— А ты не узнала? — спросил Роман.
Аглая помотала головой, понюхала пыльный воздух.
— Хазин, — сказал я.
— Хазин? Тот самый? Фотограф? Магнетизер Шульце?
— Кто? — не понял я.
— Ну так он же — Хазин! Кота моего дразнил тогда в библиотеке! Да, не узнала бы, не похож совершенно… А что ему надо? Вы дружите?
— Нет, — ответил я. — Я не видел его семнадцать лет.
И вот такая чудесная встреча.
— Зачем он вам угрожал?
Роман энергично почесал щеки. Я не успел.
— Он тоже книгу пишет, — ответил за меня Роман.
Отлично. Определенно, Рома творчески небезнадежен.
— И за книгу он размахивал пистолетом? — недоверчиво спросила Аглая.
— Литература — это резня, — напомнил я.
— Он просто пишет другую книгу, — сказал Роман. — Мы с Витей хотим докопаться до истины, а Хазин пытается истину скрыть. Вот и угрожал. Боится конкуренции.
— Сукин сын, — подтвердил я. — Настоящая сволочь.
Аглая сомневалась. Я бы на ее месте сам не особо поверил, после тыкания в морду «ярыгиным» волей-неволей чувствуешь себя несколько деревянно, трудно врать.
— Думаю, ему и книга не очень нужна, — заметил я. — Это он для отвода глаз. Ему просто хотелось узнать, про что мы пишем. Денег предлагал…
— Мы его подальше послали, — Роман махнул рукой в сторону города. — Вот он и взбесился. Спасибо, Глаш, вовремя подоспела…
— А зачем ему это хотелось узнать? — перебила Аглая. — Про что ваша книга?
Волновалась, это было заметно.
— И он кто? — спросила Аглая.
— Не знаем толком, — ответил я. — Непростой вроде дяденько… Я пытался выяснить… Немного получилось. Он интересуется… нашей темой.
— Все равно непонятно…
Аглая хотела было поднять огнетушитель, но Роман ее галантно опередил, подхватил огнетушитель сам и отнес к «Логану».
— Спасибо!
Аглая забросила огнетушитель в багажник и спросила:
— А вам не кажется необычным, что в Чагинск вдруг съехались все… Все те, кто был здесь тогда?
— В этом нет никакой случайности, — быстро ответил я. — Скорее, логическая цепь. Роман вздумал писать книгу, позвал меня. Я оценил издательские перспективы, решил прощупать материал и позвонил своему бывшему начальнику Крыкову, тот связался с Хазиным. Видимо, Хазин что-то знает — поэтому и примчался. Стоит, кстати, с ним еще разочек встретиться, может, будет пооткровенней.
— А я сама приехала, — сказала Аглая. — Не специально… Так получилось…
Показалось, что Роман хочет булькнуть глупость, но он промолчал.
— Все флаги в гости будут к нам, — сказал я. — Аглая, вы раньше гениально читали стихи, мы с Романом, кстати, недавно вспоминали. Вы сейчас не читаете?
Роман послал в мою сторону ревнивый взор.
Кретин.
— Битумом пахнет, — не ответила Аглая. — Чувствуете?
Я поглубже вдавил гильзу, вдохнул порох, после Хазина на дороге остался порох.
— Тут раньше асфальтовый завод работал, — я указал в лес. — Лет тридцать пять назад. Там до сих пор ямы остались, вот битумом и воняет. Особенно в жару. Давайте отсюда убираться, вдруг кто в Тотомицу поедет?
Роман пялился на Аглаю.
— Рома, — позвал я.
Роман очнулся и сделал шаг к «восьмерке».
— Подожди! — Аглая поймала его за рукав. — Стой-ка!
Аглая развернула Романа, стала всматриваться.
— Что у тебя с лицом?
— Ничего…
— Он баллончиком, что ли, брызнул?!
— Нет вроде…
Роман потрогал щеки и лоб. Пятна стали краснее и выпуклее, казалось, что они постепенно надуваются изнутри.
— Аллергия, скорее всего, — предположил я. — Отек Квинке. У Снаткиной пыль со стен лишаями свисает, на нее и реакция. Или на консервы — Рома питается ржавой макрелью…
— Боюсь, это не аллергия.
Аглая нехорошо выругалась и полезла в багажник своей машины.
— Что за фигня… — Роман ощупывал лицо. — Почему не аллергия…
— Радон, — ответил я. — Прими уголь, помогает.
Я передал Роману упаковку активированного угля.
— От радона?
— От кирпичей, — сказал я.
И сам принял две таблетки. Иногда у меня странно похрустывают колени, с этим надо что-то делать.
— Вы зачем уголь жрете? — спросила Аглая.
— Для адсорбции и выведения, — пояснил я. — Всегда в кармане ношу, хорошо выводит.
— Какая адсорбция?! Он же в борщевик вляпался!
Аглая достала бутылку водки, пояснила:
— Спирт смывает сок борщевика. Если еще не поздно…
И принялась поливать Роману на руки. Потом намочила платок и стала аккуратно протирать ему щеки и лоб. Воняло водкой. Я не очень переносил этот запах, отшагнул.
— В больницу! — крикнула Аглая. — Быстро!
Она затолкала Романа в свою машину, развернулась и укатила. Я остался посреди дороги на далекую Тотомицу, один.
Хазин с пистолетом. Аглая с огнетушителем. Роман в борщевик. Насыщенный день. Чем насыщенней день, тем быстротечней время. А «Кайен» Хазина стоял у мэрии. Значит, скорее всего, Хазин встречался с Зинаидой Захаровной…
Я вернулся к «восьмерке». Пуля пробила стекло напротив водительского сиденья, прошла подголовник и застряла в заднем диване.
Ладно.
Догонять «Логан» было бесполезно, в отсутствие пассажира «восьмерку» подкидывало на бетонных стыках еще сильнее, я опасался пробить камеры и не торопился, до больницы добирался двадцать минут.
Приемный покой находился на прежнем месте, в сыром квадратном дворе, окна были по-прежнему забраны проржавевшими решетками, а внутрь вела дверь, обитая рыжим дерматином. «Логан» стоял у входа.
В приемном покое не было никого. Горела под потолком лампа, на столе лежал журнал рецептов солений и цветные брошюры, заварной чайник, пачка печенья. В стенах сохранились многочисленные сверленые дырки, впрочем, сейчас их использовали по бытовым назначениям — из одних торчали карандаши, из других ножницы и отвертки, а в некоторых прижились растения вроде вьюна. Аглая стояла у стены и попеременно изучала то плакат, посвященный описторхозу, то аптечку. Роман покорно сидел на кушетке и разглядывал пятнистые руки. Пахло хлоркой.
— Вы куда умчались? — спросил я.
— Я боялась, что борщевик… — поморщилась Аглая. — Но борщевик не действует так быстро… Похоже, все-таки аллергия. Рома, у тебя есть какая-нибудь аллергия?
Аглая решительно подошла к аптечке, открыла, стала перебирать лекарства.
— У меня аллергия на морковь, — сказал Роман. — Только недавно заподозрил, как съем морковь… так хочется… освободить опарыша… Борщевик точно из отдела морковных?
— Про аллергию я не подумала…
Аглая достала из аптечки блистер, выдавила на ладонь две таблетки. Велела Роману проглотить.
— Аллергия усилила действие сока борщевика, — предположила Аглая. — Поэтому так скоротечно. Нужны антигистаминные. Где дежурный?
— Наверное, отлучился, — предположил я. — В туалет или покурить. Сейчас придет, дежурный всегда должен присутствовать…
Мы уселись на кушетку и стали ждать. Рядом с аптечкой из стены торчал палец, а на пальце болтался бейдж «Старшая сестра». Где-то тикали невидимые часы.
— А вам не приходило в голову, что это Хазин? — вдруг спросила Аглая. — Что, если это он? Тот, кого мы ищем.
— Мотива нет, — напомнил я.
Аглая посмотрела на палец из стены.
— Я с Хазиным несколько лет работал. Он… не очень-то подходит… Слишком обычный.
— Все они с виду обычные, — сказала Аглая. — Необычных в детском саду отсеивают, потом в школе немного. К институту они уже знают, как шифроваться…
Роман тоже посмотрел на палец. Мне надоела эта фиксация на пальце, я поднялся с кушетки и извлек палец из стены.
— Пластмассовый, — я сунул палец под нос Роману.
— Ну да.
— Версия психа во многом обессмысливает наше мероприятие, — заметила Аглая. — Психом мог быть кто угодно, любой рабочий, любой инженер.
— Это не псих, — сказал я.
— Откуда такая уверенность?
— Дело в том…
Мы с Романом переглянулись.
— Дело в том, что недавно мы с Романом… получили… некоторые посылки, если так можно сказать.
— Посылки?
— Мне прислали зажигалку. Вот, смотри…
Роман достал из кармана зажигалку.
Подходящее место для беседы, когда я заглянул в него прошлый раз, меня поместили в больницу как покусанного мышью.
— Что это?
— Зажигалка же, — ответил Роман.
Аглая взяла зажигалку, стала рассматривать.
— Интересно…
Она разглядывала зажигалку, словно видела ее впервые.
— И как эта зажигалка связана… с исчезновением?
В сущности, все мы так или иначе укушены мышью, есть ли нужда это отрицать, есть ли смысл этого стесняться?
— Как-то связана, — ответил Роман. — Иначе ее не прислали бы.
— Кажется, у Кости была зажигалка, — сказала Аглая. — Правда, я не очень…
Она должна помнить. Тогда, на берегу Ингиря, в день бумажного монгольфьера.
— Не очень помню, — сказала Аглая.
Кто запоминает каждую встречную зажигалку?
— А вы уверены, что эта зажигалка что-то означает? — спросила Аглая.
Палец смотрелся странно, я вставил его обратно в отверстие в стене. Роман забрал зажигалку у Аглаи.
— Мне прислали кепку, — сказал я. — С надписью «Куба».
Аглая села на кушетку. Дежурной все не было, я стал подозревать, что ее вовсе нет. Или живет на Спортивной и является на службу лишь по необходимости, сейчас увидит наши машины и явится. Или плюнет, продолжит смотреть сериал.
— Вряд ли это совпадение, — Роман пощелкал зажигалкой. — Зажигалка и кепка.
— Кепка, которая висит у тебя в котельной? — спросила Аглая.
Палец вывалился, упал на пол, я вставил его обратно в стену.
— Да.
Аглая вытянула ноги.
Дежурная не придет. Мы будем сидеть здесь, разговаривать, пластиковый палец будет то и дело выпадать из штукатурки, я буду вставлять его обратно, день будет тянуться и тянуться, мы привыкнем и скоро почувствуем, что жить не так уж и плохо.
— Эта кепка Кости?
— Да. Мы предполагаем.
— И на ней кровь! — добавил Роман.