(Страшно кричит.) А-а-а!.. Кровь! Уберите кровь!..
К у д р о в. Что ты! Что ты! Нету крови.
Р а н е н ы й. В животе кровь… Кругом кровь…
Пауза.
Ф а р м а н о в. Сколько так сидеть будем?
А н д р е й. Пока приказ не получим.
Е г о р. От кого? Командира полка убило.
К у д р о в. А комиссар на что? Комиссар дивизии с нами.
Ф а р м а н о в. Зачем вперед не идем? Зачем назад не идем? Зачем сидим так?
К у д р о в. Трудно мне с тобой по политическим вопросам разговор вести: не агитатор я. (Внушительно.) А затем сидим, что полк наш имеет первый номер, и потому все опасные дела без него обойтись не могут. Мы вот прорвались в тыл к фрицам, положили их без числа, без счета, а тем временем полковник наш фрицев от воды отпихнул, чтобы им пить нечего было…
Е г о р. А нам — жрать…
К у д р о в (не обращая внимания на реплику Егора). А вот нынче полковник дом этот… Андрей, Домом специалистов, что ли, он зовется?
А н д р е й. Ага.
К у д р о в. Специалистов дом возьмет, мы со своими соединимся, ты враз забудешь, что пять суток в окружении сидел, зубами от голода щелкал.
Ф а р м а н о в. Моя не понимает…
К у д р о в (Егору). А ты, Егор, не суйся, когда человеку положение объясняют.
Е г о р (Андрею). Давай патроны.
А н д р е й. Подучи.
Е г о р. Пять штук? Всего? Я лучше кирпичами буду.
К у д р о в. Злой ты, парень.
А н д р е й. С голоду.
Б о е ц. Со страху.
К у д р о в. А что? Верно! И я со страху злой стал, когда к Волге впервые подошел, пожар увидал.
Б о е ц. Хы! Это что! Вот я намедни натерпелся страху, да! На всю жизнь. Признаться, второй год на фронте, а с фрицами до этого случая встречи не имел. Мое дело было пищу готовить да за кухней следить. Иду как-то с термосом по берегу, смотрю — пленного фрица́ ведут. Такой меня интерес разобрал, иду и на него глазею. Подводят ребята немца к блиндажу, а около блиндажа какой-то дядька дрова колет: фуфайка стеганая на нем, шапка каракулевая, а брови нахмуренные. Невзрачный, одним словом, на вид человек. Подбежал я к нему, за рукав дергаю, кричу: «Папаша, бросай работу, пленного фрица ведут! Глядь, какого пымали!» Повернулся он к фрицу лицом, ребята конвойные руки по швам и докладывают: так и так, что делать с фрицем? Он говорит: «Фрица — на допрос, а этого, — на меня показывает, — на передовую. Ему, я вижу, на фрицев охота поглядеть». Вот я и попал…
К у д р о в. Кто же это был-то?
Б о е ц. Сам командующий армией.
К у д р о в. Ну?
Б о е ц. Вот те и «ну»!
А н д р е й. Какой же он из себя?
Б о е ц. Описать невозможно. Потому как от страху у меня все тогда в глазах помутнело.
Бойцы смеются. Их смех отрывистый, короткий: видно, нервы у всех предельно напряжены.
К у д р о в. Гляжу на эту семейную кровать и своих вспоминаю. И такая злоба у меня к фрицу является, что бил бы его живого и мертвого, сволоча…
Е г о р. Чудо будет, если спасут нас…
К у д р о в. А ты в чудеса верь! На земле чудеса бывают.
Е г о р. Какие?
К у д р о в. Да вот хоша бы: кто смерти боится, того, говорят и воротами придавит.
Ф а р м а н о в (быстро). Зачем сказал так?
К у д р о в. Ага! Понял! Ты на меня, Фатах, не обижайся, я — человек лесной, откровенный. Гляжу на тебя и думаю: ты, поди, до войны такой арап был, пробу негде ставить. А тут дурачком прикидываешься: «Моя не понимает».
Ф а р м а н о в. Моя не понимает.
К у д р о в. Врешь! Ты все понимаешь! Хлеб — понимаешь? Вода понимаешь?
Ф а р м а н о в. Мой домой Андижан хотим… Мой дом хорош есть… Солнце много. Чайхана… Жена Жахар. Плов. Барашек. Абрикос, виноград много есть… (Другим тоном.) Здесь хлеб нет… Табак нет. Немес стреляет. Наш не хочет так… Моя жить хотим…
К у д р о в. Живи… (Негромко напевает.)
Бежал бродяга с Сахалина
Сибирской дальней стороной…
(Пауза.) А ты думаешь, я домой не хочу? В тайгу родную. Думаешь, у меня по глухим лесам, по тишине душа не истосковалась?.. Хорошо у нас в тайге, красиво. Особливо утром. Пройдет дождь и будто серебра на дерева́ навесит… Изумрудными каменьями роса горит. Каких только птах у нас нет! Иную простым глазом не различишь, а зальется… и-их! Выйдешь утречком, глянешь на мир — божья благодать! Крикнешь: «А-га-га!» А леший тебе в ответ: «У-го-го!»
Немцы дают очередь из пулемета.
Е г о р. Тише, черт!..
А н д р е й. Рассказывай, рассказывай, Кудров! Я с фрицев глаз не спускаю. Пугни их еще разок… У тебя у самого голос, как у лешего.
К у д р о в. А воздух какой! Захлебнешься! Чистый! Он, как здоровая кровь, силу в себе имеет. (Другим тоном.) А жрать здорово хочется. Охоты нет говорить. Не могу рассказывать.
Ф а р м а н о в. Зачем война? Зачем немес-фашист пришел?
К у д р о в. Плов твой узбекский жрать, жену твою Жахару мучить.
Фарманов вскочил, застонал.
А-а, понимаешь? Пришел фриц наш хлеб жрать, на наших постелях спать, наших баб портить.
Ф а р м а н о в. У-у-у! (Как всегда в минуты сильного волнения не находя русских слов, произносит проклятия в адрес немцев на узбекском языке.) Пусть только подойдет к моей жене фриц-собака!
К у д р о в. Зубами скрипишь? Гордый ты человек, Фатах, а на настоящую драку неспособный.
Ф а р м а н о в. Фатах — трус?
К у д р о в. Этого не скажу. Ты зубами заскрипел, когда я правду о фрицах сказал. Значит, не накипело в твоем нутре, ежели злоба твоя, как искра на ветру, вспыхнет и опять погаснет… (Быстро вскинул винтовку, выстрелил.) Пятьдесят седьмой. (Вынул стреляную гильзу, рассматривает ее.) А у меня вот с каждым часом злость на фашистов все больше и больше. Оттого и промаха не знаю… (Достал из кармана пригоршню стреляных гильз.) Как до сотни догоню, в партейные буду подаваться. Слово себе такое дал.
Ф а р м а н о в. Учи Фатаха так стрелять. Учи… Как ты, снайпер будем…
А н д р е й.
Снайпер с девушкой встречался
Очень осторожно,
Только раз поцеловал
Из пяти возможных…
К у д р о в. Веселый ты, Андрейка! Ты кем до войны-то, слышь, был?
А н д р е й. Тут, в Сталинграде, живописцем работал.
К у д р о в. Это что же — инженером, вроде?
А н д р е й. Не-е, мастер по жилищному строительству. Оштукатурят строители квартиру и меня приглашают. Прихожу и соображаю: какой же ей нарядный вид придать, чтобы людям не скучно жить было? Приправлю стены «синим камнем», медным купоросом, значит, и начну расписывать. Эх!.. Потом женился…
К у д р о в. Была не была?
А н д р е й. Нюра моя модельщицей работала в литейном цеху, тоже художественная работа… Приятно жили! Она работает, я работаю. Вечером встретимся, идем в кино, в театр. Оба смеяться любили. Я иной раз так насмеюсь — на работу выходить не могу. Сколько раз бюллетень брал. Ей-богу!
Бойцы смеются.
Эх, Нюра, Нюра!.. (отвернулся.)
К у д р о в. Ничего, Андрюша, встретитесь…
А н д р е й. Может быть, не встретимся, может, повстречаемся… (Достал из-под разрушенного пола гармонь, наигрывает, поет.)
Может быть, не встретимся,
Может повстречаемся,
Может, все забудется
В горький час беды.
Все равно, хорошая,
Выйди, попрощаемся,
Мне дорога дальняя
Сквозь огонь и дым.
Выживу, не выживу,
Что со мною станется,
Не к добру загадывать,
Сердце бередить.
Может, не доехать мне
До последней станции,
Может, посчастливится —
Буду невредим…
К у д р о в. Пой! Пой, Андрюша!
Бойцы настороженно следят за немцами и в то же время слушают песню.
А н д р е й.
Выйди, моя милая,
В сад, где пахнет вишнями,
Встретим зорьку алую
Мы в последний раз.
Разве, моя милая,
На земле мы лишние,
Что двенадцать месяцев
Смотрит смерть на нас?..
Пауза.
К у д р о в. И на самом деле: выходит, русский на земле лишний, а он фриц, — не лишний!
Е г о р. Размечтались! Смотри…
Андрей бросается к пулемету.
К у д р о в. Стой! Погоди, не стреляй!
Ф а р м а н о в. Кто бежит?
К у д р о в. Мальчонка какой-то… Из большого дома выскочил к нам, верно, перебежать хочет…
Б о е ц. Снимут его гады сейчас.
А н д р е й. Кудров, прикрывай его огнем… Я — из пулемета…
Стреляют. Вбегает В и т ь к а. Он грязный, оборванный.
Ранен?
Витька падает, его окружают бойцы.
Е г о р. Испугался он только. О камни поцарапался.
Б о е ц. Посчастливилось парню.
А н д р е й. Ты чей?
В и т ь к а. Это вас так мало?
К у д р о в. А тебе много надо?
В и т ь к а, Кто у вас командир?
А н д р е й. Зачем тебе?
В и т ь к а. Доложить обстановку.
Бойцы смеются.
А н д р е й. Стратег. Отдышись сначала!
В и т ь к а. А вам в тот дом надо? Ага?
А н д р е й. Больно любопытный…
В и т ь к а. А чего же! Тут вы не пройдете! Оборону ихнюю не перегрызешь… Я вам другой ход покажу. Тут кругом фашисты все заминировали, а вон там, где детплощадка была, не успели. Если будете слушать мои приказания, мы из детской площадки ворвемся.
Бойцы смеются.
К у д р о в. Ну, ты даешь жизни! Где ты, паря, раньше был? Давно бы мы в твоем доме на постелях спали. Жизнь, Фатах!
Входит Б у б е н.
Б у б е н. Почему стреляли? (Увидал Витьку.) Витька!
В и т ь к а. Дядя Яша!
Б у б е н. С неба свалился?
В и т ь к а. Дядя Яша, фашисты минометы на крышу вытаскивают. По вас стрелять хотят…