И все же тут крылось что-то еще. Резкая неприязнь, которую Каролина почувствовала в тот момент, когда Лиз сняла свои темные очки и посмотрела ей прямо в глаза. Может быть, ревность? Но у нее, несомненно, не было причин ревновать. Она была в сто раз привлекательнее Каролины, и Оливер явно был к ней привязан. Может, это было просто чувство собственности, как бывает у сестер? Но это не вязалось с тем ощущением, которое было у Каролины, пока она стояла и разговаривала с ней, — ощущением, словно с нее слой за слоем медленно снимают одежду.
Джоди сидел на корточках, руками сгребая гравий в небольшие, серые от пыли кучки. Он поднял голову.
— Кто-то едет, — произнес он.
Они прислушались. Он был прав. В дальнем конце аллеи появилась машина, и она приближалась к дому.
— Возможно, Оливер что-нибудь забыл.
Но это был не Оливер. Это был тот же синий «триумф», который стоял перед домом в это утро. Его верх был опущен и за рулем сидела Лиз Фрэзер в темных очках, с сияющими волосами и шелковым шарфиком на шее. Каролина и Джоди инстинктивно поднялись, и машина затормозила менее чем в двух ярдах от них. От ее задних колес поднялось облачко пыли.
— Еще раз привет, — сказала Лиз и выключила двигатель.
Джоди ничего не ответил. Его лицо ничего не выражало. Каролина сказала «привет», и Лиз вылезла из машины и захлопнула за собой дверь. Она сняла очки, и Каролина увидела, что, хотя она улыбалась, ее глаза не смеялись.
— Оливер уехал?
— Да, минут десять назад.
Лиз улыбнулась Джоди и подошла к багажнику машины.
— Я привезла вам подарок. Подумала, что вам тут может быть скучно.
Она достала короткую клюшку и мячик для гольфа.
— Вон там, на плоском участке лужайки есть площадка для гольфа. Если ты поищешь, то найдешь там лунку и какие-нибудь метки. Ты любишь играть в гольф?
Джоди просиял. Он обожал подарки.
— Ой, спасибо! Я не знаю. Я никогда не пробовал.
— Это здорово, но требует ловкости. Не хочешь пойти попробовать?
— Спасибо, — повторил он и убежал. На полпути он обернулся и крикнул: — Если у меня получится, вы со мной сыграете?
— Конечно. Сыграем на приз и поглядим, кто выиграет.
Он побежал по склону к показанной ему площадке. Лиз повернулась к Каролине и улыбка сползла с ее лица.
— На самом деле я приехала, чтобы поговорить с вами, — сообщила она. — Давайте сядем? Так гораздо удобнее.
Они уселись, Каролина напряглась, а Лиз вполне спокойно достала сигарету и прикурила ее от крохотной золотой зажигалки.
— Мне звонила мать, — произнесла она.
Каролина никак не отреагировала на это непонятное откровение, и Лиз продолжила:
— Вы ведь не знаете, кто я, не так ли? Я имею в виду, помимо того, что я Лиз Фрэзер и живу в Росси-хилл?
Каролина покачала головой.
— Но вы ведь знаете Элен и Паркера Холдейн.
Каролина кивнула.
— Моя милая, не будьте такой бестолковой. Элен — моя мать.
Оглядываясь назад, Каролина не могла понять, почему она сразу не догадалась. Элизабет. Лиз. Шотландия. Она помнила тот последний званый ужин в Лондоне, на котором Элен рассказывала про Элизабет. Ну, ты понимаешь, лет десять назад, когда мы с Дунканом еще жили вместе, мы купили это поместье в Шотландии… Дункан, отец Лиз, который собирался купить у Оливера поместье Кейрни. Элизабет первым делом подружилась там с двумя мальчиками из соседнего поместья… Старший брат… Разбился в страшной автокатастрофе.
Она вспомнила, как что-то промелькнуло у нее голове, когда Джоди рассказал ей о гибели Чарлза, и как она забыла об этом мелькнувшем воспоминании прежде, чем успела его осмыслить.
Фрагменты были разбросаны, словно кусочки несобранного пазла Джоди, но все они были тут, у нее перед носом, а она была настолько слепа или, может быть, так погружена в собственные проблемы, что не смогла сложить их вместе.
— Я всегда слышала о вас как об Элизабет.
— Так меня называют мать и Паркер. Но здесь все зовут меня Лиз.
— Я не сообразила. Я просто не сообразила.
— Ну, так оно всегда и бывает. Мир тесен, небольшое совпадение и все такое. К тому же, я ведь говорю, сегодня утром звонила моя мать.
В ее глазах светилось понимание.
— И что же она вам рассказала? — спросила Каролина.
— Ну, все, я полагаю. О вас и о… Джоди, да? О вашем исчезновении. Диана с ума сходит от тревоги, ей известно только то, что вы в Шотландии, и больше ничего. И свадьба в грядущий вторник. Вы выходите замуж за Хью Рашли.
— Да, — согласилась Каролина без всякого выражения, поскольку сказать тут было больше нечего.
— Похоже, вы немного запутались.
— Да, — ответила Каролина, — похоже на то.
— Мама сказала, что вы отправились в Шотландию искать Ангуса. Это ведь была довольно сумасбродная затея?
— Ну, тогда мне так не казалось. Просто Джоди хотел увидеться с Ангусом. Потому что Диана и Шон собирались увезти его в Канаду, а он не хотел ехать. А Хью не хочет, чтобы он жил с нами, так что ему остается рассчитывать только на Ангуса.
— Но Ангус ведь хиппи?
Каролина всей душой готова была встать на защиту брата, но на самом деле сказать ей было нечего. Она пожала плечами:
— Он наш брат.
— И он живет в Страткорри?
— Он работает там в гостинице.
— Но сейчас его там нет?
— Нет, но он должен завтра вернуться.
— И вы с Джоди собираетесь здесь дожидаться, пока он не появится?
— Я… Я не знаю.
— Вы как-то неуверенно говорите. Может быть, я смогу помочь вам определиться. У Оливера сейчас тяжелый период. Не знаю, насколько вы это понимаете. Он очень любил Чарлза, их было только двое. А теперь Чарлз мертв и поместье приходится продавать. Для Оливера это конец целой эпохи. Вы не думаете, что в таких обстоятельствах было бы лучше, если бы вы решили, что вам с братом следует вернуться в Лондон? Ради Оливера. И ради Дианы. И ради Хью.
Ее слова Каролину не обманули.
— Почему вы стремитесь убрать нас с дороги?
Лиз нисколько не смутилась.
— Потому что вы создаете проблему для Оливера.
— Дело ведь в вас?
Лиз улыбнулась.
— Милая моя, мы с Оливером давно друг друга знаем, и мы очень близки. Ближе, чем вы можете себе представить. Это одна из причин, по которым мой отец покупает поместье Кейрни.
— Вы собираетесь за него замуж?
— Конечно.
— Он ничего не говорил.
— А почему он должен был об этом говорить? Вы говорили ему, что выходите замуж? Или, может быть, это секрет? Я заметила, что вы не носите кольцо в честь помолвки.
— Я… Я оставила его в Лондоне. Оно мне велико, и я постоянно боюсь его потерять.
— Но он ведь ничего не знает, не правда ли?
— Нет, не знает.
— Забавно, что вы не сказали об этом Оливеру. Если верить моей матери, это будет серьезное мероприятие. Я полагаю, что для благополучного биржевого брокера вроде Хью Рашли пышная свадьба — это неотъемлемая часть успешного образа. Вы по-прежнему собираетесь выйти за него замуж? Но по каким-то причинам не хотите, чтобы Оливер об этом знал?
Каролина оставила все эти вопросы без ответа, и Лиз начала смеяться.
— Моя милая девочка, я не сомневаюсь, что вы в него влюбились. Но я вас вовсе за это не стыжу. Мне вас даже очень жаль. Но я на вашей стороне и потому предлагаю вам небольшую сделку. Вы с Джоди отправитесь обратно в Лондон, и я не скажу Оливеру ни слова о вашей предстоящей свадьбе. Он ничего об этом не узнает, пока сам не прочтет в газетах в среду утром, — там, конечно, будет репортаж с фотографией, где вы будете запечатлены у дверей церкви так, словно только что сошли с верхушки свадебного пирога. Идет? Вам не понадобится ни объясняться, ни извиняться. Чистый разрыв, ничего более. Вернетесь к своему Хью, который вас обожает, и оставите Ангуса хипповать в свое удовольствие. Как, по-вашему, разве это плохая идея?
— Но есть еще Джоди… — беспомощно сказала Каролина.
— Он всего лишь ребенок. Мальчишка. Он привыкнет. Поедет в Канаду, и ему там понравится, тут же станет капитаном хоккейной команды. Никто не присмотрит за ним лучше Дианы, вы ведь это понимаете? Человек вроде Ангуса будет для него наихудшим примером. Ох, Каролина, снимите розовые очки и посмотрите правде в лицо. Бросьте вы все это и возвращайтесь в Лондон.
С лужайки внизу донесся торжествующий вопль, возвещавший о том, что Джоди наконец загнал мячик в лунку. Он взбежал наверх, размахивая своей новой клюшкой.
— Я понял, как это делается! По нему нужно бить очень медленно и не слишком сильно, и…
Он остановился. Лиз встала со скамейки и натягивала перчатки.
— Разве вы не сыграете со мной?
— В другой раз, — сказала Лиз.
— Но вы же обещали.
— В другой раз.
Она села в машину, аккуратно спрятав свои длинные ноги.
— Твоя сестра хочет тебе кое-что сказать.
Оливер вернулся домой в голубоватых сумерках, которыми заканчивался этот чудесный день. И настроение у него было совсем не таким, как вчера. Он расслабился и почему-то испытывал странное удовлетворение. Не утомленный длинным разговором о юридических тонкостях сделки, он сохранял вполне ясную голову и ощущал большое облегчение оттого, что предпринял последний шаг к тому, чтобы выставить усадьбу Кейрни на продажу. Он поговорил с юристом и о том, чтобы оставить за собой коттедж у пруда, переделать его и превратить в небольшой домик для загородного отдыха, и юрисконсульт не высказал никаких возражений. Оливеру следовало лишь договориться с Дунканом Фрэзером о дороге к коттеджу: ее нужно будет проложить через земли, которые со временем станут собственностью Дункана.
Оливер не думал, что Дункан будет возражать против этого. Мысль о том, что домик вновь станет аккуратным и крепким, доставила ему удовольствие. Он мог бы разбить там сад вниз, в сторону пруда, расчистить старый очаг, переделать трубу и поставить на мансарде слуховые окна. Строя планы, он начал насвистывать себе под нос. Было приятно держать в руках твердый руль, и машина легко и радостно преодолевала извилины знакомой дороги, словно лошадь на скачках с препятствиями. Так, словно она подобно Оливеру знала, что возвращается домой.