Пока горел огонек, Андрей успел найти на холодильнике газету и журнал. Таблоид сунул в карман, а многотиражку наскоро скрутил в трубку. С факелом подошел к приоткрытой входной двери, некоторое время прислушивался. Нечто хищное все еще насыщалось. Хруст костей на зубах и чавканье заставили содрогнуться. Андрей вернулся в квартиру, прошел в зал. От оконных перемычек и балконной двери к центру комнаты растекся сугроб. Сколоченный деревянный щит был оттеснен снегом к стене. Только сейчас, глядя на конструкцию, Андрей догадался, почему в кухне не оказалось сугроба. Перед отъездом хозяева постарались обезопасить имущество. За шторами он не увидел запора.
«Что ж, надо копать», — Андрей огляделся в поисках чего-нибудь для этого подходящего. На полках «стенки»: книги, рюмки, бокалы, статуэтки… Вернулся на кухню. Эмалированная крышка от кастрюли и дуршлаг показались вполне пригодным инструментом
По сугробу он забрался под потолок, принялся рыть проход. В течение пяти минут сделал углубление, в котором мог развернуться. Снег, который выбирал из ямы, сбрасывал на вмятины от ног на склоне. Он рыл тоннель в соседнюю квартиру, входная дверь которой открывалась в другой подъезд. По прикидкам предстояло преодолеть метров пять, шесть.
Андрей копал, не останавливаясь. Пот тек по лбу, ел глаза, дышать становилось все труднее. Окно в соседнюю квартиру оказалось забаррикадированным, только не сшитым из досок щитом, а цельным ДСПэшным листом. Андрей проломил его ногами, после чего пролез в образовавшуюся брешь. Зажег спичку.
До этой квартиры мародеры не добрались. В глаза кидалась богатая обстановка, помпезность и захламленность. «Ну, что? Вселенная еще любит меня?», спрашивал Андрей у себя. Глаза разбегались, глядя на картины, развешанные по стенам, на лепнину под потолком, на люстру — паука с висюльками, на ножи, сабли, карамультуки развешенные на ковре, над кожаным диваном.
Андрей опустился на подушки. Тело возопило благодарственный гимн с такой силой, что зазвенело в ушах. Нащупал в кармане журнал и пока сворачивал в трубку, уже, наверное, в десятый раз представил, как к пятиэтажке по следу «бурана» подкатывают два снегохода, с них спрыгивают четверо вооруженных стрелков. Забираются на балкон, гасят «мутяру» и сбегают по лестнице. Лишь продолжающееся затишье давало Андрею надежду, что снежик на КПП все же был один.
Чиркнул спичкой по коробку. Пламя поднес к краешку бумаги. Снова подумал, чтобы отсидеться. Но, что, если, сторожа обыщут дом? Что, если, Влад рассказал не только про снегоход, но и о Максе, которого доставили Буре, а родитель теперь идет за сыном? «Черт, как же обидно, — думал Андрей, отбрасывая потухшую спичку, — вот помогай после этого человечеству».
Он поднялся, встал на диван, держа в левой руке факел, правой вытащил из украшенных ножен шашку. «Вау», — отточенный клинок хищно поблескивал в свете пламени. Андрей резанул им воздух: «Красота». Вспомнил, что торопится, а лист прогорает, сорвал с ковра еще эпичный кинжал, поспешил к входной двери.
В голове толкались мысли, выстраивались в последовательную цепочку, которая затем разошлась на две. Первая: он поднимается по лестничному маршу на третий этаж, осматривается и если охранников не видно, садится на «буран» и валит куда подальше. Вторая цепочка предполагаемых событий выглядела так: сторожа подъезжают, либо уже на месте. Он попытается завладеть одним из их транспортов. Конечно, вряд ли это получится, скорее всего, оставят охрану. Уйти по снегу не вариант. Попробует с последнего этажа залезть на крышу и там зарыться. Вступать в схватку с вооруженными стрелками у него даже не возникало мысли.
С факелом в левой руке, с шашкой в правой, он вышел из квартиры, секунду-другую прислушивался, после чего взбежал по ступеням на этаж выше. Как назло, обе двери оказались запертыми, пришлось еще подниматься. На пятом этаже Андрея ждала та же картина. Выбрав из двух дверей похлипче, ударил плечом. Тихий треск обнадежил. С пятого удара косяк раскололся, а запорная рамка вылетела вместе с саморезами.
Не зажигая факела, а лишь подсвечивая спичками, Андрей вышел на балкон. Посмотрел в сторону блокпоста. Две темные маленькие фигуры медленно катились на лыжах к пятиэтажке. До здания им оставалось еще метров триста. Андрей опустил взгляд. Снегоход с зажженной фарой, с работающим двигателем стоял у балкона, с которого все и началось. «Точно, любит». С этой мыслью сиганул вниз. Падение с пяти метров в снег никак ему не повредило. Выбрался из глубокой пробоины, быстро зашагал вдоль здания к снегоходу.
Пусть он и потерял кинжал, выбился из сил, зато был на коне. К тому же лыжи от «ямахи» покоились в санях. Нажал на «гашетку», рванул с места. Сзади даже не стреляли. Что-то кричали. Наверное, боялись пальнуть по своим. Андрей свернул за здание, выключил огни, газанул на полную.
Сразу ощутил разницу машин. Мощь, удобство, управляемость ушатанного «бурана» уступали японской. Однако отечественный транспорт оказался в нужном месте, в нужное время.
Минут через пять Андрей достиг леса. «Ямаху» нашел не сразу даже с включенной фарой. В конечном итоге и снегоход, и тайник оказались на месте.
Глава 14. Будем знакомы
Как бы ни хотелось сильно есть, Андрей решил в город пока не соваться. Объехал его западную часть большим кругом. Затрофеенной лопатой в лесу под деревом вырыл яму, загнал в нее «ямаху», накрыл лапником и закидал снегом. Из ветвей с помощью запасного провода и шнуров связал снегоступы, как показывал Максим. Всю оставшуюся ночь брел к опушке. Позволил себе немного поспать перед рассветом. К слову сказать, снег не переставал идти, и утро началось тоже с него. «Это хорошо, — думал Андрей, выбираясь из сугроба, — следы скроет».
Лежа на животе, сквозь ветви пихты смотрел на засыпанный Черкесск. Снег постепенно птопил его. Белые парящие мухи успокаивали, навевала лень и умиротворение. Сказочную, рождественскую картинку портили трубы. Всякие: прямые, с коленами, толстые, тонкие, длинные, короткие, на растяжках, на жестких креплениях, с зонтиками, с дефляторами, с искрогасителями торчали из крыш, окон, стен, из-под снега и дымились. То тут, то там открывались люки. Жители, подобно муравьям, выбирались на поверхность. На крыше ближайшей высотки заметил смотровую вышку со стрелком, и на других крышах они тоже были. На одной даже заметил зенитную установку ЗУ-32.
Из широкого тоннеля потянулся людской ручей, кто с лыжами, кто со снегоступами, кто просто в обуви. Их обгоняли снегоходы, какие-то миниатюрные машинки, похожие на кроссовики с лыжами вместо колес. Треск от них стоял громкий.
Со временем поток увеличивался. Большая его часть направлялась к лесу. Многие тянули за собой сани. Из-за многоквартирного дома появилось четыре снегохода. Один за другим с длинными прицепами они направлялись к опушке. Остановились, примерно в километре левее от Андрея. Скоро шум бензопил огласил округу.
Андрей высмотрел поблизости одного мужичка с алюминиевыми детскими санками. Тот остановился возле ольхи, достал из-за пояса топор и начал обрубать ветви. Пожилой, лет шестидесяти, в ушанке, в кургузом пуховике, в валенках работал тяжело. Спину не распрямлял, замах короткий, удар слабый. С кряхтением наклонялся, поднимал срубленные ветви, откидывал к саням.
— Помочь, отец? — Андрей вышел из-за дерева. Шашка осталась за стволом, воткнутая по рукоятку в снег.
С болью на лице мужичок выпрямился, посмотрел на помощника:
— Помоги, коль не шутишь, — проговорил он старческим задыхающимся голосом.
Андрей взял протянутый топор, принялся обрубать ветки.
— Все, хватит. Больше я не дотащу, — спустя некоторое время проговорил незнакомец.
— Так я помогу, вы же в город идете?
— Туда.
Пожилой мужчина, помолчал, затем спросил:
— Ты ведь нездешний?
— Из Кисловодска.
— Далековато будет.
— Да, не близко.
— А чего сразу не пошел в город?
— Хотел сначала узнать, что здесь за порядки, — Андрей вытер рукавом со лба пот.
— Порядки? А чего порядки, как в лесу. Что нашел, то твое. Архаровцы, более-менее, дисциплину в центре поддерживают да на въездах бдят, на окраинах сплошная колобродь, — махнул рукой. Взглянул на Андрея, — смотрю, ты без рюкзачка, припрятал где?
— Нет, отец, я налегке. В лавину попал, еле выбрался, все добро под снегом осталось.
— Голодный, небось?
— Есть такое дело.
— Вот перекуси, — мужчина расстегнул пуховик, из-за пазухи достал сверток. Аккуратно развернул полиэтиленовый пакет, вынул и протянул Андрею бутерброд с заветренным черствым сыром, взял себе второй.
После перекуса погрузили хворост на сани, стянули веревкой. Андрей впрягся, побрели к городу. По дороге Валерий Степанович отвечал на бесконечные вопросы.
Из разговора Андрей узнал, что в Черкесске по-прежнему заправляет известный по рассказам Хусана Бура. В его подчинение вооруженные молодчики, сколько именно пенсионер не знает, но предупредил, что на расправу скоры. Бура здесь закон, порядок и наказание. Его, так называемая «полиция», сплошная банда. Взяли под контроль торговые центры, магазины, склады, хранилища, до которых докопались.
Местные аграрии пытаются выращивать овощи, зеленушку всякую, но выходит, не очень. Роют землю в парке, на газонах и на подоконниках в ящиках устраивают грядки, впрочем, как и он с женой. Без тепла растения гибнут, вынужден постоянно ходить в лес. А тот все отдаляется. Кроме тепла, нужен свет. «Я с Лидией время от времени крутим педали, такой агрегат — велотренажер переделанный в динамо-машину. Лишний хворост меняем на еду. В зале выращиваем вешенки в целлофановых пакетах, там же печка. Жена только тем и занимается, что дровишки подкидывает. Хорошо еще, к нашему дому подвели дымоотвод, у некоторых и того нет. Скотину почти никто не держит — трудно прокормить. Слышал, что начинают переходить на выращивание кузнечиков, сверчков и всяких там червячков. Генераторы все конфисковали, теперь освещаемся керосинками да лучинами. «Мутяры» стали наведываться чаще. Сначала только «многоножки», потом прилетел «кальмар» (о ком речь Андрей догадался сразу). Долбит сволочуга ультразвуком. Некоторые люди даже сознание теряли, были случаи, когда останавливалось сердце. Эту нежить крупноколиберами отогнали, что на крышах. А совсем недавно из РПГ убили «плавуна» — огромный жук, тот же плав