Но теперь у него впервые зародилось подозрение, что несчастный случай смахивает на убийство. Он должен был предвидеть, что рано или поздно дойдет и до этого. Арт с удовлетворением подумал, что в данном случае действовал как профессионал и расследование вел не хуже кого другого на его месте. Теперь Гораций Уэйли не станет высмеивать его.
Шериф также подумал и о том, что, несмотря на все свое упрямство, Гораций Уэйли оказался прав. Вот он, этот японец, с окровавленным орудием убийства, на которое Гораций намекал. Вот он, этот самый японец, к которому неуклонно приводили опросы каждого жителя острова.
Арт посмотрел в спокойные глаза японца, чтобы разглядеть в них правду. Но окаменевшее лицо отражало лишь высокомерие, и невозможно было что-либо прочесть по нему. За суровым взглядом невозможно было разобрать чувства, это был взгляд человека, что-то скрывающего.
– Вы арестованы, – повторил шериф. – Арестованы в связи со смертью Карла Хайнэ.
Глава 19
Утром седьмого декабря к восьми тридцати зал суда заполнился; пришедшие рады были попасть в жарко натопленное радиаторами помещение. Влажную верхнюю одежду они оставили в гардеробе, но все равно в зале запахло снегом: от волос, от свитеров, брюк и сапог. Эд Сомс снова включил радиаторы посильнее – старшина присяжных рассказал ему, что ночью в гостинице кое-кто из присяжных мерз. Стоны, испускаемые злополучными гостиничными радиаторами, а также порывы ветра, сотрясавшие окна, не давали заснуть. Старшина рассказывал, что, прежде чем разойтись по номерам, они собрались на втором этаже; некоторые предположили, что из-за бурана судебное заседание могут отложить. Многим так и не удалось заснуть; они дрожали в холодных кроватях, а в гостинице все дребезжало под натиском бури.
Эд извинился перед присяжными за такие неудобства; он показал им на кофейник с горячим кофе, оставленный в приемной, и сказал, что во время дневного перерыва можно будет попить кофе. Так же как и вчера, он показал им шкафчик, в котором висели четырнадцать кофейных чашек, подвешенные за ручки к медным крючкам. Показал, где можно найти сахарницу, и извинился, что нет сливок – в лавке Петерсена раскупили все запасы. Он понадеялся, что они все же как-нибудь обойдутся без сливок.
Старшина сообщил, что присяжные готовы, и Эд провел их в зал суда. Журналисты заняли отведенные им места, ввели обвиняемого, и Элинор Доукс села за стенотип. Эд попросил всех встать; из прилегающего к залу кабинета вышел судья Филдинг и прошествовал к скамье с таким видом, будто зал был пуст. Он, по обыкновению своему, казался ко всему безучастным. Сев и подперев голову кулаком, он кивнул Элвину Хуксу:
– Второй день заседаний, но вы продолжаете, господин обвинитель. Так что милости просим. Вызывайте вашего свидетеля.
Элвин встал с места и поблагодарил судью. Он выглядел бодрым, был чисто выбрит, на нем отлично сидел шерстяной костюм с большими плечами у пиджака.
– Государственный обвинитель вызывает доктора Стерлинга Уитмена, – объявил Элвин.
С места на нижних рядах галереи поднялся человек, которого никто раньше не видел; он подошел к месту дачи свидетельских показаний, где Эд принял у него присягу. Мужчина был высоким, не ниже шести футов пяти дюймов, и костюм на нем казался кургузым – из-под рукавов во всю длину торчали манжеты, а сам пиджак сборился под мышками.
– Доктор Уитмен, – обратился к нему обвинитель. – Мы признательны вам за то, что не побоялись бросить вызов стихии и пришли дать показания. Я знаю, что только горстка жителей с континента решилась сесть на паром, отходивший в 6:25. Ведь это так?
– Да, – подтвердил доктор Уитмен. – Нас было шестеро.
– Захватывающее путешествие в такую яростную метель, – добавил Элвин.
– Да, – снова повторил доктор Уитмен.
Он оказался чересчур большим для стойки и был похож на аиста или журавля, которого запихали в коробку.
– Доктор Уитмен, – обратился к нему обвинитель. – Вы являетесь специалистом в области гематологии и работаете в госпитале Анакортеса. Я правильно говорю?
– Да, все правильно.
– И как долго вы работаете в госпитале?
– Семь лет.
– Пожалуйста, поясните, что входит в ваши должностные обязанности.
– Если говорить именно о гематологии, то я работаю в этой области последние шесть с половиной лет.
– Значит, вы гематолог, – произнес Элвин. – Позвольте спросить вас, чем именно занимается гематолог?
Доктор Уитмен почесал сначала затылок, потом макушку и, наконец, лицо с левой стороны, пониже дужки очков.
– Я занимаюсь выявлением патологий крови и их лечением, – ответил он. – В основном беру пробы крови и провожу исследования. А потом консультируюсь с лечащими врачами.
– Понятно, – произнес Элвин Хукс. – Выходит, шесть с половиной лет вы занимаетесь… как бы это выразиться попроще… анализом крови? И на основании этих анализов делаете выводы? Я вас правильно понял?
– В общем, да, – ответил гематолог.
– Очень хорошо, – отозвался Элвин. – А теперь, доктор Уитмен, скажите мне, вправе ли мы назвать вас специалистом в области исследования крови? Учитывая шесть с половиной лет вашего опыта? Можете ли вы сказать о себе, что приобрели достаточный опыт в области, скажем, определения группы крови человека?
– Вне всяких сомнений, – ответил Стерлинг Уитмен. – Видите ли, группы крови, они… стандартны. И определение их – процедура стандартная для любого гематолога.
– Хорошо, – сказал Элвин. – Вечером… поздним вечером шестнадцатого сентября этого года шериф данного округа привез вам гафель и попросил определить группу крови, найденной на нем. Это так, доктор Уитмен?
– Да.
Элвин крутанулся на каблуках и посмотрел на Эда; тот передал ему рыболовный гафель.
– А теперь, доктор Уитмен, – обратился к нему обвинитель, – я хочу показать вам вещественное доказательство под номером 4-В. Я передаю его вам, чтобы вы как следует его рассмотрели.
– Хорошо, – ответил гематолог.
Он взял из рук обвинителя гафель с длинной ручкой и стальным заостренным крюком на конце; на ручке висела бирка с номером.
– Да, я посмотрел, – произнес он.
– Очень хорошо, – ответил Элвин. – Вам знаком этот рыболовный гафель?
– Да, знаком. Именно его привез шериф Моран вечером шестнадцатого сентября. На гафеле было пятно крови, и шериф попросил меня сделать кое-какие анализы.
Элвин взял у доктора гафель и положил на стол рядом с другими вещественными доказательствами, чтобы предмет был хорошо виден присяжным. Затем нашел среди своих бумаг папку и вернулся к свидетелю.
– Доктор Уитмен, – обратился обвинитель к свидетелю, – я хочу передать вам то, что предлагаю внести в список вещественных доказательств под номером 5-А. Вы знаете, что это такое?
– Да, – ответил гематолог. – Это мой отчет. Я составил его после того, как исследовал пятно на гафеле, принесенном шерифом Мораном.
– Посмотрите внимательно, – попросил его Элвин. – Убедитесь, что это тот самый отчет, который вы составили.
Гематолог пролистал страницы.
– Да, тот самый, – немного погодя подтвердил он. – Похоже, он. Да.
– А эта подпись на последней странице? Она ваша?
– Да.
– Благодарю вас, доктор, – сказал Элвин и взял у гематолога папку. – Ваша честь! – обратился Элвин к судье. – Обвинение хотело бы ввести в дело вещественное доказательство под номером 5-А.
Нельс Гудмундсон прокашлялся:
– Не возражаю.
Судья Филдинг принял вещественное доказательство; Эд Сомс быстро поставил на папке печать. После чего Элвин снова передал ее гематологу.
– Итак, доктор Уитмен, – продолжал обвинитель, – я возвращаю вам этот предмет, теперь уже вещественное доказательство за номером 5-А, ваш отчет об анализах крови на рыболовном гафеле. Будьте добры, расскажите суду вкратце о ваших выводах.
– Конечно, – ответил гематолог и, испытывая неловкость, потянул манжету. – Пункт первый: кровь на рыболовном гафеле, полученном мною на экспертизу от шерифа Морана, оказалась человеческой кровью, так как последовала мгновенная реакция на антитела. Пункт второй: кровь можно отнести к третьей группе, резус-фактор положительный, что установлено в результате исследований под микроскопом.
– Что-нибудь еще, что заслуживает внимания? – осведомился Элвин.
– Да, – ответил гематолог. – Шериф попросил меня проверить по учетным записям госпиталя группу крови рыбака по имени Карл Хайнэ – младший. Я проверил, в учетных книгах нашлась такая запись. После войны мистер Хайнэ проходил у нас курс физиотерапии, и на него была заведена медицинская карта. Я просмотрел ее и включил в свой отчет. У мистера Хайнэ была третья группа крови.
– Третья группа… – повторил Элвин. – То есть вы хотите сказать, что кровь, обнаруженная на рыболовном гафеле, совпадает с кровью покойного? Совпадает?
– Да, – подтвердил гематолог. – Совпадает.
– Но позвольте, доктор Уитмен… – возразил Элвин. – Наверняка найдется немало людей с такой же группой крови. Вы можете со всей определенностью заявить, что это кровь Карла Хайнэ?
– Нет, не могу, – ответил гематолог. – Однако позвольте заметить, что третья группа, резус-фактор положительный встречается довольно редко. Это подтверждено статистикой. Такая группа встречается самое большее у десяти процентов белого мужского населения.
– То есть у каждого десятого белого мужчины? Так?
– Да.
– Ясно, – сказал Элвин. – Значит, один из десяти.
– Именно так, – подтвердил гематолог.
Элвин прошелся перед присяжными, приблизившись к столу, за которым сидел подсудимый.
– Доктор Уитмен, – обратился обвинитель к врачу. – Подсудимого зовут Миямото Кабуо. Фигурирует ли данное имя в вашем отчете?
– Да.
– И в какой связи?
– Дело в том, что шериф попросил меня проверить также и учетные записи на Миямото. Поскольку я искал данные на Карла Хайнэ, шериф попросил найти также и данные на Миямото. Я нашел их и просмотрел по его просьбе. Как и в случае с Карлом Хайнэ, мне удалось найти медицинскую карту Миямото. Во время призыва у него брали кровь на анализ и определили первую группу, резус-фактор отрицательный.