Началась самая ответственная работа по созданию человекообразного самообучающегося робота. Скелет с сервомоторами был собран за месяц. «Мозг» и «память» мы общими усилиями, одолели за восемь. Помню, осмотрев скелет, поблескивающий деталями и проводами, один из инженеров мечтательно сказал:
— Ну вот, мы и родили робота.
— Сделали, — мягко поправил я его и вдруг сообразил, что инженер формально был прав. От этой мысли мне сделалось как-то не по себе. Я рассчитал добросовестных помощников, щедро их одарил (опять-таки из кармана Биля!) и пригласил химика и художника-модельера. Теперь осталось сделать роботу оболочку, натянуть на него «кожу». После трехсторонних консультаций мы остановились на искусственной коже «кофрам», из полиэфира и полиуретана. «Кофрам» не боялась воды, была крепка, эластична, ее можно было отливать любой толщины, в любой форме и окраске.
И вот настал торжественный момент, когда художник-модельер вынул из формы первую отливку «головы». Я увидел… самого себя! В первый момент я засомневался: а надо ли создавать самообучающего робота по своему образу и подобию? Может быть, было бы лучше сделать железное чудовище, от которого в ужасе шарахались бы мои недруги? Но какой-то бес, спящий внутри меня, с настойчивостью нашептывал: «Дерзай, брат! Создавай самого себя и возблагодари господа Бога за счастливую мысль!»
Я покорился. Я тогда еще не мог знать, что это явилось началом моей трагедии. Я постарался избавиться от помощников и, запершись в мастерской, целиком занялся обучением робота. Я не впускал даже Биля, и он целыми днями бесновался за дверью. Через неделю, когда работа продвинулась, я, впустил Биля, Биль ворвался, словно гепард. Я включил робота, скрывшись за портьерой. Биль, не разобравшись, кинулся на робота с кулаками:
— Секретничать? А вот я сейчас тебя вздую…
«Блок самообороны» сработал безотказно. Робот молниеносно сделал подсечку и перекинул моего друга черед себя. Биль шмякнулся у моих ног. Я вышел из-за укрытия.
— Не безобразничай, робот! Лучше покажи, какой ты джентльмен.
А про себя подумал, что надо будет увеличить объем памяти в «блоке терпение». Робот улыбнулся голливудской улыбкой, протянул правую руку и бесстрастным голосом сказал:
— Старина Биль! Здравствуй! Как поживает Маргарет? Если ты сейчас же не приведешь ее, я из тебя сделаю отбивную…
— Биль! Дружище! — вскричал я в сильнейшем волнении. — Это бредня! Последнего я не говорил ему…
Биль рассмеялся.
Робот повернулся в мою сторону. Его голубые глаза вспыхнули:
— Ты говорил это ночью. Во сне. Я слушал.
— Не будем ссориться из-за пустяков, — примирительно сказал он. — Лучше давайте придумаем роботу имя. Ты однажды говорил мне, что испытывал модель, когда в небе выпал метеоритный дождь Леонидов. Твое имя тоже Леонид. Кроме того, я где-то читал, в древней Спарте жил храбрейший царь Леонид…
— Мне нравится это имя, — монотонно заключил робот.
Биль слегка приподнял белесые брови.
— Он что, всегда будет говорить таким голосом, словно диктор на вокзале?
Я беспомощно развел руками, Видимо, здесь моих знаний не хватало, и я никак не мог вложить в голос робота эмоции. Я не знал, как это в доступной форме изложить Билю, но мне на помощь пришел робот Леонид (отныне я буду называть его этим именем).
— Монотонным разговором я отлично маскирую свои чувства и мысли. Это хорошо. Ищейки из ФБР под меня не подкопаются. Я плевал на их детектор лжи…
— Что ты мелешь? — завопил я. — Прекрати сейчас же! Если нас услышат…
— Не услышат. Это я слышу, что говорит техник, живущий в доме напротив.
Биль загоготал и пустился в пляс.
— Отлично! Превосходно! С Леонидом мы можем в дальнейшем делать доллары! Много долларов!
Однажды вечером ко мне зашла Маргарет. Я посмотрел ей прямо в глаза.
— По доброй ли воле ты пришла ко мне?
— Да, — едва слышно ответила Маргарет и спрятала голову на моей груди. — Убери его… Я стесняюсь.
Я отвел Леонида в дальний угол и нажал потайную кнопку на его спине. Робот замер. Я взял Маргарет за руку, и мы бегом выбежали на улицу. Взявшись за руки, мы бродили всю ночь, а утром, усталые и голодные, забрели к Билю. Биль мгновенно состряпал завтрак, затем, не давая нам отдыха, покатил к морю на пляж, а оттуда мы все перебрались на яхту его товарища и трое суток наслаждались чистым морским воздухом.
На пятый день, радостные и безмерно счастливые, мы, то есть я и Маргарет, поднялись в последний раз в мою мансарду, чтобы забрать пожитки и вместе с Леонидом перебраться в домик Биля, который он великодушно нам уступил.
Я первым вошел в комнату и… обомлел. Робота нигде не было.
— Украли, — прошептала побледневшая Маргарет! — О, господи! Столько трудов!
— Его не сдвинешь с места, — усомнился я. — Он весит более семисот фунтов.
Маргарет взяла со стола какую-то бумажку, пробежала ее глазами и вскрикнула. Я выхватил бумажку. Это была повестка резервистов на мое имя. В ней предлагалось Леониду… (надо отметить, что в тетради нигде не упоминается фамилия изобретателя) явиться на призывной пункт города для прохождения медицинского осмотра и отправления в форт Брэгг.
Я вопросительно посмотрел на Маргарет.
— Северная Каролина, — тихо ответила она. — Глухомань, гиблое место. Кажется, там лагерь «Зеленых беретов». Помнишь?
— Но пойми, дорогая, — сказал я, — робот был выключен. Не мог же он включиться сам!
Маргарет посмотрела на дату повестки и горько рассмеялась.
— Все понятно! Леонида увела полиция за неявку на призывной пункт!
Подавленные случившимся, мы молчали.
В полураскрытую дверь сунулась взлохмаченная голова хозяйки с испуганными глазами.
— А, отпустили! — выдохнула она, увидев меня. — А я-то думала, что тебя посадят на электрический стул! Как они здесь орали!
— Кто они? — машинально спросил я.
Глаза хозяйки полезли на лоб:
— Как — кто? Полиция!.. Или не помнишь?.. А как они тебя, бедолагу, лупили дубинками по голове и спине! Но, слава Богу, обошлось!
Я подскочил:
— По спине? Теперь мне все понятно! Они включили… Ах, зачем я увеличил блок терпения?
Хозяйка, слушая меня, глубокомысленно покачала головой.
Во мне закипела злость. Наш робот, наш славный самообучающийся Леонид! Решено! Я еду следом за Леонидом в форт Брэгг!
Когда я сказал Маргарет о своем решении, она слегка изменилась в лице, глубоко вздохнула, затем решительно раскрыла свою сумочку и вытряхнула на стол все деньги. Их едва хватило на покупку билета…»
Доибара положил свою желтую и жилистую руку на руку Лео и отобрал тетрадь.
— Онха! Теперь ты понимаешь, почему я тебе дал почитать этот старый дневник?
Лео отрицательно качнул головой, лихорадочно соображая, как бы узнать конец истории. Саблезубый оскалил уродливые клыки и нараспев сказал:
— Ты на-а-а-шел ро-о-бота…
Лео встал и гордо вскинул голову.
— Вы просчитались! Ты и те, кто стоит за твоей спиной. Найденный мной робот имел вместо ног гусеницы и походил на горбуна… Это технический робот американского геологического общества.
— Мы знаем, что ищем, — перебил его Доибара. — Если ты согласишься показать точное место находки, я дам тебе дочитать дневник!
Лео понял, что стал пленником Доибара.
5. Подводные призраки
Утром Донати встал с постели с таким чувством, будто ему предстояло выдержать целое сражение. Наскоро позавтракав, он поднялся на капитанский мостик. Доибара встретил его как закадычного друга, широкой улыбкой и крепким рукопожатием на европейский лад.
Лео насторожился. Доибара с минуту помолчал, потом заботливо справился о здоровье и, наконец, почтительно подал плоский сверток, в черной бумаге.
— Вот, посмотри! — как бы, между прочим, сказал он.
Лео развернул пакет. Это были старые тоновые фотографии наклеенные на толстый картон, изображающие управляемые торпеды периода второй мировой войны. Шевеля губами, Лео с трудом разбирал японские надписи. Вот итальянская «Мяйяле» сорок первого года, английская «Черриот», немецкая сдвоенная «Неггер», еще лучшая «Мардер». Далее следовали фотографии и схематический разрез японских человеко-торпед, знаменитая «93», «Кюкоку Хейки», «Сейро-6», «Кайтен»… Что означает последнее слово? Лео напряг память и вдруг вспомнил…
— «Потрясатели неба»! Камикадзе![13]
Доибара живо обернулся, снял фуражку и низко склонился: Он поклонялся праху погибших воинов-смертников. Лео возвратил ему фотографии и просто спросил:
— Чего ты хочешь от меня?
Доибара оскалил желтые зубы:
— Тебе жаль этих погибших «камикадзе»?
— Мне жаль всех честных людей — но самоубийц я не жалею.
Саблезубый вздернул голову. Щелки его глаз метнули молнию.
— Это настоящие герои! Память о них в Японии будет жить вечно. Этих жертв можно было бы избежать, если в торпеду поместить мыслящего робота… Ты должен нам в этом помочь.
Лео зевнул, отвернулся, скрывая насмешливую улыбку.
— К сожалению, я не изобретатель Леонида. Ты ошибся, Доибара.
— Зато ты отличный аквалангист и сумел обнаружить на дне робота. Сегодня ты обследуешь западные подводные склоны острова Рошель…
— Послушай, Доибара! Тот робот другого сорта. Он предназначен для наблюдения за подводным бурением мантии земли. Его, вероятно, уже нашли и подняли…
— Нет! Он лежит там. — Доибара ткнул пальцем в морскую пучину. — Нам интересно взглянуть на него. Затем он будет возвращен американцам… Мы, не настаиваем… Ты подумай.
Донати думал. И чем больше он анализировал сложившуюся ситуацию, тем скорее склонялся к одному выводу: японцев интересует не этот технический робот, а нечто другое. А может быть, этот «ключ» находится там, на дне? Лео оглядел палубу и вдруг рассмеялся.
— Спорим, Доибара, перед моим приходом ты выпустил в воду двух аквалангистов!
— Зачем спорить? Это действительно так… Ты можешь быть третьим.