Денис уверенно управляет автомобилем, а я исподтишка наблюдаю за ним. Такой он огромный и невозмутимый, как скала. От него исходит сила и бесконечная уверенность. Рядом с ним не бывает страшно. Не то, что мой Миша.
Невольно сравниваю их, и жених слишком явно проигрывает. Поджимаю губы, не хорошо так поступать.
— Эй, Снегурка, ты чего пригорюнилась? — хмыкает Денис, словно читая мои мысли, а я виновато отвожу взгляд.
— Ты просто не представляешь, — горестно вздыхаю и инстинктивно кусаю губы.
— Расскажи.
Денису можно верить, и я решаюсь рассказать всё как есть.
— Там были все деньги. А мне завтра нужно их отдать и аренду костюмов оплатить. А нечем.
— Это просто деньги, — добродушно улыбается он. — Главное с тобой всё хорошо.
— Да я же с тобой была, а вот Мише не повезло, — сокрушённо качаю головой. Как его так только угораздило? Ещё и все наши деньги. Кошмар какой-то.
— Всё хорошо с твоим Мишей, — недовольно ворчит Денис. — Ни единой царапины.
— Мне кажется он тебе не понравился, — подозрительно прищуриваюсь.
— Так заметно? — хитро улыбается Денис.
— Очень, — ответная улыбка сама по себе появляется на моих губах. — Но ты его просто не знаешь.
— А ты знаешь? — голос звучит на удивление серьёзно.
— Что ты имеешь в виду? — хмурюсь я.
— Может, он все деньги пробухал, а тебе лапшу на уши вешает?
Тяжело вздыхаю, прекрасно понимая, что такой вариант тоже возможен. Но так не хочется разочаровываться в близком человеке. Миша никогда меня не предавал, хотя мы не так давно вместе.
— Будет очень обидно, — снова вздыхаю. — Но я всё-таки верю в лучшее.
— Ты просто слишком доверчивая и наивная, — тяжёлая ладонь Дениса неожиданно накрывает мою и несильно сжимает в знак поддержки. Мне очень приятно от этого.
— Какая есть, — неопределённо пожимаю плечами.
Денис лишь загадочно улыбается.
— Ладно, не дрейфь, разрулим мы твою трагедию.
— Спасибо.
Он паркует машину напротив подъезда и первым выбирается на улицу. Открывает дверь с моей стороны, вытаскивает меня подмышки, как маленькую, и ставит рядом с сугробом. Ноги утопают в снегу. Выше, чем по щиколотку насыпало.
— Вот это снегопад, — восторженно говорю, задирая голову, и кружусь, ловя языком снежинки.
— Ну точно Снегурка, — смеётся Денис, резко хватает меня и закидывает на плечо.
— Ты с ума сошёл? — взвизгиваю и сквозь смех колочу его по спине, пока он идёт к подъезду. — Поставь меня на землю.
— Растаешь ещё.
Денис останавливается около своей квартиры и, наконец, приземляет меня. Открывает дверь и пропускает вперёд.
— Эй, банда! — весело зовёт. — Снегурка вернулась.
Включает свет в прихожей. Из комнаты важно выходит кот и медленно идёт к нам, а за ним семенит ёж. Такие они забавные. И правда встречают. Становится так хорошо, словно я вернулась домой после долгого отсутствия.
— А чем это пахнет? — мой нос безошибочно улавливает запах еды.
— Ну извини, ты же картоху не дожарила, пришлось по своему рецепту ваять, — хмыкает Денис и стягивает тяжёлые берцы.
— Прости… — смущённо отвожу глаза. — А пахнет вкусно.
Желудок будто случайно изображает кита. Так и со стыда сгореть не долго.
— Неужто проголодалась? — смеётся Денис.
— Очень, — радостно киваю.
— Пойдём со мной.
Скидываю обувь и пуховик, подхватываю рюкзак и иду за Денисом вглубь квартиры. Он толкает дверь в свою комнату и пропускает меня.
— Спать будешь здесь, — указывает на по истине огромную кровать. — Вон там в шкафу есть постельное бельё, полотенца, футболки…
— А ты где будешь?
— А мне придётся ютиться на диване.
Он же малюсенький совсем, у Дениса рост гораздо больше.
— Бедный. Может наоборот?
— Ну уж нет, — усмехается он. — Опять сбежишь и найдёшь на свой аппетитный зад приключений.
— Почему аппетитный? — спрашиваю, а сама вспыхиваю от смущения. Мне почему-то кажется, это что-то пошлое.
— Ох, Настя… — Денис шумно выдыхает и качает головой. — Пойдём-ка лучше ужинать.
Выходит из комнаты и прикрывает за собой дверь. А я быстро переодеваюсь и мельком осматриваюсь. В комнате минимум мебели и вместо занавесок жалюзи. Но не могу сказать, что здесь не уютно. Как-то необычно скорее, но очень подходит хозяину.
Улыбаюсь своим мыслям и иду на кухню. Мою руки и невольно вспоминаю, как совсем недавно Денис обнимал меня. Пульс учащается, а щёки вспыхивают сильнее.
— Садись, я разогрел.
Присаживаюсь за стол и едва не захлебываюсь слюной. Золотистые ломтики картофеля, тонкие кусочки селёдки с лучком и ржаной хлеб. Божественно. Закидываю в рот несколько аппетитных ломтиков и щурюсь от удовольствия.
— Как мало человеку надо для счастья, — подкалывает Денис, но мне всё равно. Так хорошо, что обижаться совсем не хочется. Да и не на что.
— А сам? — говорю с набитым ртом.
— Я уже поужинал, — он улыбается и поднимается на ноги. — Ну располагайся, а мне надо уехать.
— Зачем?
— По работе, Насть. Бандитов твоих ловить поеду. Не ходи никуда, ладно? Поздно уже.
— Хорошо, — с готовностью киваю и окрикиваю. — Денис, — иду следом за ним.
Останавливается, вопросительно смотрит.
— Спасибо тебе, что помогаешь, — встаю на носочки и целую в колючую щёку. — Даже не знаю, что бы я без тебя делала.
— Спасибо на хлеб не намажешь, — ухмыляется он.
— Что?
— Ничего, — треплет меня по макушке. — Звони, говорю, если что.
— Хорошо.
Провожаю его и возвращаюсь на кухню. Ужин сам себя не съест. Тем более такой волшебный.
Глава 16. Денис
Снегопад утих, и пробки немного рассосались. На дороги вышла снегоуборочная техника. Моргая оранжевыми спецлампочками, сгребает посеревший от многочисленных колёс снег в сугробы у обочины. Зевая, проезжаю мимо, рефлекторно поворачивая голову и засматриваясь, как работают машины, в детстве так напоминающие мне монстров или роботов.
«Удивительная девочка» — думаю в который раз. Столько всего внутри меня проснулось.
Улыбаюсь, в груди тепло. Хорошая она. Укутать хочется, защитить.
Срезаю на двух участках дороги и останавливаюсь ровно там, где моя машина сегодня уже стояла. Поднимаюсь к квартире, звоню.
— Ну кто там ещё? — из-за двери раздаётся недовольный голос «Мишеньки».
Щёлкает замками, открывает и порывается тут же захлопнуть снова, но я успеваю перехватить дверь ладонью, дёрнуть так, что ему приходится отступить. Стряхнув снег с ботинок, вхожу в прихожую и вот теперь запираю. На все замки. Сам.
— Ну что? — с хрустом разминаю пальцы. — Начнём?
— Что начнём? — Миша предусмотрительно делает шаг назад.
— Оперативно-розыскные мероприятия по методу Дениса Валерьевича Морозова, — ухмыляюсь в ответ.
— A-а, это кто? — хмурится «Мишенька».
— Это я, — говорю совершенно серьёзно и, ухватив парня за шкирку, тащу его за собой на крохотную кухню.
Роняю на табуретку. Смотрю сверху вниз.
— Рассказывай, — складываю руки на груди.
— Я тебе уже рассказал! — пытается подняться парень. Надавив на плечо, сажаю его наместо.
— Ещё раз дернёшься, посажу на кнопки, — обещаю ему.
— Да нечего мне рассказывать, — ёрзает на табурете, видимо, представляя, как много маленьких, очень колючих иголочек одновременно впиваются в его задницу.
— А ты попробуй. Смелее, — поддерживаю Мишу.
Он начинает заливать мне всё ту же сказку про такси, ограбление, избиение. И глаза такие честные-честные. Хорошо отрепетировал, сам себе верит. Не удивительно, что Настя прониклась этой слезливой историей. Чистой девочке несказанно повезло не испачкаться о наш долбанный мир. Она ещё не разучилась верить людям. И честно говоря, мне чертовски хочется сохранить в ней эту способность.
И от того ещё больше злит, что рядом именно этот ублюдок, который пользуется и не ценит.
— Слышь, ты?! — схватив Мишу за грудки, вздёргиваю с табуретки и прижимаю к стене.
Сжимаю ладонь в кулак и замахиваюсь. Парень жмурится, а я торможу удар в нескольких сантиметрах от его лица.
— Ты, Миша, вот эту хрень будешь другим рассказывать. Мне, как и врачу, лучше говорить правду, а то знаешь, как бывает…
— Я на тебя заявлю!
За свой вопль тут же выхватывает под дых. Упасть я ему не даю. Получаю своё холодное удовольствие от того, как он кашляет и стонет.
— Ещё раз попробуем, — встряхиваю парня. — Где бабки, Миша?
— Нет у меня их! Нет! И сказать нечего, — продолжает упираться он.
— Ладно, — рывком усаживаю его обратно на табуретку. — Тазик есть у тебя?
— 3-зачем? — растирает место от моего удара.
— Кораблики запускать будем, — иду в ванную.
В голубом пластиковом тазу замочено мелкое бельишко.
— Прости, Настенька, — бубню себе под нос, выливая содержимое в ванну. — Мне очень надо.
Возвращаюсь на кухню. Миша послушным нервным мешочком с костями сидит на своём месте, прикидываясь ветошью. Не поможет. Сейчас мы будем общаться на моём языке.
Споласкиваю таз от всякой химии, кожей чувствуя нарастающую нервозность «клиента». Намеренно делаю всё медленно, чтобы он проникся.
Ну нельзя с мудаками иначе. Не понимают они ни слов, ни закона. Считают себя неуязвимыми, и наша задача не только оберегать покой мирных граждан, но и напоминать таким вот Мишам, где на самом деле их место. Пусть и не совсем легально, но кто ж будет жаловаться? Тогда придётся рассказывать и всё остальное.
Набираю в таз холодной воды. Разворачиваюсь и выдаю Мише максимально многообещающую улыбку. Его передёргивает, а я шагаю к нему, беру за шкирку и тащу за собой к раковине.
— Что ты делаешь?! — орёт и вырывается придурок.
— Свою работу, — перехватив его ладонью за затылок, одним резким движением окунаю мордой в этот самый таз.
Миша мычит, булькает и дёргается. Вынимаю. Надсадно дышит, кашляет. С него течёт.
— Сволочь! — хрипит он. — Да я тебя… бульрбкммм… — набор звуков из воды.