Зайдя внутрь, мы обнаруживаем простыни, полотенца, тапочки и даже шапочки.
— Ну, что? Вроде все не так и плохо? — с какой-то пьяной улыбкой спрашивает Аленка.
Только вот она точно ни капли алкоголя не пригубила. И почему тогда такая загадочная? Чем они, спрашивается, там занимались с Громилой?
Паримся мы от души. Жара такая, что через пять минут уже невозможно дышать. Ксюха, вся раскрасневшаяся, то и дело шутит:
— Если у меня до этого хоть какой-то макияж был, то теперь все. Зато поры дышат!
— Ага, а еще из этих пор весь алкоголь вышел! — подкалывает подругу Аленка, на что та закатывает глаза.
Аленка придает еще пару ковшиков воды на камни, и пар поднимается густой стеной, обволакивая нас всех.
— Девочки, это лучшее, что могло с нами случиться за этот день! — тянет она, закрывая глаза и растягиваясь на полке.
— А я слышала, что после парилки надо на снегу кататься! — оживляется Ксеня.
— Давай без фанатизма, — откликаюсь, но она уже спрыгивает с полки и выскакивает за дверь.
— Она ненормальная! — смеется Аленка, но бежит вслед за ней.
Я слышу их визг и раскатистый смех. Девчонки забегают обратно. Веселые и словно заново родившееся.
— Давай, Снежка, тоже попробуй! Я тебе говорю, это кайф! — восклицает Ксеня.
— Блин, а если увидит кто? — стремаюсь я.
— Слушай, никого там нет. Все в доме. Не дрейфь.
Смотря на них таких счастливых, я сдаюсь.
Ну, а что? Интересно же, че мужики каждый год этой херней страдают?
— Ай, ладно! — махая рукой и встаю.
Правда, простынку не снимаю. Выбегаю на улицу и с разбегу падаю в снег.
Мать Господня, как холодно! И одновременно хорошо! Если бы все оргазмы были такими, то у женщин никогда бы не болела голова.
Встаю, тяжело дыша и широко улыбаясь. Поворачиваюсь и застываю.
Да чтоб меня!
Андрей.
Стоит и жадным взглядом меня рассматривает. Мои груди торчат, как острые пики под простыню. Ткань так облепливает, что больше дразнит воображение, чем что-либо скрывает.
— Млять! — хриплым голосом шипит он сквозь зубы, судорожно сглатывая.
Глава 9. Мужские разговоры - не для женских ушей
Андрей
Охренеть — не встать! Точнее, очень даже встать. Кое-чему. По стойке смирно.
Щеки Снежаны пылают, дыхание сбитое, отчего грудь тяжело поднимается и опускается. Я таращусь на эти сиськи, точно какой-то прыщавый подросток в пубертате.
Круглые, упругие с торчащими горошинами. Клянусь, эта женщина испытывает мое терпение!
Простынь облепляет фигуру, как вторая кожа. И все, что я хочу это сдернуть эту чертову ткань, чтобы рассмотреть подробности. Ох, я бы попробовал на вкус кожу, провел бы языком по тонким ключицам, добрался до губ…
Писец полный. Моя шишка уже буквально дымится. Черт возьми, она красива! Настолько, что в груди сдавливает от одной мысли к ней прикоснуться.
Кажется, в горле пересохло. Ей богу, как будто баб полуголых никогда не видел! Вроде не вахтовик, не затворник, а стоит так, что хоть гвозди забивай.
Взгляд Снегурки цепляет мой.
— Ты… ты что тут делаешь? — голос звучит хрипло, но в нем пробивается раздражение.
Я не отвечаю сразу. Просто стою и таращусь.
— Эй, глазастый! — добавляет она, прижимая простыню к себе. — Хватит пялиться!
Ее паника выводит меня из ступора. Делаю шаг назад и крепко сжимаю зубы, чтобы взять себя в руки. Глубокий вдох, еще один. Усилием воли отвожу взгляд в сторону.
— Не стой здесь на холоде, — выдыхаю наконец, снимая с себя куртку. Накидываю Снегурке на плечи, стараясь не встречаться взглядом. — Заболеешь.
Снежана смотрит на меня так, будто у меня вторая голова выросла. Я и сам в полном смятении, если это можно так назвать. Потому что буквально час назад я хотел задушить эту снежную ведьму, а теперь мечтаю о том, чтобы попробовать ее на вкус. Даю свое хозяйство на отсечение, что Снегурка тот еще лакомый кусочек.
Я разворачиваюсь, чтобы уйти. Спина горит от ее взгляда, пока я иду к дому, но не оборачиваюсь. В конце концов, обойдя дом, я позволяю себе выдохнуть. В штанах ощутимый дискомфорт. Наклонившись, загребаю руками снег и умываю им лицо, чтобы хоть немного сбить это наваждение. М-да, чует моя задница, это будет тот еще Новый Год. Я бы сказал, целое испытание.
Делаю еще несколько глубоких вдохов и, кажется, немного успокаиваюсь. Открываю дверь дома и захожу внутрь, надеясь, что теплый воздух отвлечет меня от мыслей, которые лучше бы туда не залезали.
В гостиной, как обычно, шумно. Кир сидит в кресле, на расслабоне. Увидев меня, он поднимает бровь.
— Ты чего это? — спрашивает, с любопытством глядя. — Выглядишь так, будто приведение увидел.
— Нормально все, — ворчу, падая в соседнее кресло.
— Ага, — протягивает Кир с усмешкой. — У тебя на лбу написано «нормально». А в штанах что? Подложил чего?
— Да пошел ты… В баню!
— Пойдем скоро, — хмыкает друг. — Щас девчонки напарятся и мы пойдем.
Ох, я бы там одну девчонку точно отпарил… Ладно, бес с ней со Снегуркой. А он точно с ней.
— Слушай, Андрюха, ты бы полегче был с девочками. Они нормальные, простые и хорошие.
Хм-м, кто это и где мой друг? Потому что Кир обычно ни одну юбку мимо не пропустит. Тот еще ходок.
— Кир, тебе все равно ничего не светит, — язвительно замечаю.
— Да я не про это! — отмахивается он раздраженно. — Заколебали меня эти глупые курицы! Даже напрягаться не надо — сами прыгают, как только тачку видят.
— Что-то тебя это раньше не напрягало, — это вклинивается в разговор Богдан, который как раз заходит в гостиную.
— Может, пора остепениться? — вдруг задумчиво предполагает. — Может, это судьба?
— Это наказание судьбы, — фыркаю я.
— А я думаю, что знак свыше.
Ну, тут диагноз ясен. Недотрах обыкновенный. Кир и не то придумает, чтобы заманить в свои сети. Он вам и небо и звезды пообещает, а потом скроется. С собаками не найдешь.
— Учти, когда Снегурка захочет тебе глаза выцарапать, я тебе не помощник, — нарочито равнодушно кидаю, хотя от одной мысли о нем со Снежаной в груди поднимается буря.
Видел я, как они шептались. Все мне с ними понятно. Кир у нас обаятельный мерзавец, это я как насрано. Именно для Снегурки, если что.
— Да при чем тут Снегурка? Что я слепой, что ли? Не вижу, что ты уже мысленно поимел ее во всех позах? Я против друга не пойду. Я вообще на Снежную Королеву запал.
Вот это поворот! Когда успел, спрашивается?
— Забавная она, — пожимает Кир плечами.
— Это не те девчонки, к которым мы привыкли, — призывает нас к голосу разума Богдан. — С ними так нельзя. Не по-мужски.
Согласен. На каждый товар — свой купец. Проблема в том, что девушки действительно не товар. И как бы я не бесился из-за Снегурки, а она все равно не из пятидневок.
— Ну посмотрим.
Кира не переубедить. Он в Ксюше увидел цель, и теперь не отступит. Что ж, надеюсь, Снежной Королеве хватит мозгов послать к лешему Кира. А мне хватит выдержки не наброситься на Снегурку.
Глава 10. Белобрысый Иуда или наивная Снежка
Снежана
В гостиной тепло и уютно, дрова потрескивают в камине, а наша маленькая елочка украшена и переливается огнями. Мы сидим на диване с девчонками — расслабленные, раскрасневшиеся после парилки, но уже одетые в свои наряды. Алена с хитрой улыбкой разглядывает меня и молчит, но слишком уж выразительно.
— Что? — не выдерживаю, откидываясь на спинку дивана.
— А ничего, — протягивает она, растягивая слова. — Просто наблюдаю.
— И за чем же?
— За тобой, Снежка. И знаешь, что вижу? — Алена хитро щурится. — Андрей на тебя запал!
Я замираю на секунду, но быстро беру себя в руки и хмыкаю, стараясь казаться равнодушной.
— Бред сивой кобылы, — отмахиваюсь. — Не придумывай.
— А она ничего не придумывает, — тут же встревает Ксеня. — Он на тебя смотрит, будто ты десерт на праздничном столе. Прямо «съем — не подавлюсь».
— Ага, во-первых, подавится. А во-вторых, он мне постоянно хамит. Где вы тут видите симпатию?
— Такое хамство, что ты аж в баню вернулась в его куртке, — с хитрой ухмылкой парирует Ксеня.
Ну блин. Это просто… Да фиг знает, что у этого психа в голове! Я не тетя врач, чтобы копаться в его больном мозгу.
— Ой, да ну вас! Сказочницы! — фыркаю я, насупившись и сложив руки на груди.
— Между прочим, тебе не помешал бы мужик, — совершенно невозмутимо заявляет Ксеня. — Ты со своей ипотекой уже вся мхом покрылась.
— Ну спасибо, подружка! — сердито зыркаю на нее. — А как же, цитирую: «Проживем без мужиков!», «От этих козлов одни проблемы!», «Только бегай за мамиными булочками и задницу подтирай!»?
— А я тебе и не маменькиного сынка подкидываю. У меня на них глаз наметан! Как бывшая такого, ответственно заявляю, Андрей — мужик в самый раз!
— Вот себе и бери тогда! — с раздражением в голосе выпаливаю.
— Снежка, ты у нас девушка красивая, — робко начинает Алена, сглаживая углы. — Но ведь действительно давненько у тебя кавалера не имелось. Когда последний раз тебя кто-то провожал домой?
— Сама себя провожу, спасибо, — шикаю, но понимаю, что в голосе звучит куда меньше уверенности, чем хотелось бы.
— Вот именно, — с нажимом повторяет Ксеня. — Сама. Все сама! Ипотека, работа, машина… А где мужчина? Кто тебе чай в кровать принесет или плед поправит?
— А этот… — киваю головой в сторону, как бы имея Андрея ввиду, — думаете плед поправит? Девочки, вы сегодня начали в сказки верить? Я не вчера на свет родилась. Этот бабник не поправит, он пинком выставит за дверь, как свое получит.
— Может, да, — пожимает плечами Ксеня, — а может, и нет. Не попробуешь — не узнаешь.
— Все, тема закрыта, — ставлю я точку, и бросаю на них строгий предупреждающий взгляд. — Не надо меня выдавать замуж за первого встречного.
— Да ладно тебе, — хмыкает Ксеня. — Никто тебя ни за кого не выдает. Просто наблюдаем.