Побежденная его плохим настроением, Каролин отошла и села на скамью, где незадолго до нее сидела Лиз Фразер, ожидая их утром. Она обнаружила, что ее мысли инстинктивно возвращаются к воспоминаниям о той утренней встрече. Преднамеренно она заставила себя вспомнить все подробности и решить, почему ей показалось столь угрожающим внезапное появление другой девушки.
В конце концов, это было нормально. Она, очевидно, была старым другом, близкой соседкой, она, казалось, знала Оливера всю его жизнь. Ее отец покупает Карнеи. Что могло быть естественнее ее приезда с целью узнать, как дела, и встретить гостей Оливера?
Но тем не менее что-то беспокоило девушку. Сильная антипатия, которую Каролин почувствовала в тот момент, когда Лиз сняла темные очки и посмотрела ей прямо в глаза. Ревность, возможно? Но к чему ревновать? Она была красивее, чем Каролин, и Оливер был, очевидно, увлечен ею. Или, может быть, она ему как сестра? Но это все еще не объясняло тот факт, что, говоря с ней, Каролин чувствовала, что ее как будто медленно раздевают. Джоди присел на корточки, стал сгребать руками гравий в маленькие кучки, его ладошки сразу же стали серыми от пыли. Он поднял голову:
— Кто-то едет.
Они прислушались. Мальчик был прав. Автомобиль, свернув с шоссе, теперь приближался к дому.
— Возможно, Оливер что-то забыл.
Но это был не Оливер. Это был тот же самый темно-синий «триумф», который стоял у дома этим утром; его верх был опущен, за рулем, элегантная, с блестящими волосами, в темных очках и шелковом шарфе вокруг шеи, сидела Лиз Фразер. Инстинктивно Каролин и Джоди отошли. Автомобиль, резко затормозив, остановился в двух ярдах от того места, где они стояли, взметнув из-под колес облако пыли.
— Привет снова, — сказала Лиз и выключила двигатель.
Джоди ничего не ответил. Его лицо было абсолютно бесстрастным. Каролин же откликнулась:
— Привет.
Лиз открыла дверь и, выйдя, хлопнув, закрыла ее. Она сняла очки, и Каролин увидела, что ее глаза не улыбаются, хотя на губах играет приветливая улыбка.
— Оливер уехал?
— Да, десять минут назад.
Лиз улыбнулась Джоди и стала копаться на заднем сиденье автомобиля.
— Я привезла тебе подарок. Я подумала, что тебе уже не во что играть. — Она достала небольшого размера клюшку и мяч для гольфа. — Здесь есть площадка для гольфа, с той стороны лужайки. Я уверена, если ты хорошенько поищешь, то найдешь лунки и маркеры. Ты любишь толкать мяч?
Лицо Джоди осветилось широкой улыбкой — он обожал подарки.
— Большое спасибо. Я не знаю. Я никогда не пробовал.
— Это очень интересно, хотя и достаточно сложно. Почему бы тебе не пойти и не попробовать?
— Спасибо, — повторил он и пошел. На полпути он обернулся. — Когда я немного потренируюсь, вы поиграете со мной?
— Конечно поиграю. Мы придумаем какой-нибудь приз и посмотрим, кто выиграет.
Мальчик заторопился, срезая путь по траве лужайки. Лиз повернулась к Каролин, улыбка исчезла с ее лица.
— Я приехала, чтобы поговорить с вами. Присядем? Так спокойнее.
Они сели. Лиз непринужденно достала сигареты, закурила от маленькой золотой зажигалки, затем объявила:
—. Мне звонила мать.
Каролин не знала, как ей реагировать на это сообщение, и промолчала. Лиз продолжала:
— Вы меня не знаете, правда? Я имею в виду, знаете только то, что я Лиз Фразер из Рози-Хилл. — Каролин кивнула. — Но вы ведь знаете Элайн и Паркера Халданов. — Каролин опять кивнула. — Моя дорогая, не смотрите так непонимающе. Элайн — моя мать.
Оглядываясь назад, Каролин не могла понять, как она была настолько глупа. Элизабет, Лиз, Шотландия. Она вспомнила, что на том последнем званом обеде в Лондоне Элайн говорила о Элизабет. «Понимаете, десять лет назад, когда Дункан и я были все еще вместе, мы купили это место в Шотландии...» Дункан — отец Лиз, который собирается купить Карнеи у Оливера. «И сразу же Элизабет подружилась с двумя мальчиками, живущими в соседнем имении... Старший брат... погиб в ужасной автомобильной катастрофе...»
Тут она вспомнила, как Джоди говорил ей, что Чарльз погиб в автомобильной катастрофе, и как в ней стали всплывать какие-то воспоминания, но все же она не смогла соединить их с этим фактом.
Она была частично рассеянна, частично занята механической пилой Джоди, и, хотя все было совершенно очевидно, она была слишком глупа или, возможно, слишком вовлечена в собственные проблемы, чтобы обо всем догадаться.
Она пробормотала:
— Я всегда знала вас как Элизабет.
— Так называют меня моя мать и Паркер, но здесь меня всегда зовут Лиз.
— Я не знала. Я просто не поняла.
— Да. Мир тесен. Я продолжаю, моя мать позвонила сегодня утром.
— Что она вам сообщила? — заранее зная ответ, спросила Каролин.
— Думаю, что все. О вас и... Джоди, не так ли?.. Как вы исчезли. Диана ужасно волнуется. Знает просто, что вы в Шотландии, ничего более. А свадьба в следующий вторник. Вы выходите замуж за Хью Рашлея?
— Да, — отрезала Каролин, так как казалось, что говорить больше не о чем.
— Вы, кажется, колеблетесь.
— Да, — кивнула Каролин. — Думаю, что я действительно сомневаюсь.
— Моя мать сказала, что вы поехали в Шотландию, чтобы найти Ангуса. Это не похоже на погоню за диким гусем?
— Нет. Нам так не кажется. Просто Джоди хотел увидеть Ангуса. Диана и Шарон хотят взять Джоди с собой в Канаду, а Джоди не хочет ехать. А Хью не хочет, чтобы Джоди жил с нами. Поэтому остается только Ангус.
— Ангус — хиппи?
Инстинктивно Каролин приготовилась к защите брата, но, по правде говоря, ничего оправдывающего его сказать она не могла. Она пожала плечами:
— Он — наш брат.
— И живет в Страткори?
— Работает там. В гостинице.
— Но не в настоящее время?
— Нет, но он должен возвратиться завтра.
— И вы с Джоди собираетесь ждать здесь, пока он не приедет?
— Я... я не знаю.
— Это звучит как-то неопределенно. Возможно, я могу помочь вам. Прояснить вам ситуацию. Оливер переживает сейчас плохие времена. Я не знаю, поняли ли вы это. Он любил Чарльза. Их было двое. И теперь Чарльз мертв, а Карнеи надо продать. Это тяжело для Оливера. Разве вы не считаете, что при этих обстоятельствах, возможно... вам и вашему брату следует возвратиться в Лондон? Для пользы Оливера. И Дианы. И Хью.
Каролин не поддалась на эту уловку:
— Почему вы хотите нас убрать с дороги? Лиз была невозмутима:
— Возможно, потому, что вы — затруднение для Оливера.
— Из-за вас?
Лиз улыбнулась:
— О, моя дорогая, мы знаем друг друга так долго, мы очень близки. Ближе, чем вы можете вообразить. Это одна из причин, почему мой отец покупает Карнеи.
— Вы собираетесь за него замуж?
— Конечно.
— Он ничего не сказал мне.
— Почему он должен был вам сказать? Вы сообщали ему, что собираетесь замуж? Или это тайна? Я вижу, что вы не носите обручальное кольцо.
— Я... я оставила его в Лондоне. Оно слишком большое для меня, и я боюсь потерять его.
— Но он не знает, не так ли?
— Нет.
— Это забавно — не сказать Оливеру. В конце концов, как сказала моя мать, готовится очень большая свадьба. Я предполагаю, что такой удачный биржевой маклер, как Хью Рашлей, считает это частью своего имиджа. Вы все еще собираетесь за него замуж? Но по некоторым причинам вы не хотите, чтобы Оливер знал? — И затем, когда Каролин не ответила ни на один из этих вопросов, она рассмеялась. — Мой дорогой ребенок, я полагаю, что вы влюбились в него. Хорошо, я не обвиняю вас. Я очень жалею вас. Но я нахожусь на вашей стороне, так что я хочу предложить небольшую сделку. Вы и Джоди возвращаетесь в Лондон, а я не говорю ни слова Оливеру относительно вашей свадьбы. Он не будет знать ничего относительно этого, пока не увидит газеты в среду утром, которые, несомненно, напечатают отчет о свадьбе и фотографию пары молодоженов на церковном крыльце. Ну как? Никаких объяснений, никаких оправданий. Только отъезд. Назад к вашему Хью, который, очевидно, обожает вас. И оставьте хиппи Ангуса в покое, он вам не помощник. Как, это имеет смысл?
Каролин беспомощно начала:
— Но есть Джоди...
— Он ребенок. Маленький мальчик. Он приспособится. Он поедет в Канаду, и ему понравится там. Станет капитаном хоккейной команды. Диана позаботится о нем лучше всех. Вы это понимаете? От Ангуса может исходить не слишком хорошее влияние. О, Каролин, взгляните правде в глаза. Покончите с этим и вернитесь в Лондон.
С лужайки до них долетел торжествующий вопль — Джоди наконец научился загонять мяч для гольфа в лунку. Он бежал к ним, размахивая клюшкой:
— Я научился! Надо бить медленно и не слишком сильно и... — Он остановился. Лиз встала, натянула перчатки. — Разве вы не собираетесь играть со мной?
— В другой раз, — бросила Лиз.
— Но вы обещали.
— В другой раз. — Она села в автомобиль. — Сейчас твоя сестра что-то сообщит тебе.
Оливер приехал домой в синих сумерках уходящего дня, с утра его настроение изменилось. Теперь он был смягчен и, по некоторым причинам, странно удовлетворен. Не уставший от длинного разговора с адвокатами, со свежей головой и намного более счастливый теперь, когда он фактически предпринял заключительный шаг по продаже дома Карнеев. Он изложил адвокату свой план относительно сохранения дома у озера, ремонта и переделки его в маленький дом для отпуска. Адвокат не возражал, если Оливер переговорит с Дунканом Фразером о подъездном пути через земли Дункана.
Оливер не думал, что Дункан будет возражать. Мысль о заново отремонтированном доме наполняла его умиротворением. Он продолжит сад до края воды, отремонтирует старый камин, восстановит дымоход, сделает окна на чердаке. Размышляя так, он начал насвистывать. Автомобиль легко проходил крутые повороты знакомой дороги. Машина, как и Оливер, торопилась домой.
Он остановился в воротах и посигналил, чтобы дать знать Джоди и Каролин, что он благополучно вернулся, затем проехал среди деревьев, мимо куста рододендронов. Остановил автомобиль перед дверью и направился в дом, снимая пальто и ожидая услышать торопливые шаги Джоди.