Е л е н а. Тсс! Мама идет.
Входит И в а н о в н а, показывает какую-то тряпку.
И в а н о в н а. Вот он, пиджак…
А н д р е й. Ну и духота сегодня. Пойду умоюсь. (Остановился у барометра.) Переменно? Пророк липовый. Третий день бурей грозишься, а солнце светит — и никаких гвоздей. (Спустился с террасы.)
Е л е н а. Мама, неси суп. Посуду я сама.
Ивановна ушла. Входит взволнованная М а р и я.
М а р и я. Ваше письмо вернулось обратно.
Е л е н а. Что? (Взяла конверт.) Алексей опять ничего не знает. Это ужасно!
М а р и я. А я довольна. Пусть сперва вылечится, а потом сообщайте, что вам угодно. Он тяжело ранен. Будьте же людьми, наконец.
Е л е н а. Мария, приехала на каникулы — отдыхай и не вмешивайся в мои дела.
М а р и я. Я — твоя сестра. И вмешиваться в твои дела буду. (Ушла.)
Входит А н д р е й, слышит последние слова Марии.
А н д р е й. Леночка, что случилось?
Е л е н а (не сразу). Наше письмо пришло обратно.
А н д р е й (взял конверт). Адресат выбыл. (Пауза.) Очевидно, перевели в другой госпиталь… (Пауза.) И что же? Узнает Алексей раньше или позже, ведь это ничего не изменит.
Елена встала.
Или я ошибаюсь?
И в а н о в н а входит, ставит обед. Снова уходит.
Е л е н а. Ешь, Андрей.
А н д р е й (отодвинул тарелку). Ты что, боишься его приезда?
Е л е н а. Я вдруг представила, как он войдет в этот дом, который стал для него чужим.
А н д р е й (облегченно вздохнул). Успокойся. И давай обедать.
Е л е н а. Да, да.
Начинают обедать. Пауза.
А н д р е й (отодвигая тарелку). Разве я хотел построить свое счастье на несчастье Алексея?
Е л е н а. А сам волнуешься. (Встала из-за стола, подошла к Андрею.) Не надо, дорогой…
А н д р е й. Мы же считали его погибшим…
Е л е н а. Не надо, дорогой.
А н д р е й. Спасибо… Спасибо тебе…
Входит И в а н о в н а.
И в а н о в н а. А второе?
Е л е н а. Не хочется, мама.
А н д р е й. Мы — вечером… (Елене.) Ты — на делянку «Большая сосна»?
Е л е н а. Да.
А н д р е й. Я тоже.
Ушли. Ивановна убирает со стола. Возвращается М а р и я.
И в а н о в н а. Была на почте-то?
М а р и я. Была. От Алексея ничего нет. Письмо Елены и Андрея пришло обратно.
И в а н о в н а. Да что ты! (По секрету.) А промеж них опять, видно, разговор был. (Достала из-за висящего на стене зеркала письмо.) Это, что ли, последнее Алешино письмо, погляди.
М а р и я. Оно.
И в а н о в н а. Почитай, доченька.
М а р и я. Я уже два раза читала.
И в а н о в н а. А ты почитай, коли прошу.
М а р и я (читает). «Здравствуйте, мои дорогие Лена, Людочка, Анна Ивановна, Маруся. Сообщаю прежде всего, что я жив, пишу из госпиталя, а почему так долго молчал, расскажу, когда приеду. Вы, может быть, и читали обо мне в газетах, но не догадывались, что партизан «товарищ К.» и есть ваш Алеша. Простите, дорогие, я на несколько минут прерву письмо, так как в палату вошла медицинская сестра, принесла мне обед. Ух, как хорошо пахнет!..»
И в а н о в н а (смахнула слезу). Прежний он, без шуток не может.
М а р и я. Дальше читать?
И в а н о в н а. Подождем. Нехай человек пообедает.
М а р и я (смеется). Ой, мама. Какая ты чудачка.
И в а н о в н а. Вот-вот. Тебе бы только хохотать. Которую ночь Алешу во сне вижу. Будто Людочка умерла, а он над ней плачет, плачет…
М а р и я. Какие глупости.
И в а н о в н а. Что же это такое? Чужого человека папой научили называть. Ребенок глуп. Он за леденец и кукушку мамой назовет… (Пауза.) А дадут, дочка, комнату-то, ежели я с тобой в город поеду?
М а р и я. Добьемся.
И в а н о в н а. Вот бы спокой-то. Где-нибудь подальше от центру, чтобы козу можно держать. (Уверенно.) Добьемся! Я на картах гадала.
М а р и я. Успела?
И в а н о в н а. Вчера какой-то леший цыганку к нам занес. Спервоначалу на трефового короля кинула, на Алешу, значит. Вышла карта — добро глядеть. Жив-здоров, говорит, красавица, кого ожидаешь. И такого натараторила! А уж потом и на тебя погадала.
М а р и я. Глупости какие.
И в а н о в н а. А ты — чу! Сначала поперек твоего пути все пиковый король стоял. Потом его другая масть забила. Цыганка опять: «Поедешь, красавица, куда ни кинь — дорога». А коли врешь, спрашиваю? «Ежели цыган, отвечает, врет, он не дорого берет. А я, говорит, с тебя за верную правду втридорога возьму». И бац с меня сто рублей. Я говорю: с ума ты сошла. А она: «А танки нынче почем? Может, мы, цыгане, на танк деньги копим». Вот тебе и погадала.
На террасу поднимаются К о л е с н и к о в и В л а д и с л а в. Они подходят к окну, их не замечают.
К о л е с н и к о в. И на кого же ты, старая, гадала?
И в а н о в н а. Мамыньки! Алешенька! (Бросилась навстречу Колесникову.)
М а р и я. Алексей… приехал… (Убежала.)
К о л е с н и к о в (входит в комнату. Прихрамывает). А соловья — вспугнули. Это что же за птаха около тебя, Ивановна, увивалась?
И в а н о в н а. А Манька же.
К о л е с н и к о в. Манька? Да ну! Ах, рыжая! Какое же она имела право в мое отсутствие вырасти до неузнаваемости. Ты чего, Владислав, не возмущаешься? Встретили в своем доме девицу-красавицу, а тебе как будто все равно.
И в а н о в н а. Ну, посыпал прибаутками. Поди, новых насобирал — теперь с тобой в дуэль и не вступай.
К о л е с н и к о в. И не пробуй.
И в а н о в н а. Да погоди же… Чемодан-то ставь. Дай я с тебя сбрую-то сниму — вздохнешь… (Суетится около него.) Алёшенька…
К о л е с н и к о в (озорно поет). Жили-были у тещи семеро зятьев: и Микишка — зять, и Никишка — зять, а Алёшенька хоть и сукин сын, а был любименький зятек…
И в а н о в н а (смахивает слезы). Теперь садись. Устал, поди.
К о л е с н и к о в. Да ты меня не мучай. Вот за товарищем моим поухаживай.
В л а д и с л а в (снимая вещевой мешок). Я… ничего… Я… сам… Спасибо…
И в а н о в н а. То-то у меня нынче два раза нож из рук выпадал.
К о л е с н и к о в. А где же Людочка?
И в а н о в н а. Спит. (Метнулась к террасе.)
К о л е с н и к о в. Мама, погоди, я — сам…
И в а н о в н а. На террасе она. Да уж… ей и вставать пора.
Колесников уходит. Пауза.
Товарищем, значит, Алеше приходитесь?
В л а д и с л а в. Товарищем.
И в а н о в н а. Истомились, поди, пока доехали?
В л а д и с л а в. Я — ничего. А вот Алексей Михайлович каждый километр считал.
И в а н о в н а. Вы с Алешей-то… запросто, значит?
В л а д и с л а в. Конечно.
И в а н о в н а. Сынок… беда-то у нас какая…
Голос Колесникова: «Нет-нет, Маринка, пускай спит, пока я щетину сбрею».
Входят К о л е с н и к о в и М а р и я.
К о л е с н и к о в. Знакомься, Владислав, с девой Марией. (Марии.) Командир саперной роты, дважды орденоносец Владислав Пухов.
М а р и я. Очень приятно. (Протягивает руку.) Мария.
К о л е с н и к о в. Ну-ка, ну-ка, подойди, сестренка, я тебя еще раз поцелую. (Целует Марию.) А я всем на фронте говорил, что Елена у меня красивая. Куда там. Вот она — красота! Нет, нет, Елене теперь далеко. (Спохватился.) Но все-таки где она? Мария, мама, где Елена?
Ивановна вдруг заплакала.
М а р и я. Мама… от радости… Елена? Она… ушла. На работу.
К о л е с н и к о в. Далеко отсюда?
М а р и я. Валят лес на участке «Большая сосна».
К о л е с н и к о в. Валят лес? И Елена? А школа?
М а р и я. После школы. Все женщины работают. Мужчин не хватает.
К о л е с н и к о в. Елена валит лес! (Смеется.) И как? Получается?
М а р и я. Получается.
К о л е с н и к о в. Участок «Большая сосна». Далеко. Километра три будет. Владислав, за мной!
М а р и я. Нет… То есть… Зачем же… Алеша, тебе будет тяжело… Канал роют, надо обходить… Километров пять…
К о л е с н и к о в. Пять километров! Мы от станции уже шесть отмахали. Что такое пять километров? (Встал, шагнул, поморщился от боли.) О! Шалит, проклятая. Будто на вилы пяткой наступил. (Марии.) Рану натер. И вот мешает. Теперь, в такой момент, когда до жены пять километров осталось, а тысячи километров, тысячи смертей — позади.
М а р и я. Я сбегаю.
К о л е с н и к о в. Сбегай, Маринка.
Мария ушла. Следом за ней — Ивановна.
Хороша Маша?
В л а д и с л а в (неожиданно горячо). Вот что, подполковник… Я хочу тебе сказать…
К о л е с н и к о в. Что такое?
В л а д и с л а в. Я хочу тебя предупредить…
К о л е с н и к о в. Ну?
В л а д и с л а в. Я возмущен тем, что ты не предупредил… скрыл от меня… И я ввалился сюда в этом обмундировании… (Достает из чемодана новый китель, отряхивает его.)
К о л е с н и к о в (подошел к окну). Лес!.. Шумишь, старик? (Достал рукой ветвь дуба, втянул ее в окно.) Здоро́во! Узнаешь?
Ветка вырвалась.
Силен, черт! (Оглядывает комнату.) Эх, Славка! Будто я вчера был здесь! (Сорвал со стены гитару.) Только струны почернели. (Ударил по струнам). И-эх! (Поет.)
Живет моя отрада
В высоком терему.
И в терем тот высокий
Нет хода никому.
Славка, подсказывай, дальше слов не знаю.
В л а д и с л а в. Пойду я к милой в терем.
К о л е с н и к о в. Пойду я к милой в терем…
В л а д и с л а в. И брошусь в ноги к ней.
К о л е с н и к о в. И брошусь в ноги к ней…
В м е с т е.