Санта обратился к эльфам со своей скамьи:
Вы, эльфы мои, хорошо потрудились.
Однако и мне поработать пора!
Пусть каждый малыш
в заснеженном мире
Найдет свой подарок под елкой
с утра —
Машинки, мобильники,
плюшевых мишек,
Обновки, конструкторы…
Из года в год
Сначала паркую оленей на крыше,
Потом залезаю с мешком в дымоход.
Когда же последний
мешок опустеет
И сажу стряхну я с усов и пальто,
Помчимся мы ветра быстрее
на север:
На полюс, домой,
за рождественский стол!
Санта поднял руки, и все притихли.
В огромном сарае воцарилась полнейшая, необычайная тишина. Прекратился даже свежий морозный ветерок, задувавший в открытые двери, а снежинки, случайно залетевшие внутрь, зависли в воздухе, как будто время вдруг замедлило ход.
Санта загадочно улыбался своим мыслям, а позади, под грудой игрушек, у Снегозавра от волнения подрагивал кончик хвоста. Неужели сейчас он действительно взлетит?
Олени в упряжке не сводили с Санты глаз: ждали, когда он подаст сигнал. И вот, когда уже казалось, что время совсем остановилось, Санта потянулся к внутреннему карману пальто и достал оттуда что-то очень странное. Это был настоящий старинный граммофон! Пластиночный граммофон с огромным медным рупором. И как он только уместился во внутреннем кармане пальто, ума не приложу! Санта аккуратно поставил его рядом с собой на сиденье. Затем снял красную шапку, поискал что-то внутри и вытащил… грампластинку! Бережно поставив ее, он опустил иглу в первую тонкую бороздку и повернул медный рычажок. Из рупора, похожего то ли на шляпу, то ли на цветок-колокольчик из блестящей меди, вдруг полилась музыка. В санном сарае зазвучала песня.
Музыка тоже волшебство; она способна вершить невероятные и необъяснимые вещи. Тяжелые полозья саней вдруг приподнялись на несколько сантиметров над полом, и сани словно затанцевали в воздухе!
А потом Санта взмахнул рукой и запел!
Мне чудится на крыше
Шагов тяжелых звук.
И я взаправду слышал
Копытцев перестук!
То Санта-Клаус в гости
Решил к нам заглянуть.
Теперь уж ни за что мне
Сегодня не уснуть!
Олени пустились галопом и выскочили на улицу через тяжелые двери сарая.
Я слышал голос зычный,
Я чуял волшебство!
Лег спать я как обычно,
Проснулся – в Рождество!
Санта пел свою любимую рождественскую песню в сопровождении волшебного оркестра с грампластинки. А Снегозавр трясся, подпрыгивал и перекатывался в грузовом отсеке с широкой улыбкой на чешуйчатой мордочке, по-прежнему сжимая в объятиях маленькую игрушку Уильяма.
Теперь уж ни за что мне
Сегодня не уснуть!
Цокот блестящих золотых копыт по снегу вдруг стих… Они больше не цокали, ведь теперь они отталкивались от воздуха.
Олени взлетели!
Сани взлетели!
Санта летел!
Снегозавр летел!
– В гости Санта-Клаус решил к нам заглянуть! – пропел Санта с веселой улыбкой, и сани с тайным пассажиром растворились в северном сиянии, спеша порадовать замерший в ожидании мир.
Глава пятнадцатаяОхотник
В канун Рождества Уильям собирался пойти спать раньше обычного (как и полагается детям в Рождество!). Но сначала он оставил на покосившемся от старости деревянном столике пирог с мясом для оленей и морковку для Санты. Ты, наверное, думал, что это олени едят морковку, а Санта предпочитает пироги? Ничего подобного, заверил бы тебя мистер Трандл! Он-то знал, что это самое распространенное рождественское заблуждение.
Мистер Трандл уложил Уильяма спать, и хотя ему очень хотелось не смыкать глаз как можно дольше, рождественские хлопоты так его утомили, что он уснул уже через 0,8 секунд после того, как его голова коснулась подушки. Сам Уильям продержался чуть дольше, но в конце концов они оба крепко уснули.
Уильям мирно сопел во сне, и снилось ему Рождество. Он, конечно же, не мог заметить, как крошечные волоски на его руках и затылке снова встали дыбом.
Это случилось потому, что за ним опять кто-то наблюдал.
Целый день шел снег и крыши на улице Уильяма покрылись толстым слоем холодного белого снега, гладкого, как глазурь на рождественском торте. Все, кроме одной: тут идеальную снежную гладь кто-то потревожил. На крыше тянулись две цепочки следов – кто-то ходил здесь кругами. Определенно, кто-то забрался на эту крышу и, судя по сотням отпечатков ног, довольно долго описывал круги.
Следы принадлежали человеку и собаке, но теперь они уже не расхаживали туда-сюда, а спрятались за печной трубой и стояли неподвижно, как статуи.
Но что делали человек и собака на крыше дома, стоявшего напротив дома Уильяма, да еще в канун Рождества? И почему они уже несколько недель следили за Уильямом? И с какой стати сейчас прятались в холодном снегу? И вообще, кто они такие?
Что ж, сейчас я тебе расскажу.
Притаившийся на крыше человек был очень ЗЛЫМ стариком. И к тому же – ОХОТНИКОМ.
Лицо его было сухим и морщинистым, от глаза к подбородку тянулся белый шрам. На охотничьей шляпе красовалось… – вернее, напыщенно торчало – длинное павлинье перо. Из головы несчастного павлина этот злодей сделал рукоятку для зонтика. С кривой трубкой из слоновой кости этот злой и некрасивый старик не расставался ни на минуту – он курил ее даже во сне. Горький дым часами висел в воздухе, и окажись ты рядом, у тебя бы очень неприятно защипало в носу.
Но больше всего бросался в глаза чванливый вид охотника. Сразу было видно, что это богач! От него буквально пахло деньгами. Он говорил и вышагивал как это делают только очень богатые люди. Он даже за трубой прятался напыщенно! И действительно, Охотник так кичился своим богатством, что носил только золотые носки, а сморкался только в десятифунтовые банкноты!
Он был старшим сыном очень богатого человека, и когда отец умер, ему достались горы семейного золота. Хранились теперь эти горы в огромном подвале семейного особняка, к которому Охотник никого не подпускал. От семьи он отгородился. Разорвал связи со всем миром. Даже рождественские открытки от дальних родственников, приходившие по почте раз в год, не могли отвлечь его от подсчета своих сокровищ.
Охотник любил деньги.
Он любил золото.
И всё же, больше всего на свете он любил охотиться.
Преследовать бедных зверушек он начал еще в раннем детстве. Его невероятно богатые родители то и дело путешествовали по экзотическим странам, а детей оставляли дома с няней. А няня предпочитала заниматься «чудесным младшеньким» – его братом, и совершенно не обращала внимания на старшего.
Его первой добычей стал соседский кот. Он смастерил капкан из деревянных палочек (тех самых, которые приносят с едой из китайского ресторана и которыми никто никогда не пользуется).
Войдя во вкус, на следующий день он выпустил своего хомячка в садовый лабиринт, а потом подстрелил его из рогатки.
Потом он выпустил золотую рыбку в пруд и пронзил ее копьем, которое смастерил из бильярдного кия.
Тогда, в далеком детстве, Охотника еще знали под именем Хаксли. Но однажды зимние каникулы выдались особенно длинными и скучными. Хаксли вернулся из частной школы домой и от скуки выследил и перебил всех животных в радиусе двадцати километров от дома. С тех пор его называли исключительно Охотником.
А Хаксли исчез навсегда.
Шли годы, и предпочтения Охотника менялись. Теперь ему нравилось охотиться на экзотических животных. Чем более редким было животное, тем сильнее ему хотелось его убить.
Он убивал львов и тигров, медведей и обезьян, зебр и жирафов. Но вскоре и они перестали казаться Охотнику экзотическими. Ему хотелось убивать представителей действительно редких видов – существ настолько странных, что большинство людей о них даже не слышали (хотя, не сомневайтесь, они существовали на самом деле).
Так Охотник завладел рогом единорога, которого выследил в ледниках Гренландии.
И лапой розового полярного медведя, которого поймал в том месте, где начинается радуга.
В его коллекции были уши пандару, жабры конекулы, хвост китовой улитки и язык саблезубого тигра; пятачок свинорыбы и крылья двадцати тысяч летающих муравьев, беспощадно забитых мухобойками в День летающего муравья, который ежегодно отмечается в Швеции.
Он охотился на всех зверей на свете и после удачного завершения охоты украшал их головами стены своего огромного особняка.
Куда бы ни отправился Охотник, за ним по пятам следовал его пес Злыдень. Вот уже много лет Злыдень служил ему верой и правдой – иными словами, делал все, что прикажет хозяин.
А если бы не делал – то и его голова уже висела бы на одной из стен!
Но зачем Охотник и Злыдень прятались на крыше в канун Рождества? Зачем вот уже несколько недель следили за Уильямом?
Я как раз собирался об этом рассказать, а ты меня отвлек!
Видишь ли, однажды на Рождество – это случилось давным-давно, когда Охотника еще звали Хаксли, он стал свидетелем совершенно удивительного зрелища, которое не доводилось видеть еще ни одному маленькому мальчику. Он увидел летающих оленей!
Сначала его младший брат услышал какие-то звуки, раздававшиеся с неба. Там, наверху, кто-то пел! А потом вдруг из-за снежных туч вылетели огромные сани. Малыш позвал брата. Тогда-то Хаксли и увидел их… волшебных летающих оленей, целых девять штук.
Летающих оленей!
– Ух ты! – воскликнул Хаксли. – Летающие олени? Глазам своим не верю!
– Спорим, это самые редкие животные на всем белом свете? – его младший брат был в восторге.
И верно. Так оно и было.
– У меня будет такой олень! – закричал Хаксли.
С того самого дня его жизнь изменилась. Он думал и мечтал лишь об одном: чтобы на стене его особняка, над камином, висела голова волшебного летающего оленя. Это стало его заветной мечтой.