Мистер Грин озадаченно покачал головой.
– Лед? Не знаю ни одного растения, которому бы нравился лед! Но если вы настаиваете… миссис Баттерсби, могу я попросить у вас немного льда?
Миссис Баттерсби исчезла, а мистер Зеленые Пальцы расстегнул сумку и принялся доставать коробки, флаконы, минеральные удобрения, искусственные витаминные добавки, какие-то гранулы… У него было все, что только могло потребоваться растению. Вскоре миссис Баттерсби принесла два огромных пакета со льдом, и садовник одобрительно кивнул.
– Отлично. Насыпьте лед в этот цветочный горшок, пожалуйста, – сказал он.
Мистер П. посмотрел на Бренду.
– Ты слышала, что он сказал! Давай, хоть раз в жизни сделай что-нибудь полезное!
Бренда неохотно повиновалась. Ее терзало ужасное чувство вины. Мистер Зеленые Пальцы достал боб из морозильной камеры, поместил в заполненный льдом цветочный горшок и принялся заливать своими химикатами.
– Папа, я не уверена, что это пойдет бобу на пользу, – сказала Бренда.
– Что за глупости. Этот человек – мастер своего дела! Только взгляни на пятна от травы у него на коленях, – сказал мистер Пейн, передавая мистеру Зеленые Пальцы очередную бутылку с минеральными удобрениями.
– Теперь нужно все тщательно перемешать, – сказал мистер Грин.
– Доверим девочке эту почетную миссию, – сказал мистер П. с жуткой улыбкой, и садовник передал лопатку Бренде.
Скрепя сердце она все перемешала, а мистер П. обежал всю квартиру и установил все кондиционеры на самой низкой отметке, чтобы везде было как можно холоднее.
– Теперь все получится, – сказал Барри, оттаскивая Бренду от горшка со льдом, как будто ждал, что елка вырастет в любую секунду. Но ничего не происходило.
– Ну?.. – сказал он.
– Что ну? – спросила Бренда.
– Почему ничего не выходит? Мы сделали все, как ты сказала, разве нет? – спросил Барри.
Бренда снова достала карточку с инструкциями, которую дал ей Санта, и Барри выхватил ее у нее из рук.
– Это сделали… и это сделали… сделали, сделали… погоди минутку, тут сказано, что мы должны ему петь! – сказал Барри, тыча пальцем в инструкцию. – Петь растению! Нет уж, от меня вы этого не дождетесь!
Барри подошел к маленькому сенсорному экрану на кухонном столе. Что-то нажал, и из колонок, встроенных в потолок, полилась музыка.
– Ага! Вот так! – улыбнулся он и прибавил громкость. Какая-то певица исполняла песню на иностранном языке, да так громко, что у Бренды застучало в голове.
– Ой! По-моему, это должны быть рождественские гимны! – крикнула Бренда, но ее было едва слышно.
– Теперь правила устанавливаю я! Это дерево получит лучшее музыкальное образование, – сказал Барри и сделал погромче, так что Бренде пришлось зажать уши руками. – Это называется опера, Бренда. Такую музыку слушают миллионеры!
Внезапно музыка смолкла.
– Эй! Я что, разрешит ее выключить? – рявкнул Барри.
– Я ничего не делала! – сказала Бренда.
Они посмотрели на кухонный стол и увидели, что гигантский, отвратительный, зеленый, гнилой корень проломил стенку горшка со льдом и разбил сенсорный экран.
– Я не думала, что он будет таким, – прошептала Бренда.
– И я не думал, – сказал Барри с жуткой усмешкой. – Тем лучше!
Бренду разбудил луч солнца, пробравшийся в кухонное окно в роскошном пентхаусе ее отца. Остаток ночи она проспала на холодном полу.
– Готово, – прошептал отец. Она протерла глаза и увидела, что он сидит на полу и смотрит на то, что выросло в горшке. Галстук болтался у нее на шее, рубашка была помята.
Вместо волшебной елочки, которую хотела получить Бренда, боб превратился в… нечто совсем иное.
В горшке вырос ужасный мутант рождественской елки. Его ветки расползлись по всей кухне как щупальца. Вместо иголок они были покрыты толстыми темно-зелеными волосами, похожими на паучьи лапки. А воняло от него брюссельской капустой, которую забыли в кастрюле с прошлого года!
– Бренда, мы с тобой станем богатыми, и никакой Санта-Клаус нам не помешает! – прокрякал Барри. – А теперь, елка, слушай внимательно! Пора дать нам наши волшебные бобы.
Он погрозил пальцем созданию, которое явилось в этот мир с его помощью.
Дерево никак не отреагировало.
– Это не так работает, папа, – вздохнула Бренда.
– Ну, и как же это работает?
– Нужно его попросить, – сказала она.
Барри тут же упал на колени и принялся умолять дерево:
– Елка, пожалуйста, пожалуйста, ПОЖАЛУЙСТА, дай мне много, много, ОЧЕНЬ МНОГО волшебных бобов! Столько волшебных бобов, сколько ты только можешь вырастить! Бобы для каждой игрушки, какую только можно представить… для машинок, самолетиков, единорогов, поездов… – он без запинки отбарабанил бесконечный список игрушек и подарков, а чудовищное дерево продолжало слушать.
– Ну? – спросил Барри. – Получилось?
Дерево по-прежнему не подавало признаков жизни.
– Я опять что-то сделал неправильно?
– Ну, пап, все дело в том… – начала Бренда.
– Дело? Какое дело?
– Этого нужно хотеть всем сердцем. Искренне, глубоко, по-настоящему, – объяснила Бренда.
– Ты хочешь сказать, что у нас ничего не получается потому, что я не хочу этого ИСКРЕННЕ, ГЛУБОКО, ПО-НАСТОЯЩЕМУ? Не хочу отстранить Санту от дел и заработать горы денег? Кажется, тебе все-таки не стать деловой леди, – фыркнул Барри, и в этот момент раздалось громкое
Что-то упало с дерева. Барри успел поймать предмет. Это был боб, но не такой, как те, что росли на елке Санты. Этот был желтым, как тухлое яйцо, с темно-зелеными спиралями.
Бренда взглянула на отца. Он смотрел на боб с восхищением, как будто увидел настоящее чудо.
«Мой отец – первый кандидат в черный список, – подумала она. – И этот боб тому доказательство».
Вырос еще один боб.
– Вот они! Бренда, лови их! – рассмеялся Барри, когда с елки во все стороны посыпались противные гнилые бобы. Это было похоже на машинку для попкорна. Комната начала наполняться маленькими желтыми стручками.
– Рождество никогда не будет прежним! – усмехнулся Барри, подбрасывая бобы в воздух.
Глава девятнадцатаяБоб пропал!
– Папа, ПАПА! – кричал Уильям.
– Да что там стряслось, Уиллипус? – запыхавшись, спросил Боб. Он промчался через весь коридор, спеша на кухню к Уильяму.
– Боб! Мой рождественский боб! – в панике кричал Уильям. – Я не могу его нигде найти!
– О, слава богу! – выдохнул Боб. – Я-то думал, что случилось что-то серьезное.
– Но это серьезно! – возразил Уильям. Он хотел добавить, что без этого боба ему никак не получить новую порцию зелья для путешествия во времени и не увидеть маму, но Санта предупредил его, что не стоит рассказывать отцу о путешествии в прошлое и о том, что он видел своих молодых родителей и себя-младенца. Так что теперь он не мог пожаловаться на то, что не сможет проделать это снова!
– Мне нужно сказать ему, чего я хочу, и положить в морозилку! Но где же он? Я бы пожелал, чтобы…, – Уильям умолк: при слове «пожелал» в комнату вплыло его новое, пушистое, белое желание.
– Нет, не ты! Ты теперь живешь здесь. Располагайся и чувствуй себя как дома. Со своей просьбой я обращаюсь не к тебе! – сказал Уильям желанию, и мягкий пушистый комочек как будто разочарованно поник.
– Под креслом смотрел? – поинтересовался Боб.
– ДА! – сказал Уильям.
– В твоей комнате?
– ДА, ПАПА!
– А в одежде, в которой ты был на Северном полюсе? Карманы проверил?
Уильям молчал.
– Да! Моя другая пижама! – я положил его в один из карманов! – вспомнил он, когда Памела вошла в кухню с пустой корзиной для белья.
– Ищешь свою пижаму? Она постирана и аккуратно сложена у тебя в шкафу, – с улыбкой сказала она.
На лице Уильяма отразился ужас.
– Постирана? – прошептал он.
– О, дорогой… – сказал Боб.
– Да, а что? Но я сушила ее не в сушилке, это ничего? – встревоженно спросила Памела.
– Не в этом дело, Пэм, – пробормотал Боб. – Дело в том, что Уильям оставил в кармане свой рождественский боб. Волшебный боб, от Санты.
– А теперь его смыло в трубу! – с трудом произнес Уильям, чувствуя в горле комок.
– Но я проверила карманы. – Памела нахмурилась, пытаясь вспомнить.
– Не переживай, Уиллипус. Я уверен, что ты можешь написать Санта-Клаусу письмо и попросить то, чего тебе хочется, – сказал Боб, надеясь подбодрить Уильяма.
– О, да! Это отличная идея, Боб. Вот видишь, Уильям, беспокоиться не о чем, – подхватила Памела.
– НЕТ! Я берег свой боб для чего-то особенного. Для кого-то… О, да вы не поймете, – с досадой добавил Уильям, и в комнате наступило неловкое молчание.
– Ты всегда сможешь использовать свое желание, – с надеждой сказала Памела, и пушистый шарик снова оживился, с готовностью ожидая дальнейших указаний.
– Вы ничего не понимаете! – фыркнул Уильям и выехал из кухни, едва сдерживая рыдания. Он собирался направиться в свою комнату, но, когда проезжал через гостиную, его внимание привлекло изображение на экране телевизора.
Это был отец Бренды, Мистер П.!
Показывали один из его ужасных рекламных роликов, на этот раз новый. Уильям подъехал ближе к экрану и стал разглядывать то, что он держал в руке.
Это был крупный боб, размером с яйцо, и был копией боба в красно-белую полоску, который Уильям получил от Санта-Клауса. Только этот был желто-зеленым, как злобный двойник рождественских бобов Санты.
– Пап, по-моему, ты должен это увидеть! – крикнул Уильям, в сторону кухни, где его папа и Памела медленно кружили в танце под рождественские мелодии.
– Приду через минуту, Уиллипус, – ответил Боб.
Уильям снова повернулся к телевизору.
– Тошнит от одних и тех же подарков, год за годом? – вещал Барри. – Хочется чего-то другого? Чего-то новенького? Чего-то ВОЛШЕБНОГО?
Он взмахнул руками и на экране появился магазин игрушек с витриной, забитой полосатыми пакетами с желто-зелеными бобами.