– А какие здесь могут возникнуть проблемы? – изумился глава семьи. – Младшая жена Мириам находится в Накуру, ведет финансы, присматривает за нашими общими детьми, которые ходят в городе в школу. А старшая Зиппора живет на семейной ферме. После концертных туров я навещаю их по очереди. Пока обид не было.
Так что пусть устыдится тот, кто вообразил себе невесть что. Большая семья – категория не столько моральная, сколько экономическая. В африканской глубинке добровольному объединению мужчины и нескольких женщин жить проще и удобнее, чем привычной европейцу двучленной ячейке.
Да и кто сказал, что одна жена – норма, а несколько – исключение? Если имеется в виду Африка, дело обстоит, скорее, наоборот. Традиционные браки ограничений не устанавливают. Ислам, весьма распространенный в Кении, дает правоверному возможность иметь до четырех жен. Местное христианское духовенство тоже, как правило, относится к многоженству терпимо. Даже те направления, которые проповедуют моногамию, чаще всего не гонят прочь прихожан, отказывающихся соблюдать это правило. О сектах и говорить нечего. Хотя, справедливости ради, африканские христиане не одиноки. В XIX веке многоженство признавали и американские мормоны.
Что касается Акорино, то эта секта состоит из нескольких десятков групп. Кенийский фонд церкви пророка считается умеренным и либеральным течением. Более радикальные – Святой Дух, Кахирига, Киратина – запрещают последователям здороваться с представителями других направлений, ездить в одном автомобиле или автобусе. Но, пожалуй, самое опасное в их учении – отказ от лекарств и врачей. Заболев, они призывают церковных старцев, те, строго по Библии, возлагают на голову пораженному хворью руку и… раз на раз не приходится. Иногда пациент выздоравливает, а иногда отдает Богу душу.
Так и живет одна из сотен существующих в Кении христианских сект – в мире, но не с миром. Пока она толкует на свой лад Священное писание, отправляет не похожие на других обряды, никому до нее нет дела. Публика и судебные органы начинают интересоваться Акорино, когда ее сторонник чудит – отправляется в мир иной после отказа принять медицинскую помощь или, как в случае с Аюбом, женится сразу на двух женщинах.
Глава 3Сухой закон африканского секса
Выбор невесты и свадебный обряд – не единственные особенности в отношениях между полами. Соединившись брачными узами и начав совместную жизнь, супруги, как известно, вступают друг с другом в особенно близкое общение. В Африке эта потаенная часть человеческой жизни тоже сопровождается деталями, до которых выходцам из других континентов самостоятельно не додуматься вовек. Мне завеса африканской супружеской тайны приоткрылась в одной из поездок по Зимбабве, когда, повинуясь любопытству, я заглянул в палатку к колдуну, или, как его там обычно называют, к нганге.
В разговоре с чародеем я без всякой задней мысли упомянул о том, что среди белых бытует представление о завидной неутомимости в постели чернокожих обитателей планеты. Как выяснилось, слова запали нганге в душу. Прощаясь, он наклонился к стоявшим подле него чашечкам, горшочкам и ступкам и отсыпал в кулек, свернутый из старой пожелтевшей газеты, с полстакана белого порошка. Сознаюсь – последовавшие объяснения вогнали меня в краску. Только царивший в хижине полумрак помешал знахарю в полной мере оценить действие его слов.
Таинственный порошок, пояснил нганга, поможет многократно усилить наслаждение от утех с супругами. Множественное число моих предполагаемых партнерш в устах знахаря прозвучало естественно и не удивило. К тому времени я уже привык к тому, что многие африканцы, особенно в сельской местности, имеют несколько жен. Заинтриговали и смутили последовавшие разъяснения.
– Если все жены уже приелись, мое средство придется как нельзя кстати, – наставлял нганга.
Помолчав и привычно погладив леопардовую шкуру, укрывавшую колено, он продолжил, постепенно воодушевляясь и повышая голос.
– Способ применения – проще не бывает. Утром выбранная тобой жена подсыпает порошок себе в лоно, и готово дело. Вечером смело можешь ложиться с ней в постель. Вот увидишь, такого жаркого, истинно мужского секса у тебя еще не было. Даю гарантию. Все, кто испробовал, нахвалиться не могут. И ты спасибо скажешь не раз.
Слушая речь нганги, я согласно кивал и поддакивал. А что еще оставалось делать? Не обижать же уважаемого человека. Пробовать на себе я, скажем мягко, желанием не горел. А уж последние слова знахаря, произнесенные при прощании, отбили бы охоту даже в случае, если бы такое желание все же возникло.
– И хорошо запомни: перебарщивать опасно, – многозначительно предостерег колдун. – Достаточно одной чайной ложки. Больше – ни-ни!
Пробормотав благодарность, я поспешил покинуть сумрачную хижину нганги. Все же общение с всамделишным потомственным колдуном здорово действует на психику, как ни старайся уверить себя в том, что все это не более чем дешевые трюки и предрассудки.
Отойдя подальше и облегченно вздохнув, я принялся изучать таинственный дар. На свету снадобье сильно смахивало на пудру. Едва уловимый запах скошенной травы намекал на растительное происхождение зелья. Сходство с пудрой не случайно, подумалось в тот момент. Снадобье ведь предназначалось для прекрасных дам. А то, что наносить его следовало не на щечки, а на места самые что ни на есть интимные и скрытые от посторонних взоров, – в конце концов лишь нюансы.
Смущенный и заинтригованный я не стал выбрасывать снадобье в надежде, что кто-нибудь из приятелей-африканцев дополнительно просветит меня о механизме его действия. Так и получилось. Первый же, кому я показал порошок, без колебаний определил: мушонга векупфиека, или в просторечии – уанки. Действует безотказно, удаляя влагу, разогревая влагалище и создавая тем самым условия для любимого африканскими мужчинами «сухого секса».
– Дело в том, что весь смысл полового удовлетворения – так, как он понимается в нашей культуре, – состоит в достижении максимального трения, – без обиняков объяснила причину, заставившую колдунов создать столь странное, на мой непросвещенный взгляд, снадобье, зимбабвийский психолог Агнесс Руанганга.
К этому специалисту, профессионально занимавшемуся вопросами «сухого секса», мне посоветовали обратиться за компетентным мнением. Агнесс изучала проблему не первый год и ее выводы, основанные на множестве примеров из практики, вполне совпали с моими умозрительными заключениями.
– Не берусь судить, что хорошего находят в таком способе мужчины, но женщины получают от него лишь острую боль и опасные болезни, – горячо убеждала психолог, ритмично постукивая по столу ребром ладони, как будто я пытался оспаривать ее доводы. – При сухом акте неизбежно возникают микроскопические ранки и разрывы, а следовательно, значительно возрастает риск заразиться гонореей, сифилисом, ВИЧ. Это не просто слова, а вывод, основанный на проведенных опросах и обследованиях.
Быть может, она полагает, что я в душе поддерживаю зимбабвийских мужчин из мужской солидарности, подумалось мне, слушая, как настойчиво и красочно Агнесс расписывает передо мной ужасы секса по-африкански. Но из дальнейшей беседы выяснилось, что ее излишне аффектированная манера говорить связана с профессиональной деятельностью. Привычка убеждать выработалась в результате долгих разговоров с активистками женских организаций, ведь Агнесс не только изучала сухой секс и его последствия, но и пыталась с ним бороться. Когда она ездила по городам и сельским районам Зимбабве, то обязательно собирала местных общественниц, разъясняла, советовала.
– К сожалению, почти не помогает, – сокрушалась психолог. – Слишком глубоко практика изготовления уанки уходит в традиции, в том числе и моей народности шона. В наших сказаниях о сотворении мира детородный орган считается божественным храмом созидания, который в момент оплодотворения должен быть идеально чистым, то есть сухим.
Убежденность в необходимости держать лоно сухим приобретается девочками шона во время символических церемоний и обрядов, втолковывается матерями и тетками.
– С другой стороны, влияет борьба женщин за мужчину, – продолжала методично рубить правду-матку Агнесс. – В Зимбабве полигамия разрешена законом, а супружеская верность, прямо скажем, явление не частое. Женщина, заподозрив или получив доказательства того, что муж ходит на сторону, готова на что угодно, лишь бы его вернуть. Наши проститутки, уговаривая клиента, непременно скажут, что, если он предпочитает сухость, у них есть уанки и услуга не будет стоить ему ни единого лишнего цента.
Одно из исследований Агнесс показало, что осушающими средствами пользуются больше 90 % женщин. Причем это далеко не только малограмотные жительницы деревень.
– Образованные дамы, конечно, так просто не сдаются, но грешат и они, – заверила психолог. – Просто чтобы добиться сухости, к колдунам не ходят, а выбирают иные способы: до умопомрачения стоят под холодным душем, используют хорошо впитывающие материалы, антисептики и много чего еще. Вы представить себе не можете, до чего доходят наши женщины. Бывали случаи, когда там, ну, вы понимаете где, находили зубную пасту и сельскохозяйственные удобрения.
Если бы об удобрениях мне поведал какой-нибудь знакомый африканец, я, безусловно, не поверил бы и даже, пожалуй, мысленно покрутил пальцем у виска. Но не доверять опытному специалисту резона не было. И пусть столь грубые методы практиковались в небогатых и не особенно образованных семьях, но ведь таковых в Африке большинство, так что оставалось только удивляться и разводить руками.
Пикантное открытие не означает, что в больших африканских городах наряду с традициями не существуют современные технологии. Не миновали Черный континент ни противозачаточные таблетки, ни женские презервативы, ни пресловутая виагра. Совершая победное шествие по свету, американский стимулятор эрекции покорил продвинутую часть африканского общества. Однако признание этого едва ли не самого мужского продукта западной цивилизации проходило на моих глазах не без проблем. Во-первых, сама попытка подогреть африк