Девушка подошла и предложила ему добавки.
– Можете заказать всё что пожелаете, – сказала она, бросив на него точно просчитанный взгляд из-под рыже-золотистой чёлки и закусив губу. Он поблагодарил её и сказал, что в него больше не влезет. Она задержалась, стоя над ним и слегка покачивая бёдрами.
– Не обращайте внимания на Мэтти, – кивнула она в сторону двери. – Он у нас любопытный, как старая бабка.
– А-а, – сообразил он. – Так это и есть Мэтти!
– Неужто вы о нём уже слышали?
– Слышал.
– Что ж, это впечатляет! А вас как зовут – не возражаете, если я спрошу?
– Нисколько. Страффорд – через «р».
– Это ваше имя?
– Нет, – улыбнулся он ей.
– А я Пегги, – представилась она.
Он кивнул. Его собственное имя могло и подождать.
– Интересно, Пегги, – сказал он, – могу ли я попросить у вас стакан воды?
Она взяла стопку, наполнила её и поставила обратно на стол.
– Вот, держите, – сказала она, – да смотрите, как бы она не ударила вам в голову.
И подмигнула.
Было уже поздно, но детектив ещё не был готов подняться к себе в номер. От выпивки загудело в висках. Он встал, толкнул дверь и вернулся в бар.
Старик, шпионивший за ним, сидел на высоком табурете с бутылкой портера «Гиннесс», содержимое которой он перелил в стакан, стоящий у его локтя. Он был длинным, тощим и как будто полностью состоял из острых локтей и костлявых коленей. Вся нижняя половина его лица вокруг рта, лишённого зубов, словно проваливалась внутрь черепа. Он кивнул Страффорду, как будто никогда раньше его не видел. Инспектор указал на пустую бутылку «Гиннесса», бока которой усеивали прожилки жёлтой пены.
– Ещё одну такую же?
– Не стоит, – сказал Мэтти. – А по маленькой можно.
Страффорд подал знак миссис Рек и заказал полстакана виски. Она отмерила нужное количество напитка и поставила стакан на стойку.
– Держи, Мэтти Моран. Что, привалило тебе сегодня счастья-то? – Она обернулась к Страффорду: – Вы там поосторожнее с этим типом. Он готов хоть всю ночь пить, если за чужой счёт.
– Sláinte[16],– провозгласил Мэтти, наклоняя стакан в сторону Страффорда. – Сами-то вы что, ничего не будете?
– Возможно, через некоторое время.
За столом под одним из маленьких квадратных окошек сидели ещё два посетителя, крупные краснолицые мужчины с выгоревшими ресницами и ручищами, похожими на окорока. Они тоже сдержанно кивнули новичку, а затем вернулись к своим напиткам.
Появился Джеремия Рек и занял место жены за стойкой.
– Ага, так вам всё-таки удалось до нас добраться! – сказал он Страффорду. – Могу ли я предложить вам приветственный бокал? Мне доложили, что вы любитель виски с лимонадом.
– Нет, спасибо, – отказался Страффорд. – Я только что поужинал. – Он огляделся. – Кто-то отнёс мою сумку в комнату?
– И правда. Надеюсь, вы уже видели ваш номер?
– Ещё нет, – сказал Страффорд. – Уверен, условия там вполне достойные.
Он снова оглядел стойку, чувствуя себя растерянным – насколько менее неловко было бы, если бы только он был выпивохой!
Мэтти наблюдал за ним краем глаза. Он отхлебнул виски и с благодарностью смаковал его во рту, вяло шевеля провалившимися губами. Страффорду эта манера напомнила полковника Осборна и то, как он дёргал челюстью в сторону, словно пережёвывая что-то эластичное.
Рек, стоящий за стойкой, насухо протирал пивной бокал и декламировал про себя тоном псалмопевца: «Ты защищал, Господи, дело души моей; искуплял жизнь мою!»[17]
– Слыхал я, бедного отца Тома увезли в Дублин, – сказал Мэтти, не обращаясь ни к кому конкретно.
Рек взглянул на Страффорда и подмигнул.
– Нет ничего такого, чего не знал бы Мэтти, – сказал он. – Не так ли, Мэтти? Надо бы назначить тебя городским глашатаем.
Мэтти пропустил это саркастическое замечание мимо ушей.
– Да, – продолжал он, – увезли на карете скорой помощи. – Он шмыгнул носом. – Похоже, чего-то ему тут, внизу, не хватало…
Миссис Рек нырнула обратно под сводчатый проход, вытирая руки о фартук.
– Мэтти Моран, – сказала она, – вставь себе уже зубы, ради всего святого! Смотреть на тебя просто сил нет. Знаешь, на что твой рот без них похож? На куриную жопку!
Страффорд услышал со стороны, как заказывает ещё виски. Он знал, что утром пожалеет об этом, но его это не волновало. На этот раз он даже отказался от лимонада.
Мэтти достал из кармана набор жёлто-розовых зубных протезов и вставил их в рот. Особых изменений в его внешний вид они не внесли.
Джеремия Рек принялся наливать Страффорду, но тут дверь открылась и ворвался поток снега, а следом за ним появился невысокий проворный мужчина в овчинном тулупе, блестящих чёрных перчатках и мягкой фетровой шляпе-трильби, низко надвинутой на один глаз. Все обернулись и уставились на него, но он не обратил на их взгляды никакого внимания. Снял перчатки палец за пальцем и отряхнул поля шляпы от налипших хлопьев снега.
– Ну и ночка! – выдохнул он.
Остановился у стойки и расстегнул тулуп. Под ним оказался двубортный костюм, который, по мнению Страффорда, был излишне хорошо скроен, и полковой галстук с жемчужной булавкой. Мужчине уже исполнилось чуть за сорок, но он явно воображал, будто выглядит намного моложе. Возможно, он был солдатом, или вернувшимся на родину колонистом, или и тем и другим. На скептический взгляд Страффорда, на сцену вышел ещё один актёр. Причём играющий столь же неубедительно.
– Чёрт бы побрал эту погоду! – воскликнул он и ухмыльнулся, обнажив мелкие белые зубы, блеск которых усилил общее впечатление беззлобной и шутливой жуликоватости. – Добрый вечер, Рек.
– Добрый вечер, мистер Харбисон. Что на этот раз?
Жена Река взглянула на вновь прибывшего и нырнула обратно под свод.
– Думаю, горячего виски, – сказал Харбисон, энергично потирая руки. – «Бушмилс» с долькой лимона и щедрой горстью гвоздики.
Теперь он заметил Страффорда, стоящего у другого конца стойки и теребящего в руках свой стакан виски, и дружественно кивнул ему.
Это, надо полагать, подумал Страффорд, брат миссис Осборн, тот самый Фредди Харбисон, за которого доктор Хафнер принял его утром, – тот самый, которому, если верить доктору, запретили посещать Баллигласс-хаус. И правда, всё с головы до пят выдавало в нём паршивую овцу.
Теперь тот внимательнее приглядывался к Страффорду, живо отмечая отличительные знаки своего племени – хороший, но потёртый костюм, золотую цепочку от часов, галстук с узким узлом. Как же легко определить подобного себе, мрачно подумал инспектор. Несмотря на все различия, они оба принадлежали к одному и тому же совершенно обособленному классу.
Рек поставил на стойку горячий пунш, и Харбисон проглотил добрую половину за один присест.
– Ух, ровно то, что надо, – заявил он, встряхнувшись по-собачьи в своём просторном тулупе.
Осушил остаток напитка тремя быстрыми глотками и со звоном поставил стакан на место.
– Ещё разок того же самого, хозяин! – потребовал он, вновь потирая руки. – В такую ночку не стоит жалеть антифриза.
Он ещё раз взглянул на Страффорда и двинулся вдоль стойки, пройдя мимо Мэтти Морана, словно мимо пустого места.
– Не возражаете, если я подсяду? – обратился он к инспектору. – Я догадываюсь, кто вы такой. – Он указал на стакан Страффорда. – Осилите ещё?
– Нет, спасибо, – сказал Страффорд, катая донышко стакана по стойке. – Это последняя рюмочка на сон грядущий.
Два фермера у окна перешёптывались и поглядывали в сторону Харбисона. Один из них усмехнулся. На них Харбисон обращал не больше внимания, чем на Мэтти Морана или кого-либо ещё в баре, за исключением детектива.
Рек принёс ему вторую порцию, и он чокнулся стаканом с краем стакана Страффорда.
– Как я догадываюсь, вы, по всей вероятности, тот самый детектив, – сказал он. – Слышал я о кончине нашего патера. Наделала большой переполох, по всему графству только и разговоров, что об этом. – Он сделал глоток. Все присутствующие переглянулись. – Насколько я слышал, его убили, – произнёс Харбисон намеренно громко. – Что ж, рано или поздно это обязательно должно было случиться. Допрыгался козлик… Убийцу-то вы уже поймали, да?
14
Страффорд пожалел, что не ушёл спать, когда у него была такая возможность. Харбисон попросил Река открыть подсобку за стойкой и пригласил детектива присоединиться к нему. Подсобка представляла собой крошечную комнатку в бурых тонах, обставленную парой потёртых кресел и маленьким низким столиком. На стенах висели гравюры в рамках, изображающие всадников в алых охотничьих куртках: всадники скакали во весь опор по стилизованной лужайке. Единственным источником тепла был одностержневой электрообогреватель. Здесь Харбисон, потягивая грог из стакана и плотнее кутаясь в тулуп, устроился в счастливом предвкушении ночных посиделок. Страффорд так и не придумал никакого приемлемого предлога, чтобы уйти. Хорошие манеры были у него в крови, так же как бывают в крови леворукость или гемофилия.
Он знал таких, как этот Харбисон, – мелких прохвостов в чересчур хороших костюмах, пошитых в Лондоне: все они говорили с кристально-чистым произношением, присущем их касте и воспитанию, и маскировались под джентльменов старой закалки, отпрысков немногих порядочных семей, оставшихся в этой невежественной стране после обретения независимости. Это были компанейские ребята, которые окажут вам услугу, если смогут, а потом позаботятся о том, чтобы вы расплачивались за неё до конца своих дней. Завсегдатаи ипподрома и ежегодной конной выставки Королевского Дублинского общества, постоянные посетители лучших баров при гостиницах города и ресторана «Жаммэ» на Нассау-стрит[18]. Разудалые бонвиваны, которые сорили деньгами у Митчеллов-виноторговцев и Смитов на Грине, снабжающих колониальными товарами аристократию – ту аристократию, последним цветом которой эти джентльмены искренне полагали себя.