Дорога свернула за скальный выступ. Стало видно, как она петляет и поднимается к перевалу. Повсюду лежал снег. Андрей привык к нему и молился об одном, чтобы не пошел дождь.
Он увидел это первым. Сначала счел за игру воображения, за визуальный обман, галлюцинацию. Остановился, громко прошептал:
— Тихо.
Шествующий следом Максим остановился не сразу. Хотя ранее, еще в доме Махти обговорили и заучили условные сигналы, которыми будут пользоваться в дороге. Обсуждали, что надо быть внимательными — опасность подстерегает повсюду. Если бы не шепот отца, он так бы и шел, не замечая поднятой руки. В эту самую минуту Максим смотрел вниз на заснеженный склон с засыпанными на две трети елями и думал, как, наверное, здорово петлять между ними на снегоходе или соорудить среди ветвей шалаш.
Лешик же вообще понятия не имел об условных сигналах, смотрел себе под ноги и думал о будущем. Шел замыкающим и предупреждающего шепота не услышал. Он с ходу налетел на Максима. Они повалились.
— Тихо, — заскрежетал Андрей, устремил яростный взгляд на раззяв.
Затем снова вернулся к бугристой дорожке, которая, не спеша, тянулась в их сторону. Складывалось впечатление, кто-то объемный перемещается под снегом.
— Сюда оба, — прошептал Андрей. Скоро они все следили за снежным валиком, примерно, метровой ширины и двухметровой длины.
Явление вызывало страх и недоумение. Андрей подумал: «Хорошо, что нет Пуфика. Гавкни он сейчас, неизвестно, как бы отреагировало это нечто. Кальмар, а теперь эта хрень. Может, из-за снега? Одна аномалия тянет другую?».
Максим прижался к отцу.
— Тихо, тихо, — прошептал Андрей.
Бугор, не спеша, двигался по дороге, рыская из стороны в сторону, временами останавливался, будто прислушивался или принюхивался, затем полз дальше. Андрей стянул зубами варежку с правой руки, плавно убрал в карман. Снял с плеча ТОЗ.
— Может, отойдем в сторону? — прошептал Лешик.
— Нет, ждем, — также шепотом ответил Андрей, приставил приклад к плечу. Всем стоило немалой выдержки, когда нечто проползло слева от них буквально в двух шагах. С такого расстояния отчетливо виделось, как снег приподнимается, рыхлится, пропуская под собой двухметровую сардельку, и снова опадает, оставляя за собой вздыбившийся след.
Когда нечто отползло метров на пятнадцать, Андрей выдохнул и обнаружил, что кроме Максима, к нему прижимается и Лешик.
— Ну, все, — мужчина отступил, повесил на плечо ружье, — хрень уползла и слава… — он умолк на полуслове. Бугор остановился. Троица вмиг обездвижилась, словно взглянули в глаза Горгоне. С минуту ничего не происходило, затем снежный валик зашевелился и продолжил удаляться параллельно их следу.
— Она нас слышит, — прошептал Лешик, а что если Пуфик залает?
— Не бздехай, — Андрей провожал бугор взглядом, — твой бобик под защитой немецкого автопрома.
Они изображали статуи еще некоторое время. Андрей думал: «Услышала с пятнадцати метров. И она охотилась. Скотинка не маленькая». После того как нечто скрылось за поворотом, скитальцы продолжили путь.
Через час прекратился снег. Рыхлый он проваливал в себя снегоступы. Как ни странно, Лешика самопалы утопали меньше, чем их спецовые, но скользили. На подъемах и спусках он сильнее налегал на палки. Шли медленно, часто останавливаясь на передых.
Лешик случайно палкой порвал на кроссовке скотч. Сообщил об этом не сразу. В дыру набился снег, растаял и намочил стопу. Нога стала мерзнуть. Пришлось остановиться, срезать скотч, менять носок, снова все заматывать.
В этот день прошли мало. Оборачиваясь, Андрей видел перевал, за которым примерно в шести километрах остался под снегом дожидаться своего хозяина Пуфик.
Глава 6. Очаги
Спали на еловых лапах, благо за ними лезть не пришлось. Нападавший снег укоротил деревья метра на три. Из-за чего лес стал густым, пышным, местами не проходимым с объемными белыми шапками. Как и прежде шли по дороге. На ночлег и перекусы спускались к деревьям. У костра вели разговоры. Лешик рассказывал о себе много и с удовольствием. Блогерская натура брала свое. При этом он оказался покладистым, добрым малым. Проблем в психологическом плане Андрей с ним не видел. Напрягала его беспомощность и не подготовленность. Кроме того, в своей одежонке он вечно мерз. Приходилось на ночлег укладывать Лешика посередине. Просыпаясь, Андрей боялся услышать его кашель. Теперь парня не бросишь, случись что, и тащить придется.
Лешик говорил:
— Я раз сто ездил. За той вон горой речушка и над ней магазин у дороги. Село домов на пятнадцать — маленькое. Я к Сангиши пойду сразу. Классный мужик, обязательно поможет и винтуха есть.
Снег шел всю ночь и следующий день. Когда прибыли на место, ни магазина у дороги, ни домов, ни речушки не увидели — заснеженная пустошь. Лешик топтался на месте, таращился в белую гать и выглядел растерянным. Он же сто раз… Если бы не дымок из-под снега пошли бы дальше. Еще два тянулись чуть в стороне. Лешик подбежал к оцинкованной трубе, наклонился и, щурясь от дыма, крикнул в нее:
— Есть кто дома?
Никто не ответил.
— Эй!! — заорал парень, низко наклоняясь к дымоходу, — отзовитесь есть…
Он недоговорил, отступил и закашлялся. Глаза слезились.
А в следующую секунду сзади послышался громкий голос:
— Уважаемый! Кого надо?!
Путники обернулись. В метрах десяти из снега по пояс торчал бородатый мужчина в синей болоньевой куртке с копной темных волос. Рядом торчал ствол ружья.
— Здрасти, — заулыбался Лешик, направился к сельчанину, — я с Сангиши хочу поговорить. Можно?
Секунду — другую мужчина колебался, затем произнес:
— Только ты один. Вы тут ждите.
— Лешик, мы пойдем, — сказал Андрей парню, — ты пришел куда хотел, дальше давай сам.
— Не уходите, — попросил блогер, — может, чего теплого для вас выклянчу. Сангиши мировой мужик.
Со своим картонным ранцем он исчез под снегом вслед за сельчаниным.
— Не слабо засыпало, — проговорил Андрей, окидывая взором горную долину, — а где-то там, — взглядом указал себе под ноги, — речка течет. Так жить можно. Тишь, да гладь, да божья благодать.
— Да, — подтвердил Максим.
Некоторое время они стояли молча, ждали попутчика, рассматривали белые дали. Андрей надеялся, что местные поделятся вязаными носками, к примеру, варежками меховыми, куском шкуры для ночлега, может, сыром. Даренный Махти они уже съели.
— Еду вот только где брать? — Андрей продолжил начатый ранее разговор.
Прошло примерно минут десять, а Лешик все не появлялся. Тревожное предчувствие заворочалось в груди. Андрей посмотрел на люк — небольшое углубление в снегу, совсем не заметное.
— Может, пойдем? — предложил он, — Лешик все равно останется, ему за Пуфиком возвращаться.
— Да, — неуверенно проговорил мальчик, — с ним весело было. Может, еще минутку?
— Ну, — Андрей неопределенно качнул головой, — если только минутку.
Крышка лаза вдруг откинулась и на поверхности появился куцый блогер. Долговязый в короткой одежде, что по рукавам, что по ногам он показался жердиной. На голове вместо яркой бейсболки была нахлобучена остроконечная с меховым подворотом шапка. А летние кроссовки сменили высокие полиуретановые сапоги с широкими голенищами. Лешик шел торопливо, проваливаясь в снегу. За его спиной из люка по пояс выглядывал все тот же бородач с ружьем и еще кто-то смуглый в папахе.
Лешика было не узнать не только по одежде, он переменился в лице. Был серьезен и напуган:
— Пойдемте отсюда, — проговорил блогер, поравнявшись с Андреем. Не останавливаясь, продолжил движение, загребая снег голенищами.
— Макс, пошли, — мужчина помог сыну встать, легонько толкнул перед собой. Шел последним и ощущал, как зудит спина с затылком в предвкушение пули. Он ссутулился, и время от времени смотрел назад. Когда обернулся в очередной раз, люк уже был закрытым, лишь дымок тянулся над заснеженной равниной.
— Да постой ты. Остановись, — Андрей догнал улепетывающего Лешика, дернул за руку. Только сейчас обратил внимание, что парень без своего картонного ранца. Также заметил, что телогрейка, ватные стеганые штаны армейского сэсэсэровского образца на нем грязные, а правый бок в засохшем навозе.
— Отойдем дальше, — не оборачиваясь, просипел парень, вырвал руку.
— Да в чем дело? — Андрей поравнялся с ним, заглянул в раскрасневшееся напуганное лицо.
— Через семнадцать уже шестнадцать секунд начнут стрелять.
— Они люк давно закрыли, — сказал Андрей и на всякий случай обернулся — чистое поле.
Лешик рухнул в снег. Несколько минут переводил дух, после чего поведал о своих злоключениях:
— Бармалей сразу взял меня в оборот. Как только спустились в дом, приказал, чтобы я снял коробку. Я было заупрямился, говорю, мол, мне нужен Сангиши, только с ним буду разговаривать. Бородач как влепит ногой мне по яйцам, я и забыл, как дышать. Схватился за омлет, на пол рухнул, а он с ножиком подкатывает, скалится, думаю, пиндец. У них ходы прорыты от дома к дому. Широкие такие в рост человека и даже выше. Темно в них. Ну так срезал абрек лямки, коробку забрал, раскрыл и присвистнул. Надо думать, прифигел от изобилия. Тут слышу, дверь хлопнула, в дом кто-то зашел. Я сначала хотел, чтобы это Сангиши оказался, а потом смекнул: если он меня узнает, то и про бусик с товаром прошарит. А я че-то уже перехотел оставаться. Думаю, расскажу — заставят вести туда, а там кончат — лишний рот, как говорится, обуза. В общем, зашли двое — мужик толстый, здоровый, с рожей наитупейшей и тетка горбоносая. Стали на своем калякатьь. Тупой молчит в основном горбоносая с абреком бла-блакали. Я их раньше не видел. Привез, отвез и адьюас-диас. Но на всякий случай кепарик на глаза надвинул. Они сначала говорили нормально, а потом бармалей начал кричать и махать руками, тыкать в меня пальцем. Тетка на него тоже накатила. В общем, если бы не она хрена с два меня выпустили. Либо на котлеты пустили, либо в рабы прописали. Ага, тут и такое случается. Походу тетка авторитетнее оказалась, пальцем все наверх тыкала и по горлу водила, типа и вас тоже тогда кончить придется. Короче, судили, рядили, под конец бородач оскалился и куда-то свалил. Вернулся с этим говнищем, — Лешик поднял руку, демонстрируя бок с засохшим навозом, — сказал, что они порядочные люди и меня не грабят, а меняются — мою жрачку на теплую одежду. Сапоги никак не хотел давать. Тетка его даже ударила