— Сейчас, твой нюх, поясню. Чмырь Сайгач находит вас и притаскивает ко мне, — голос Зазы постепенно поднимал тональность, он не сводил печальных глаз с пленника, — получает башлы, сваливает, а спустя два часа возвращается, — кувалдоподобный кулак упал на столешницу. Как по команде разом подпрыгнули пепельница, чашка с блюдцем, карандашница, пачка сигарет и заодно сердце Андрея. — За каким-то шайтаном, — продолжал Заза задыхаясь, — и хочет кончить тебя, а кончает бедного Ёрика, который, мать его, решил поспать, на твоей кровати. Долбуин должен был убрать за твоей жопой комнату и идти работать дальше, а сам дрых, тварина. Конченый Сайгач к тому же увел второго ишака.
Вождь вконец задохнулся, засипел, закрыл глаза, откинулся на спинку кресла. Минуту пребывал в неподвижности, грудная клетка подобно кузнечным мехам ходила вверх, вниз.
— Бичо, — пухлые губы вновь зашевелились, голос теперь звучал глухо, словно Заза был при смерти, — я твой рот порву, если будешь мне тут вешать.
Вождь затянулся сигаретой, устремил взгляд из-под полуприкрытых век на невольника. Андрей моргал, смотрел на него и ждал вопроса. Секунда текла за секундой, а в кабинете ничего не происходило.
— Свистдупли, — проговорил Заза невнятно.
Андрей ничего не понял из сказанного и пришел в замешательство, когда охранник с разворота ударил ему кулаком в живот. Андрею показалось, что внутри что-то лопнуло. Резкая боль взорвалась под ложечкой, молниями разошлась в грудину, в низ живота и проткнула до позвоночника. Он упал на четвереньки. Перед глазами поплыли черные пятна. Пытался, но никак не мог вдохнуть.
— Бичо, поверь, — говорил Заза между затяжками, — это куда мягче, чем я твой рот порву, — сбил пепел себе на брюки, — чё ты за хер такой, говори.
— Не знаю… о чем вы, — Андрей маленькими порциями втягивал воздух, — мы попали под лавину… Меня засыпало, оглушило… потом я очнулся в карцере.
— Кто мы?
— Я, Лешик — это парень, он с нами… шел и мой сын Максим.
— Сколько сыну лет?
— Двенадцать.
— Двенадцать?
— Да, двенадцать.
— Двенадцать, — задумчиво повторил главарь, — фотка есть?
— Нет, — Андрей печально покачал головой, затем вскинулся и с жаром заговорил, — скажите, прошу вас, мой сын жив?
Заза с минуту смотрел на него грустными глазами, затем переместился на охранника:
— Как второго звали?
— Лешик.
— Понятно. Уводи, он мне больше не нужен, — просипел Заза, поднес руку с сигаретой к пухлым губам.
— Так он жив или нет?! — Андрей шагнул к главарю и тут же получил чем-то твердым и увесистым по затылку, возможно, пистолетной рукояткой. Прежде чем отключиться, успел подумать, вернее, прочувствовать разницу, между этим ударом и ударом дубинки с дробью.
Очнулся в коридоре, лежа на спине. Рядом на корточках сидел Свист и хлопал его по щекам:
— Эй, чучело-емучало, харэ дрыхнуть. Поднимайся, твою мать. Вставай.
Весь оставшийся день Андрей копал тоннель, вместе с Владом и Иваном и думал о разговоре с бандюгой. Задать вопросы вышло лишь после отбоя. Хусан берег огарок для крайнего случая поэтому разговаривали в потемках.
Андрей спросил у старика, почему Заза так отреагировал на его слова о сыне.
Хусан ответил не сразу. Темень, разбавляемая людским дыханием, с каждой секундой становилась Андрею все невыносимее.
— Скорее всего, твой сын жив, — этими словами старик заставил Андрея встрепенуться.
Хусан продолжал:
— Где-то месяц назад, Бура — начальник Черкесского УВД, а теперь хан, потерял жену и сына. Они ехали из Джегуты от родственников жены…
В своем рассказе старик поведал о том, что охрана на двух внедорожниках, машина с женой и сыном бесследно исчезли. Хусан предположил, что они, как и Андрей, попали под лавину, но, скорее всего, молодая своенравная супружница сговорилась с родней, и те поубивали телохранителей, машины столкнули в пропасть, где их благополучно засыпало снегом, может, даже, да, спустили лавину, чтобы поглубже и правдоподобнее. А мать с сыном сбежали от тирана, куда-нибудь подальше. Начальник Черкесского УВД души не чаял в наследнике. Он и развелся со старой женой, что та рожала лишь девочек, потом и вовсе не могла. Красавица молодка из русских сразу понесла от него ожидаемое потомство. Слухи ходили, что жилось ей под тираном и ревнивцем несладко. Бура держал ее взаперти в особняке на окраине Черкесска. Имя мальчика Хусан вспомнить не мог, зато знал, что бывший "мент", потеряв сына, "малость двинулся". Считает, что таким образом враги сводят с ним счеты, через наследника начнут шантажировать. Сейчас, как раз такая пора дележки. Мэр Невинномысска Почтарь, претендует на все территории от Эркен-Шахар до Эркен-Юрт. Бура с ним не согласен, на этой почве идут терки. "Ментушник" во все стороны разослал гонцов с фотографиями и описанием отпрыска. Приказал искать мальчика и хватать по малейшей схожести. Возможно, враги изменят ему внешность и придумают легенду с родителями. Под гипнозом, препаратами сотрут память, заставят говорить, что им надо. В этом месте Хусан хотел было покрутить пальцем у виска, но вспомнил, что его никто не видит, продолжил: «Психически больной человек, что с него взять». За каждого "подозрительного" мальчика двенадцати лет, с русской внешностью он платил хорошие деньги, но при одном условии, что сопровождающие будет умерщвлены. Он не хотел ни свидетелей, ни мести. Наверное, предполагал, что по ошибке могут пострадать настоящие родители. Что делал с ребятишками, которые оказывались не теми, доподлинно не известно. Одни говорили — расходятся по семьям в Черкесске, другие, что развозят по ближайшим анклавам, а иные, что определяют в специнтернат растить фанатиков. Подводя черту под своим рассказом, Хусан повторил высказанную ранее мысль в развернутом виде:
— Те "охотники за головами", которые тебя и твоего друга привезли в санаторий, скорее всего, откопали Максимку. Он выжил, поэтому один из них вернулся выполнить условие сделки, но по ошибке убил Ёрика, прикорнувшего на твоем месте. Тебя к этому моменту Шира перенес в карцер. Я не думаю, что твой попутчик утаил ваше намерение посетить Черкесск. "Поставщик" не стал рисковать и вернулся за вами. Почему не убили твоего друга? Не знаю. Но он забрал его, может, по дороге допросят с пристрастием и потом кокнут. Это золотое правило — убить взрослого, кто окажется рядом с ребенком, иначе убьют обманщика.
Когда Хусан закончил с умозаключениями, все, кроме Андрея уже спали. Старик тоже скоро захрапел, вот только Андрей никак не мог сомкнуть глаз. Положа руку на сердце, он почти попрощался с Максимом. Как бы ни хотелось верить в чудо, понимал, что под лавиной выжить невозможно. Тем более своими глазами видел, как снежное цунами поглотило сына, лично испытал силу стихии. Постепенно мысли стали работать в другом направлении. Конечно, и ранее подумывал о побеге, но не с такой яростью. Постепенно план складывался, и первым пунктом, как не крутил — сбор информации. Получить ее мог от сокамерников и личных наблюдений.
Сон оказался беспокойным и кратковременным. Всю оставшуюся ночь видел лавину, поглощающую Максима, раз за разом, снова и снова тот утопал под тоннами снега. А под утро явилась Лена. С молодым двадцатипятилетним лицом, с мягкой, спокойной улыбкой, с теплым взглядом. Она подошла к нему и, глядя в глаза, погладила по руке. Андрей ощутил это прикосновение очень реально, словно вовсе не спал…
Громкие удары в дверь разогнали сон, выдернули Андрея в холодную темноту камеры. Под потолком вспыхнула мутная лампа.
— Подъем, черти! — орал Пидрола. — Обвал! Все за лопаты! Шевелитесь, твари!
Глава 12. Охота
Пока Андрей спускался с койки, надевал обувь, все время чувствовал прикосновение жены. Ощущение мягкой, теплой ладони у себя на руке не исчезало. «Это знак. Она благословляет».
Их провели через отель к главному входу. Огромная снежная арка обвалилась, засыпала большой горой середину площадки и ступени. В дыру виделось серое небо, порошил проклятый снег.
Все надсмотрщики были здесь. Шира с помповым дробовиком на плече распоряжался, указывая пальцем, кому, где копать и куда вывозить снег. Слева от него, привалившись плечом к колонне, зацепив большими пальцами ремень, вальяжно стоял Свист. Пидрола с вертикалкой занял пост у выезда из тоннеля и постоянно матерился на тяговых, подгонял пинками. Поодаль кавказец с охотничьим карабином «Сайга», закинув ноги на руль, лежал на сиденье снегохода, из-под козырька кепи, как из засады следил за выгрузкой.
Андрей не сомневался, что уйти на открытом склоне от быстрого "снежика", а тем более от пули не удастся. Попытку побега отложил, зато снегоход привязал к плану накрепко. Внимания привлек заселивший склон редкий ельник, сгущающийся к вершине. Деревья, засыпанные снегом до середины, а где и выше были пышными, в их кронах вполне можно укрыться. Также на руку играл непрекращающийся снегопад и отсутствие собак. Из чего выходило — след малозначимый фактор.
Большими лопатами насыпали снег в короб, сшитый из оцинкованных листов с загнутой передней частью, и оттаскивали через широкий тоннель наружу. Там его спускали метров на сто наискось по склону, стопорили боком и опрокидывали.
Работали весь день с коротким перерывом на обед. После отбоя уставший Хусан не стал отвечать на вопросы Андрея, отвернулся к стене и скоро захрапел. Остальные также не были расположены к разговорам. Камиль так и вовсе послал к глубокой пропасти.
Громче всех храпел Влад. Андрей с трудом, но все же заснул. Да и не сон это вовсе был — сплошное мучение. То с Максимом не успевали на поезд, который увозил Ксеню с Леной, то падал с высоченной трубы, на которую они зачем-то забрались, то снова Макса хоронила лавина. Просыпался, забывался, и все повторялось.
После скверного завтрака (чай и хлеб), их снова погнали расчищать тоннель. К мужчинам присоединились Гульнара — бывшая уборщица, и Светлана. Андрей заметил, как супружеская пара старательно избегает встречаться взглядами. Иван с Толиком под присмотром Свиста отправились рубить тонкие длинные деревья, чтобы потом перекрыть ими дыру и растянуть поверх тент. После чего снег сделает свое дело, и целостность убежища будет восстановлена.