Человек шел из долины. Кружком обведено пустое место на зеленом полотне, снизу подпись от руки «станция». Неровная линия простого карандаша соединяла ее с поселением «Знаменки». У Андрея возникли вопросы: «Что за станция? Есть ли там люди? Почему этот человек ушел оттуда? Разведчик? Отчаялся дождаться помощи? Ушел за спасателями для оставшихся? Может, за продуктами?». И все было бы не так интересно, не окажись эта «станция» у них на пути. Проложенный Андреем маршрут проходил в километре — в двух от кружка.
После того как перегрузил барахло из армейского вещмешка в туристический рюкзак, а Лешик облачился в трофейные одежды, даже умудрился стянуть свитер, они двинулись дальше. Андрей не до конца определился с визитом. Два километра по снегу — это много.
Лешик с восторгом рассказывал, как удобно в новых снегоступах, как в них легко и, как нога крепко держится в креплениях, а лыжные палки настолько невесомы, что совсем не ощущаются. Кстати, Максим от них отказался, они были ему большими, да и к своим деревянным привык.
Вечером, когда рыл подаренной лопатой нору для ночлега, Андрей все еще раздумывал на счет «станции». Возможность встретить людей одновременно притягивала и отпугивала. Станция ассоциировалась с метеостанцией (какая еще, может, находиться в горах?). Значит, там обитают умные, интеллигентные гуманисты. А если действительно метеорологи, то очень вероятно, прольют свет на творящийся в мире катаклизм. Возможно, у них окажется радиостанция.
И наутро он еще сомневался. Но когда ближе к полудню забрались на перевал и на соседней горе увидели серую металлическую, засыпанную снегом на две трети сферу, решение пришло само собой. Андрей мельком взглянул на приодетого Лешика, мысленно извинился перед ним, что вещички придется вернуть (его старая одежда хранилась в рюкзаках), и изменил маршрут.
Спускались, поднимались по склонам весь оставшийся день.
Вероятно, обсерватория совмещалась с метеостанцией. На эту мысль Андрея натолкнула торчащая из снега недалеко от большого купола металлическая рогатка. Был еще купол поменьше в метрах двухстах восточнее.
Ходоки тяжело дышали и осматривались.
— Гребаный снег, — просипел Лешик, — что-то никаких признаков жизни, ни следов, ни дыма. Походу он куковал здесь в одиночку.
— Возможно, — согласился Андрей, неохотно прощаясь с ученой братией и с ценной информацией. Но еще были документы и, вероятно, радиостанция. — Надо найти вход.
Вход нашли быстро и не в створе раздвижного люка для телескопа, как предположил Андрей. Небольшое углубление в снежном насте возле купола натолкнуло на мысль о лазе. Так и вышло, пятиминутные раскопки дали результат — лопата ударилась обо что-то металлическое. Под железным листом обнаружился тоннель с алюминиевой лестницей, которая вела к двери.
Радость омрачили две дыры, примерно метрового диаметра, которые располагались в противоположных стенках лаза. Дверь снаружи подпирал лом. Верхняя его часть пробила деревянное полотно, нижняя утыкалась в замерзшую землю.
Внутри обсерватории было темно, пахло жильем, тянуло тонкой ниткой мочи и как будто тухлятиной. Андрей достал фонарь: «Неужели и, правда, жил один? По идее так быть не должно. Возможно, другие ушли раньше. Почему он с ними не ушел и решился только сейчас? Закончились продукты? бензин для генератора? заболел?», — последняя версия показалась правдоподобной, так как исследователь ушел недалеко. Новые приобретения Лешика вызвали недоброе предчувствие.
Держа в одной руке фонарь, в другой ружье, Андрей осторожно двигался по короткому тамбуру. Блогер с Максимом ждали у люка наверху. Крашеные стены, понизу обшитые деревянными панелями, обозначили круглую форму строения. Под потолком погашенные плафоны холодно поблескивали отражателями.
Андрей открыл дверь, оказался в коридоре, из которого в разные стороны уводили четыре другие двери. Луч фонаря остановился на приоткрытой справа. Свет выхватил из необитаемой темноты мятую кровать, тумбу с ночником, на ней распотрошенные блистеры, шприц на блюдце, в метре замусоренный стол, на нем чайник, банки из-под консервов, рваные обертки, монитор, стеллажи с аппаратурой, радиостанция. Серый прибор с черными верньерами, с белыми надписями, со шкалой частот заставил сердце радостно биться. Андрей шагнул в комнату, запах мочи усилился, посветил на кровать — мятая простыня в желтых разводах. Снова подумал о Лешике. Продолжил осматриваться: полки с книгами, громоздкие приборы вдоль стены, жгут проводов, календарь, карты звездного неба, непонятные графики, схемы… Зачем-то с внутренней стороны к дверному полотну и косяка прикручены проушины для навесного замка, сам замок с ключом рядом на стуле. Андрей шагнул к стене, без надежды надавил на клавишу переключателя света. Чуда не произошло. Дважды повторил попытку, после чего вышел в коридор. Исследовал еще три жилые комнаты, которые, в отличие от первой, содержались в порядке. Дверь, похожая на входную и заваленная мебелью, вызывала вопросы.
Андрей свернул в нежилое помещение, в котором обнаружил электрический щит. Заглянув под металлическую крышку с черепом и костями, увидел ряд автоматических выключателей. По большей части они были отключены. Причем вводный автомат находился в положение «вкл». Андрей поднял один из рычажков, прислушался — ничего, второй — опять ничего, собрался уже уйти, для уверенности переключил еще один — тот же результат. Не особо расстроенный, так как с самого начала смирился с ситуацией, вышел из помещения и остолбенел. Свет проливался через открытую дверь из «бардачной» комнаты.
«Черт, вселенная меня точно любит». Радостный Андрей шагнул к переключателю света, надавил на клавишу. Под потолком замерцали, вспыхнули люминесцентные лампы.
— Йес! — Андрей победно дернул локтем к животу. — Но как? Генератора неслышно. Аккумуляторы? — бубнил себе под нос, — ядерная батарейка? — да по фиг, главное работает.
Обсерватория заиграла совсем другими красками, сразу стала безопасной, гостеприимной, даже запах мочи притупился. По дороге к лазу, где его ждали парни, за одним из стеллажей Андрей увидел лестницу с перилами, которая уводила вверх. Перед внутренним взором сразу возникла просторная площадка под куполом с гигантским телескопом в центре.
— Спускайтесь! — крикнул он спутникам, — здесь никого нет, но есть свет и куча чего интересного.
Особенно восторгался Лешик. Круглыми глазами метался по сторонам, подскакивал то к одному прибору, то к другому, нажимал, крутил. За ним, как хвостик поспевал Максим.
Андрей прямым ходом направился к радиостанции. Хотя имел посредственное представление об этом устройстве, считал, если оно рабочее, то освоит. «С кем-то они общались, значит, волна настроена».
Уселся за стол, устремил взгляд на памятку, прикрепленную к корпусу радиостанции: Включение. 1. Открыть крышку отсека…
— Па, — подал голос Максим, — мы походим? Тут так клево.
— Да. Только это… — он недоговорил, потянулся к тумблеру «Накал», переключил в положение 1.
Через некоторое время сверху послышался грохот, затем быстрый стук подошв по ступеням. Парни спустились, снова шарились по комнатам, что-то спрашивали у Андрея, но тот был в наушниках, слушал эфир, мягко подкручивал настройку. Из радийного треска и завываний его выдернул крик Максима:
— Па! Там Леху утянуло!!
Одним движением Андрей сорвал с головы гарнитуру и обернулся к сыну. Все его внимание было приковано к бледному лицу сына:
— Что?
— Мы оттащили сначала стулья, потом столы от двери это…, - мальчик был напуган, путался в мыслях, отчего рассказ становился сбивчивым, — а когда Лешик открыл дверь, из-за нее вылетели веревки. Они обмотали его и утащили. Там темно… Он упал, как в обмороке… Ничего не сказал. И головой о тумбу треснулся. Его утащили. Там проход большой… Пап, давай быстрее, а то его далеко утащат и мы не найдем, — Максим едва не плакал.
— Жди здесь и закройся, замок вон на стуле! — Андрей схватил со стола фонарь, прислоненное к стеллажам ружье и бросился к мебельному завалу. Столы, тумбы, стулья сдвинуты по сторонам, дверь нараспашку, в трех метрах за ней в снежном тоннеле темнота сгущалась до черноты.
Набрав в грудь воздуха, словно собирался нырнуть на глубину, Андрей включил фонарь и бросился в тоннель. Сразу обратил внимание на дыры метрового диаметра. Одна из которых уходила норой влево впритирочку со стеной, а другая вправо, точь-в-точь, как в первом лазе. Отчетливо ощутился запах тухлятины. Тоннель был испещрен мелкими рытвинами. Нехорошая догадка заставила Андрея перейти на шаг, прижать приклад к плечу, а указательный палец положить на спусковой крючок. Потерянная Лешиком ушанка добавила драматизма.
Вероятно, тварь была слепая и никак не отреагировала на свет, который замер на ней. Но прежде фонарь показал Андрею жуткие картины. Мрачные помещения конфигурацией походили на виденную ранее обсерваторию, были опутаны чем-то очень похожим на паутину. Белесая, тонкая, натянутая, с дырами, словно рваные чулки, субстанция покрывала углы, стены, стеллажи, аппаратуру… Рядом с кроватью угадывались белесые одутловатые уплотнения. Из-за двери слышалось сухое шуршание и как будто чавканье. Осторожно Андрей подошел к косяку, заглянул. Хитиновое существо бело-мутного цвета, словно росток картошки, проросшей в погребе, трехметровой длины, с лапками по всему телу, отчего напоминало волосатую гусеницу, оплетала бесчувственного Лешика. Задней частью тварь крепко удерживалась на полу, а верхней двигалась влево, вправо. Из ротового аппарата лапки вытягивали белую липкую субстанцию, растягивали в ленту и прикрепляли блогера к стене. Существо работало деловито, быстро, словно ручейник строил себе раковину.
«Это червь, — Андрей вспомнил рассказ Ильи. — Да сколько же их?».
Он выстрелил сразу из двух стволов. Расстояние до твари было метра четыре — промахнуться дробью нереально. Не дожидаясь, пока развеется дым и увидит дело рук своих, Андрей опрометью бросился назад. Остановился лишь тогда, когда захлопнул за собой дверь в обитаемую обсерваторию. Подпер ее ногой, трясущимися пальцами принялся перезаряжать ружье.