(Запел.) «А в гае том живет дивчина, голубка ридная моя»… (Целует Луизу.) Серега, карауль, пока я молод.
В дверях показались Б е р т а и К л а р а.
В а р в а р а П е т р о в н а. С гостями бы поздоровался.
П а н к р а т С т е п а н о в и ч. Гутен абен. Пардон. Извиняюсь, если несоответственно.
В а р в а р а П е т р о в н а. Хорошо мужикам, плеснул себе в нутро водки — горе-то и прижёг.
П а н к р а т С т е п а н о в и ч. Это ты справедливо, Варвара Петровна, насчет прижога. А вот некоторые по легкости мыслей думают, что водку-то пить — мед. Черт бы ее лохматый заместо меда пил.
В а р в а р а П е т р о в н а. Это товарищ моего покойного мужа.
П а н к р а т С т е п а н о в и ч. Каменщик. Гнезда людям строю. И радуюсь каждой хорошей паре, которая в гнездо, мною сотворенное, войдет.
Л у и з а (подбежала к Панкрату Степановичу). Спасибо вам за ваше доброе сердце.
П а н к р а т С т е п а н о в и ч. Живи счастливо, девонька.
Быстро входит К у р т.
Л у и з а. Как мне хорошо сейчас! (Поворачивается, видит Курта, тихо вскрикнув, отступает.) Папа!
Б е р т а (увидела Курта). Курт! Зачем?!
К у р т. Меня отпустили проститься. Отдайте мою дочь. Я не даю согласия на этот брак.
К л а р а. У вашей дочери нет отца. Убирайтесь прочь, низкий вы человек!
К у р т (вытянулся по-военному перед Петром). Я могу говорить, господин полковник?
П е т р. Говорите.
К у р т. Я был начальником гестапо в этом городе, и все санкции, которые мы проводили по отношению к русским, подписывал и утверждал я. Я вынужден заявить об этом, потому что моя дочь…
Л у и з а. Это ложь! Он выдумал! Он не хочет, чтобы я осталась в России!
К у р т. Я говорю правду. Жаль, что среди вас нет…
П а н к р а т С т е п а н о в и ч (подошел к Курту). Есть. Узнал я тебя. На суде на всю жизнь приметил. (Варваре Петровне.) Это он Михаила… мужа твоего…
Курт делает движение к Луизе, но Петр и другие преграждают ему дорогу. Луиза, воспользовавшись коротким замешательством, бросается с обрыва.
С е р г е й (ищет глазами Луизу). Луиза! (В ужасе.) Луиза!!
Вбегает Ш у р а.
Ш у р а (рыдает). Она… там!.. Внизу!..
Берта страшно кричит. Свет на сцене гаснет. Снова возникает черное, усыпанное крупными звездами небо.
Луч света выхватывает из густой темноты С е р г е я, который несет на руках недвижимую Л у и з у. Ему навстречу идут Б е р т а, В а р в а р а П е т р о в н а, П а н к р а т С т е п а н о в и ч, П е т р, К л а р а, Ш у р а, Н а д я, А л е ш а. К у р т стоит в стороне.
С е р г е й (в крайнем отчаянии). Она умирает! (Положил Луизу на землю.)
Б е р т а (в ужасе). Нет! Нет!.. (Бросилась к Луизе.) Девочка моя! Твой отец носил в своей груди яд, чтобы убить тебя! И он убил. Слезинка моя… Последняя моя, не уходи! (Исступленно целует Луизу.)
Л у и з а. Папа, я проклинаю тебя…
С е р г е й. Зачем ты это сделала, Луиза?..
Л у и з а. Спасибо, родные… (Пытается приподняться.) Любимый… прощай… Мне так хорошо было сегодня… (Умирает).
Н а д я. Вы не умрете! Я не хочу, чтобы вы умирали!..
С е р г е й (все еще не верит). Она умерла?
Возникает музыка — «Лунная соната».
Б е р т а. Нет, нет, она уснула, не надо шуметь. (Гладит волосы мертвой Луизы.) Девочка моя… (Тихо плачет.)
П а н к р а т С т е п а н о в и ч. А я нынче кладку нового дома закончил. Я для тебя, девочка, гнездо выстроил…
Ш у р а (с глухой болью). Не надо умирать…
С е р г е й (опускается перед Луизой на колени). Луиза, Луиза, скажи мне что-нибудь. Ведь ты так много должна была сказать мне…
Курт делает несколько шагов к Луизе, останавливается в отдалении.
Б е р т а. Курт! Это — ты, ты убил ее!..
К у р т (сухо). Да. Так лучше.
П е т р (Курту). Когда-то вы пришли в нашу страну с мечом. Сегодня вы вооружены ненавистью. А ваша дочь приехала к нам с открытым сердцем. Ваша жена приехала к нам с открытым сердцем. И таких людей к нам будет приезжать все больше и больше. И они спросят с вас за все, за каждую каплю крови, за каждую человеческую слезу.
Курт уходит в темноту. Звучит «Лунная соната».
С е р г е й. Луиза, ты слышишь? Слышишь? Посмотри, как прекрасна жизнь! Какие крупные звезды!.. Это твои звезды… Это наши с тобой звезды…
М е д л е н н о з а к р ы в а е т с я з а н а в е с
1954—1957
МОЕ СЕРДЦЕ С ТОБОЙДрама в двух актах
М е ф о д ь е в К у з ь м а И л л а р и о н о в и ч — 50 лет.
Т е н ь г а е в А ф а н а с и й П е т р о в и ч — тех же лет.
В а с и л ь ц о в А к и м А р х и п о в и ч (д е д А к и м) — под 100 лет.
Е г о р — 60 лет.
Н а с т а с ь я — 60 лет.
А н д р е й — 40 лет }
А л е к с е й }
М и х а и л — 29—30 лет }
Г л а ш а — 29 лет }
Л и д и я — 19 лет } дети Егора и Настасьи Васильцовых.
П о л е н ь к а — 12 лет.
М а т р е н а — за 60 лет.
В а р в а р а — за 40 лет.
Ф а и н а М о к р о у с о в а (она же миссис С т е й н ф о р д) — за 40 лет.
П а ш к а Х а з о в — 26 лет.
С л и н к о в Б о р и с — 25 лет.
Ф и л и п п — 22—23 лет.
В и к т о р — 19 лет.
Л а р и с а — 25 лет.
М а ш а — 18 лет.
К о р р е с п о н д е н т — 30 — 35 лет.
Ф р о л о в С е р а ф и м — 40 лет.
К о л х о з н и к и.
Действие происходит в средней полосе России.
ПРОЛОГ
Возникает песня:
Звезды, звезды!
Сколько звезд у России!
Звезды, звезды,
Светят звезды вдали.
А совсем по соседству
Светят нам голубые
Звезды нашего детства,
Звезды первой любви…[1]
Входят М е ф о д ь е в и К о р р е с п о н д е н т. Песня затихает.
К о р р е с п о н д е н т. Товарищ Мефодьев, правда, что ваши будут выступать в Москве на первомайском концерте?
М е ф о д ь е в. К сожалению, да.
К о р р е с п о н д е н т. Почему — к сожалению? Ведь это так почетно!
М е ф о д ь е в. Почетно-то почетно, только мы завтра сеять начинаем.
К о р р е с п о н д е н т. Знаете что? Я сейчас запишу эту песню на магнитофон.
М е ф о д ь е в. Песню записать можно… А вот как в смысле душевных категорий?..
К о р р е с п о н д е н т (налаживает магнитофон). За тем и приехал. Как у нас, газетчиков, поется: «С лейкой и блокнотом, а то и…»
М е ф о д ь е в. С пулеметом?
К о р р е с п о н д е н т. Товарищ Мефодьев, ваше позавчерашнее выступление на пленуме обкома партии многих насторожило, а некоторых забеспокоило настолько… что мой редактор… Срочную командировку… Вы только не подумайте — я к вам без пулемета. Всего несколько вопросов. Первый: в своей речи вы резко критиковали тех, кто еще не понимает, что сельское хозяйство вашего района всегда будет отставать от передовых районов страны, если мы наконец не поймем, что и земля может умереть от голода и жажды. Не расшифруете ли вы свою мысль? (Передает микрофон).
М е ф о д ь е в (закрывая рукой микрофон). Знаете что… Проблем и противоречий в Сухом Логу много, и они куда сложнее и серьезнее. Присмотритесь, пока вы здесь, вглядитесь в них смело, не отводя взгляда от правды, какой бы горькой она ни была подчас… С людьми поговорите, их мысли запишите… Ну а уж если возникнут вопросы, обещаю на них ответить. А сейчас — спать, спать. Кстати, как у вас с ночлегом?
К о р р е с п о н д е н т. Остановился у вашего тракториста Павла Хазова.
М е ф о д ь е в. Тогда заглянем в клуб, он там сейчас…
Мефодьев и Корреспондент уходят.
З а т е м н е н и е
АКТ ПЕРВЫЙ
Слева — крыльцо дома Васильцовых, справа — конюшня. На небе горят крупные звезды. Где-то лениво и сонно лает собака, ей вторит другая. Ф а и н а и П о л е н ь к а сидят на бревнах. Поленька — в ночной рубашонке, поверх которой накинут полушубок.
П о л е н ь к а. Тетя Фаина, хотите, я вам стих расскажу, я сама сочинила.
Моя душа давно желает
Любовь мою вам объяснить,
Но сердце строго запрещает —
Боюсь отказ я получить.
Когда письмо я вам писала,
Мне не спалося пять ночей.
Я не чернилами писала,
А слезами из очей.
Хороший этот стих?
Ф а и н а. Очень. А ты почему, Поленька, до сих пор не спишь?
П о л е н ь к а. Все об вас думаю. Надо ж! Из самой Америки!
Ф а и н а. Да, Поленька, из самой Америки. Приехала вот на могилы родных взглянуть и чувствую: не могу я землю родную покинуть. Двадцать пять лет тосковала я по ней. С тех самых пор, как немцы всю нашу семью порушили, а меня девчонкой в Германию угнали. Это уж я потом в Америке оказалась.
П о л е н ь к а. Тетя Фаина, а у вас в Америке все такое же, да? И звезды, и деревья, и облака? Ф а и н а. Такое же…
П о л е н ь к а. Надо ж! И фонарь над сельпо горит?
Ф а и н а. Фонари есть, а сельпо нет.
П о л е н ь к а. Покупают-то все нужное где?
Ф а и н а. Чудачка ты, Поленька.
П о л е н ь к а. Тетя Фаина, а вы богатая?
Ф а и н а. Богатая? У меня, Поленька, кроме двух сыночков да тоски по родной земле, ничегошеньки в той Америке нету…
Доносятся частушки.
Мужской голос:
На покосе сено косят,