Тут ему пришло в голову, что можно обставить убийство так, чтобы все решили, будто Идар и есть Снеговик, а это даст ему возможность спокойно продолжить работу.
Остаток времени он посвятил раздумьям, как должно выглядеть самоубийство Идара. И хотя Матиас ценил своего друга, эта умственная работа была поистине вдохновенной. Тогда же был разработан план заключительной части проекта. Последний снеговик. Она должна была — как он сам в тот раз, много лет назад, — сидеть на плечах у снеговика, чувствовать холод в промежности и смотреть в окно, смотреть на предателя, на человека, который принесет ей смерть. На Харри Холе. Он закрыл глаза и увидел перед собой петлю над ее головой. Она мерцала как фальшивый нимб.
Глава 34День двадцать первый. Сирены
Харри дошел до гаража Института анатомии и сел в машину. Закрыл глаза и попытался мыслить четко и ясно. Первое, что он должен сделать, — выяснить, где Матиас.
Он уже стер номер Матиаса из мобильного, поэтому позвонил в справочную и попросил дать ему телефон и адрес. Харри записал цифры и отметил, что, пока ждал ответа, дыхание участилось от волнения. Он постарался успокоиться.
— Привет, Харри. — Матиас говорил негромко, однако в голосе его слышалось радостное удивление.
— Извини, что надоедаю, — начал Харри.
— Да ничего…
— Ты где?
— Дома. Как раз собирался спуститься к Ракель и Олегу.
— Отлично. Хотел попросить тебя все-таки передать Олегу то, что я ему приносил.
Наступила пауза. Харри так сжал челюсти, что зубы скрипнули.
— Передам с удовольствием, но ведь Олег сейчас дома, так что ты сам мог бы…
— Да понимаешь, мне бы не хотелось сегодня встречаться с Ракель.
Новая пауза. Харри буквально вдавил трубку в ухо, словно в надежде услышать мысли собеседника, но уловил только дыхание и тихую минималистскую музыку, что-то вроде перезвона японских колокольчиков. Он представил себе Матиаса в столь же минималистски обставленной квартире. Квартирка, скорее всего, небольшая, но до противности аккуратная — нигде ни пылинки, ни одной случайной вещи.
На Матиасе голубая рубашка, он только что сменил повязку на ране. Тогда, на крыльце у Ракель, он сложил руки на груди вовсе не для того, чтобы прикрыть свой наследственный дефект. Он пытался спрятать рану.
— Ах вот как! Ну что ж, передам, конечно, — ответил Матиас.
Харри так и не понял по голосу, волнуется Матиас или нет. Снова послышалась музыка.
— Спасибо, — сказал Харри. — Я быстро, ты только дождись меня.
— Хорошо, — ответил Матиас. — Слушай, Харри…
— Да? — Харри глубоко вдохнул.
— Ты что, знаешь мой адрес?
— Ну да. Мне Ракель дала.
Харри выругался про себя: ну почему он не сказал, что узнал адрес в справочной? В этом нет ничего особенного.
— Вот как? — удивился Матиас.
— Да.
— О'кей, — согласился Матиас, — заходи, я оставлю дверь открытой.
Харри выключил трубку и в задумчивости уставился на нее. Он не сумел бы дать рационального объяснения этому чувству, но почему-то ему казалось, что времени практически не осталось — он должен бежать со всех ног, должен успеть до наступления темноты. Фантазия, как видно, разыгралась, опять его преследует детский страх, будто вокруг уже стемнело, а он никак не может найти дорогу к бабушкиному дому.
Харри набрал еще один номер.
— Да. — Голос у Хагена был бесцветный, безжизненный.
Голос человека, подписавшего капитуляцию, подумал Харри.
— Бросайте свои бумажки, — сказал Харри. — Звоните всем дежурным полицейским, мне требуется подкрепление. Берем подозреваемого в убийстве, улица Осенгата, двенадцать, в районе Торсхов.
— Харри…
— Слушайте: останки Сильвии Оттерсен лежат в морге Института анатомии. Снеговик — не Катрина. Понимаете?
Пауза.
— Нет, — прямодушно ответил Хаген.
— Снеговик — сотрудник этого института, Матиас Лунн-Хельгесен.
— Лунн-Хельгесен? Вот черт! Это ведь тот, который…
— Да, тот врач, который оказал большую помощь в разработке Идара Ветлесена.
Голос Хагена повеселел:
— Дежурные полицейские, разумеется, поинтересуются, вооружен ли он.
— Насколько нам известно, — поделился Харри, — он убил десять-двенадцать человек и ни разу огнестрельного оружия не использовал.
Сарказм Харри дошел до Хагена не сразу.
— Я перезвоню, — бросил он.
Харри нажал кнопку «отбой» и, вертя в замке ключ зажигания, другой рукой принялся набирать Магнуса Скарре.
Магнус и двигатель отозвались синхронно.
— Ты все еще в районе Трюванн? — спросил Харри.
— Да, а что? — ответил Скарре.
— Хватай всех, кто есть под рукой, и бегом в машину. Притормози на перекрестке Осенгата и Фуктс. Едем брать мерзавца.
— Ах, мать твою!.. Это то, о чем я думаю, или…
— Да, — отрезал Харри.
Он так втопил газ, что покрышки взвизгнули на асфальте.
Харри вспомнил Юнаса. По какой-то непонятной причине — именно Юнаса.
Один из шести патрульных автомобилей, которые затребовал Харри, связавшись с управлением, уже стоял у перекрестка на Осенгата. Харри подъехал со стороны Стурусиден. Свернул на тротуар, выскочил из машины, подбежал к патрульным и в приспущенное окно попросил рацию.
— Выключи пока, — бросил Харри, показав на мигалку. Нажал на кнопку вызова и приказал всем патрульным машинам выключить сирены заранее.
Через четыре минуты все шесть патрульных автомобилей подъехали к перекрестку. Полицейские, среди которых были Скарре и Ула Ли из убойного отдела, собрались вокруг машины, где у открытой дверцы сидел Харри с картой города в руках и давал указания:
— Ли, возьми три машины и отрежь возможные пути к бегству. Вот тут, тут и тут.
Ли наклонилась над картой и кивнула.
Харри повернулся к Скарре:
— Что вахтер?
Скарре показал телефон:
— Как раз с ним говорю. Он уже идет к главному входу с ключами.
— О'кей. Возьмешь шестерых и расставишь их по подъезду, на черной лестнице и, если возможно, на крыше. Еще добудь мне машину прикрытия. «Дельта» приедет?
— Уже.
Двое полицейских, похожих друг на друга как две капли воды, доложили, что «Дельта» прислала группу захвата, специально обученную на случай подобных ситуаций.
— Вы мне будете нужны прямо перед подъездом. Все вооружены?
Полицейские кивнули. Некоторые держали автоматы МР-5, отлично зарекомендовавшие себя при освобождении заложников, у остальных были только табельные револьверы. «Бюджет — прежде всего», — разъяснил как-то раз комиссар полиции.
— Вахтер сказал, что Лунн-Хельгесен живет на третьем этаже, — сообщил Скарре, убирая мобильный в карман. — Там по одной квартире на этаже. Выходов на крышу нет. Чтобы попасть на черную лестницу, надо подняться на четвертый этаж и пройти через закрытый холл.
— Хорошо, — сказал Харри. — Пошли двоих на черную лестницу, пусть ждут в холле.
Харри посадил к себе в машину двух полицейских в форме. Один постарше, другой — прыщавый юнец. Оба как-то работали со Скарре. Он повел машину не на улицу Осенгата, 12, а переехал на другую сторону и загнал ее во двор напротив.
Два мальчугана огромными, блестящими от любопытства глазами рассматривали вооруженных полицейских, пока Харри объяснял их отцу, для чего полиции требуется ненадолго войти в их квартиру. Харри прошел в гостиную, отодвинул диван от окна и внимательно всмотрелся в квартиру напротив.
— В гостиной свет! — крикнул он.
— Там кто-то сидит, — заметил полицейский, тот, что постарше.
— Я слышал, что после пятидесяти зрение ухудшается на тридцать процентов, — ответил Харри.
— У меня отличное зрение. Вон там, в большом кресле, которое стоит к нам спиной. Можно разглядеть часть затылка и руки на подлокотниках.
Харри прищурился. Черт, ему что, очки уже нужны, что ли? Однако как только старик подсказал, куда смотреть, он все разглядел.
— Оставайся здесь и сообщи по рации, если он шелохнется. Идет?
— Идет, — улыбнулся пожилой.
С собой Харри взял юнца.
— А кто хоть там сидит-то? — спросил тот громко, чтобы перекричать давящую тишину, когда они были уже внизу на лестнице.
— Слыхал про Снеговика?
— О, черт!
— Вот именно.
Они перебежали через дорогу во двор дома напротив. Вахтер, Скарре и пятеро полицейских в форме стояли наготове возле входной двери.
— Ключей от квартиры у меня нет, — сказал вахтер. — Только от подъезда.
— Отлично, — ответил Харри. — Мы сначала позвоним. А если он не откроет, будем ломать дверь. Всем приготовить оружие и шуметь как можно меньше. Ясно? «Дельта», вы со мной…
Харри достал «смит-вессон» Катрины, и по его сигналу вахтер повернул ключ в замке.
Харри и двое ребят из «Дельты» — оба с автоматами МР-5 — бесшумно взлетели, шагая через три ступеньки, по лестнице. Остановились возле синей двери, на которой была табличка с именем. Один из полицейских приложил ухо к двери, повернулся к Харри и покачал головой. Харри убрал звук в своей рации и поднес ее ко рту.
— «Альфа» вызывает… — Харри понял, что не дал пожилому полицейскому позывного, а фамилии его он не помнил. — Наблюдательный пост за диваном. Объект шевелился? Прием.
Он отпустил кнопку, и рация тихо зашипела, а потом раздался голос:
— По-прежнему сидит в кресле.
— Понял вас. Мы идем. Отбой.
Первый полицейский достал лом, второй встал на изготовку.
Харри уже видел этот приемчик: один взламывает дверь, а второй стремглав забегает внутрь. И дело не в том, что невозможно открыть дверь без применения лома, а в том, что эффект от шума, натиска, стремительного проникновения в дом таков, что объект, как правило, теряется и в девяти случаях из десяти застывает как каменный на своем кресле, диване или кровати.
Но Харри предупреждающе поднял руку. Нажал на дверную ручку и толкнул дверь.
Матиас не обманул: действительно, не заперто.
Дверь бесшумно открылась. Харри показал на себя — он хотел пройти туда первым.