иванович ничего не ответил. Сосредоточенный, он подошел к щиту, вделанному в одну из стен помещения и, включив решающе-счетную машину, дал команду рассчитать необходимое количество противоградовых ракет, их траектории и высоты разрывов.
Аппаратура решающе-счетной машины, принимая отраженные радиоволны локатора и электрических полей грозовых туч, через несколько минут произвела необходимые вычисления. Лось нажал на одну из кнопок пульта управления. Из датчиков станции на батарею ракет пошли электрокоманды.
Установленные на специальной площадке невдалеке от станции, ракеты пришли в движение. Множество направляющих, похожих на короткие рельсы, стали принимать заданные углы возвышения, разворачиваясь в разные стороны навстречу летящим тучам. Наконец, на щите загорелась индикаторная лампочка, прогудел электроревун.
— Батарея готова. Включить телеприемник станции!
Лось нажал на одну из многочисленных кнопок пульта.
Сквозь рев ветра были слышны звуки высокого тона стартующих ракет. На экране хорошо было видно как, шевельнувшись на направляющих, ракеты выбросили облака белого дыма и стрелами ринулись ввысь. Уже через несколько секунд они, достигнув несущихся туч, начали разрываться небольшими красноватыми облачками. Каждая метеоракета имела в головной части заряд с порошком йодистого серебра. Микроскопическая серебряная пыль, подхваченная струями воздуха, разносилась по всем направлениям. На экране стереотелевизора хорошо было видно, как в небе стали появляться просветы. Тучи надвигались на остров в сторону континента. Но они редели, разрывались на куски, точно их рубил невидимый меч.
— Коагулятор действует безотказно, восхищенно проговорил Владимир Иванович.
Там, в воздухе, каждая пылинка заряда притягивала влагу, отчего она, становясь тяжелой, падала вниз. Когда тучи достигли острова, на него извергся поток крупного града и дождя.
Было слышно, как гранулы били по крыше, стенам, окнам метеостанции. Со склонов острова потекли потоки воды.
Так продолжалось около двадцати минут.
Нина Соловьева, лишь изредка поглядывая вверх, продолжала обзор горизонта. Ей было приятно, что они не пропустили градовых туч на континент и оказали неоценимую услугу совхозам края.
Неожиданно в эфире раздались сигналы бедствия.
— Владимир Иванович, кто-то попал в беду. Сигналы принимаю по УКВ.
— Вот еще этого не хватало в такую погоду? — забеспокоился Лось и подошел к Соловьевой.
— Это автоматическая корабельная станция подает сигналы. Судя по ультракоротковолновому диапазону, это где-то совсем недалеко.
— С кем случилось несчастье? — взволнованно промолвил Лось, включая радиопеленгатор.
Электромотор антенны начал вращать рамку. На экране азимутного приемника радиопеленгатора появились два луча, медленно сходясь вместе.
— Северо-восток! — воскликнула Соловьева.
Автоматически антенна прекратила свое вращение.
— Это в районе Лебяжьего… Ну и дела… Свяжитесь с континентом. Видимо, на судне вышли из строя передающие устройства, — быстро произнес Лось. — Включите телевизор, осмотрите горизонт.
Соловьева нажала на ряд кнопок, и на экране снова появился скалистый остров. Прямо на него, с большим креном на правый борт, шло судно.
— Это атомоход! — определил Владимир Иванович по обтекаемым надстройкам судна.
Но не успел он закончить фразу, как большая волна подхватила судно. На экране показалось красное днище атомохода. Было видно, как он бортом врезался в один из многочисленных пиков надводных рифов. Еще волна — и все исчезло. Экран приемника засветился спокойным голубоватым фоном.
— Станция на Лебяжьем повреждена… Корабль погиб… Передайте о случившемся на континент, — упавшим голосом сказал Лось и, закурив папиросу, в волнении начал ходить по комнате.
Нина почти вплотную наклонилась к микрофону передатчика.
— «Альфа», «Альфа»! Говорит «Омега». В районе острова Лебяжий погибло неизвестное судно. Разбило станцию. Связь установить не удалось.
Владимир Иванович подошел к Соловьевой.
— Добавьте, — обратился он к ней. — Глубина у острова пятьсот метров. Остров окружен подводными рифами. Помощь оказать нельзя. Шторм десять баллов. Лось… Все…
3. На подъем атомохода
Когда Попов возвращался с доклада к своему вертолету, его в вестибюле нагнал Васильев.
— Валентин Михайлович, вас срочно просит к себе директор аварийно-спасательного управления Горелов.
— Зачем?
— Не знаю.
— Летим! — коротко бросил Попов.
Они вошли в вертолет и через десять минут сели на специально оборудованную крышу управления. Там их уже поджидал секретарь директора.
— Прошу, Валентин Михайлович. Директор ждет вас.
Попов и Васильев вместе с секретарём вошли в лифт, который их доставил к площадке кабинета директора. Васильев остался в приемной. Когда Попов вошел в кабинет, навстречу ему из-за письменного стола поднялся невысокий, плотный седой человек.
— Извините, что потревожил вас, Валентин Михайлович. Дело срочное… Только что из Владивостока получена радиограмма. На Охотском море вблизи острова Лебяжьего затонул наш атомоход «Звезда» с грузом нового антибиотика. Получено приказание найти и поднять судно. Время очень дорого, так как антибиотик от воды может испортиться. Это очень ценный и дорогой груз! К сожалению, о команде атомохода ничего неизвестно. Предполагается, что произошла случайная авария реактора. Надеюсь, команду найдем.
Попов внимательно слушал директора.
— Я прошу вас отправиться на остров испытать свой судо-подъемный снаряд. Вот вам и практическая проверка. А защитили вы проект блестяще! Я из кабинета наблюдал по телевизору…
Горелов замолчал.
— Я готов, товарищ директор! — ответил решительно Валентин Михайлович.
— Тогда ознакомимся с предполагаемым районом гибели «Звезды», — сказал Горелов, подводя Попова к карте. — Учтите, здесь подводные рифы. Если удастся поднять атомоход, его следует отбуксировать к острову. Там есть отмель.
Горелов стал показывать район.
— А как же будет произведен поиск «Звезды»? — спросил Попов.
— К Лебяжьему из Владивостока уже вышло судоподъемное судно «Седов», на нем установлены телевизионные акустикомагнитные искатели инженера Васильева.
Попов улыбнулся.
— Что это вы? — спросил Горелов.
— Удачное обстоятельство! У вас в приемной сам. Николай Иванович. Он, видимо, чувствовал, что и ему придется отправиться в путь.
— Да! — прервал Попова Горелов. — Вылет через час. Я отдал приказание, чтобы ваш снаряд погрузили на атомолет. Пилот ожидает на атомодроме.
4. Судьба команды «Звезды»
Атомоход «Звезда» шел своим обычным рейсом из Калькутты во Владивосток. Капитан судна Виктор Владимирович Михайлов торопился в базу.
— Что-то не нравится мне сегодня океан, смотрите, Николай Петрович, — обратился он к механику Колосову, который, расположившись в мягком кожаном кресле, наблюдал за показаниями приборов реактора.
— Да! — с тревогой в голосе ответил механик. — Океан точно взбесился. Вода так и норовит опрокинуть судно.
И точно желая подтвердить его слова, большой вал темно-зеленой воды, поднявшись горбом, обрушился на надстройку мостика. Через окно рубки хорошо было видно, как побелевшая от пены вода, на секунду замерев, быстро покатилась к противоположному борту.
— Нам во что бы то ни стало надо успеть в базу, продолжал с беспокойством Михайлов. — В этом антибиотике нуждаются люди, от нас зависит сейчас жизнь многих.
Капитан посмотрел на курсограф. Писчик автоматического курсографа на ленте вел ломаную кривую. «Здорово сносит с курса. Как бы не наскочить на рифы», — подумал он.
Взглянув на механика, Михайлов заметил на его лице тревогу.
— Что там у вас? — спросил он у поднявшегося с кресла Колосова.
Николай Петрович, расставив широко ноги, стоял у пульта, и внимательно смотрел на показания приборов.
— Кажется, что-то с реактором. Неужели автоматика отказывает?
На большом контрольном щите то и дело загоралась красная индикаторная лампочка. Стрелки приборов, показывающие степень радиации реактора, резко проходя красную черту, отклонялись почти до самого конца шкалы.
— Виктор Владимирович, — серьезно посмотрев в глаза капитану, сказал механик, — нам всем угрожает лучевая болезнь. Реактор сейчас излучает смертельные лучи. Смотрите, приборы показывают около тысячи рентген.