— И ничего наш язык не сложный,[15] — буркнула Фиэль, немного лукавя. За вышеназванные недостатки даже аристократы светлых эльфов, бывало, родную речь поругивали куда менее изящными конструкциями. Уж кому как не служившей при них много лет нянечке было это знать. К тому же волшебнице ужасно не нравилась гоблинская интерпретация событий. Общую суть она, возможно, и отражала. Но зеленый карлик, похоже, стремился максимально опошлить все, что только мог. И получал от этого удовольствие.
— Полный текст его речи восстановить не получилось, — продолжал как ни в чем не бывало маленький волшебник, склонившись над рисунком. — Но общий смысл сводился к тому, что они представители храброй Ватаги и все, кто выступит против них, получат лишь прах и тлен. Но далекий от лингвистического образования орк под конец оговорился. У него получилась несколько иная словесная конструкция. Похожая, но все же немножечко не такая. Трах и плен.
— Тимон! — гневно вскричала Златокудрая, чувствуя, как стремительно краснеет. — Ты невозможен!
— А при чем тут я? — возмутился гоблин, даже оставивший ненадолго в покое свое рисование. — Это, между прочим, официальный исторический факт. Его многие подтвердили. Короче, местные жительницы бросились в атаку. Сборище охотниц-любительниц с многовековым стажем против толпы орков, которые совсем недавно насмерть рубились с людьми и вгрызались в гнилые глотки нежити. Силы были явно не равны. Зеленошкурые это сразу поняли, когда дождь из стрел срезал с них все, кроме этих самых шкур. Попытка отмахаться топорами успехом не увенчалась. А дальше внезапно капитулировавшие эльфийки потребовали исполнения данных им обещаний. И пригрозили, что если они услышаны не будут, то вот тогда-то захватчики и узнают настоящий эльфийский гнев. Обошлось без потерь. На следующие сутки, где-то ближе к вечеру, поцарапанная и измотанная спасательная экспедиция на подкашивающихся ногах вернулась домой с победой и пленными.
Острога булькнула что-то и подавилась яблоком. Холхюк попытался хлопнуть ее по спине, но шаманка увернулась. И правильно сделала. Громадная, исходящая черным дымом рука, не встретив на своем пути препятствий, врезалась в стену и слегка пошатнула обитый тканью стальной каркас.
— Ватага поняла, что дальше конфликт оттягивать не удастся. И куча здоровых брутальных орков, оставивших свои семьи на другом континенте, появилась на окраине поляны. Последнюю сами темные эльфы за удобное месторасположение считали городом. — Коротышка продолжал вещать в своем неповторимом стиле. — Там их встретило настоящее сопротивление в лице контролируемых штатными жрицами деревьев и нескольких представительниц из числа наиболее ярых религиозных фанатиков. В приграничной зоне, к всеобщему счастью, селились в основном те, кого официальная политика лесбийского, то есть, тьфу ты, матриархального государства изрядно напрягала. Однако сбежать за океан без корабля нечего было и пытаться. А кентавры и минотавры мало устраивали потенциальных бунтарок по анатомическим причинам. Хотя, раз их оказалось так много в местности, прилегающей к региону обитания народов, не страдающих от половой дискриминации… Ладно, не будем обсуждать чужую личную жизнь.
Златокудрая задумалась о том, чтобы навсегда остаться на Восточном континенте. Если рассказанное гоблином хотя бы наполовину правда, то у нее есть некоторые шансы не прослыть распущенной особой. А сам коротышка без труда найдет еще много объектов для своих грязных поползновений. Хотя почти сразу же ей пришла в голову мысль, что от добра добра не ищут. Помотав головой, волшебница постаралась выбросить оттуда всякую чушь. Ей еще предстояло с демонами и нежитью воевать. А потому велики шансы, что проблемы возвращения к хотя бы относительно нормальной жизни никогда не возникнут.
— В общем, через несколько суток первые беженки достигли других городов и стали распространять шокирующие новости. Видимо, ради красного словца они несколько преувеличили увиденное. Услышавшие их темные эльфийки массово выступили в священный поход на чужаков. Даже раньше, чем о конфликте узнали в столице и издали указ, поднимающий всех на борьбу с врагом. Почему-то совсем без жриц. И почти без оружия. — Гоблин наблюдал за тем, как дварф судорожно пытается не проглотить свою трубку. — А сумевшие встать на ноги орки объявили приведшего их в эти земли Кралла лучшим шаманом всех стран, времен, народов и рас. Большая часть Ватаги поддержала их одобрительным мычанием. Но все равно они не сумели найти в себе сил для того, чтобы хотя бы подползти к своему мудрому лидеру и поздравить его лично. Или их не отпустили, цепко взявшись изящными, но крепкими ручками за надежные рычаги управления.
— Не, на самом деле все было не так весело и радужно, а чуть более кроваво, — заметил Строри. — Однако нельзя провести никакого сравнения даже со штурмом захудалого человеческого замка. Число погибших в этой битве установлено точно. Шестнадцать эльфиек и десять орков. На полторы тысячи рубак с одной стороны и вчетверо большее население города с другой.
— Так мало? — не поверила Фиэль. — Если бы город моих сородичей штурмовал такой отряд врагов… Да он бы на штурм даже не пошел. Скорее уж, это светлые эльфы вышли бы за стены и преследовали неприятеля, пока не перебили бы всех непрошеных гостей.
— Из них троих клыкастых зарезали уже после боя, когда они, ну, скажем так, развлекались, — продолжал дварф. — И сильно обидели тех, с кем это делали. Остальные орки вели себя культурней. Или просто жительницы захваченного поселения были слишком шокированы, чтобы сопротивляться. Но в общем и целом Ватагу жители провинциальных лесов встретили почти как освободителей. Не вломись во внутренние дела темных эльфов завоеватели, в ближайшем будущем в тех краях грозил вспыхнуть полноценный бунт. К тому же воевать обычные жители Священной Империи в любом случае не умеют. А потому массово попадают в плен со всеми вытекающими. С вероятностью процентов девяносто следующее поколение орков будет уже не шибко зеленым. Собственно, первые полукровки уже учатся размахивать оружием. А их отцы в свободное от войны время таскают в захваченные города продукты, строят нормальные здания да учатся ухаживать за теми из магических зеленых насаждений, которые сохранили для личного пользования. В общем, выполняют привычную им роль охотников и кормильцев для своих многочисленных жен.
В дверь заколотили так, что она если и не заходила ходуном, то начала ощутимо вздрагивать. Сначала все приготовились к бою, потому как решили, что прочная преграда содрогается от удара тарана. Потом все-таки осмелились ее открыть и еще больше насторожились. Поскольку по ту сторону оказалась всего лишь гномка. Причем не маг. А значит, она отчаянно била в дверь всем телом.
— У меня две срочные новости! — выдохнула Кармен Хорвальдс, щелкая механическим бюстгальтером. Внутренности дирижабля были достаточно большими, чтобы после пробежки по ним имеющая проблемы со здоровьем изобретательница самым натуральным образом запыхалась.
— Начни с хорошей, — предложил гоблин.
— Не получится. — Гномка оперлась об косяк, переводя дух. — Они обе плохие.
— Тогда с самой худшей, — решила Фиэль.
Она недоумевала, откуда сейчас на борту дирижабля могли появиться проблемы. Они летели над морем. А значит, напасть на них не могли. Водные обитатели на несколько сотен метров в вышину просто не прыгнули бы. А пушки кораблей никогда не приспосабливали для отражения воздушных налетов или охоты за дирижаблями. И на то, чтобы столкнуться с драконом, шансы были невелики. К тому же огнедышащие ящеры были разумны. И просто так с по-настоящему крупным и потому опасным противником связывались редко.
— Кто-то выбросил основной запас наших накопительных артефактов, — сказала гномка. — Дверь на склад взломана, а иллюминатор в нем высажен. Скорее всего они уже плавают где-нибудь у побережья. Новые мы с сестрой изготовим. Но ближайшую пару суток Тимону придется непрерывно подпитывать наши машины. Заряд в том хранилище энергии, которое работает сейчас, уже почти кончился.
— Я начинаю уважать этого террориста, — задумчиво проговорил Тимон, отложив рисунок и медленно поднявшись. — Как крепкого профессионала по части диверсий. Цель стала тщательно контролировать свою еду и оказалась слишком устойчивой для отрав, так он весь наш транспорт попытался вывести из строя. Поймаю — отдам на растерзание Сури. И никаких запретов ей устанавливать не буду.
— Да, кстати, может, ее уже пора выпустить? — осторожно спросила Острога, переживавшая за сук-кубу. Общие интересы и покровитель сделали их если и не подругами, то соратницами. — Она уже достаточно наказана, разве нет?
— Амбиции и умение действовать самостоятельно — это хорошо. Но к ним еще и толковая голова прилагаться должна в обязательном порядке, — сказал гоблин. — Не умеет контролировать себя, пусть сидит в клетке и учит выданный ей учебник механики. Когда при помощи подручных предметов и магии сумеет открыть замок — свободна.
— Но в ее каюте нет даже пыли! — возмутилась полукровка. — Она пуста!
— Ну а кто ей мешал попросить у кого-нибудь отмычку? — усмехнулся гоблин. — Во всяком случае, не я. И сама ей ничего не приноси, пока не попросит. Пусть учится работать в коллективе и добиваться помощи от других, если попала в сложную ситуацию. Так, а вторая плохая новость-то какая?
— Ну, я бы не сказала, что она уж очень плохая. Скорее, неоднозначная, — подумав, решила гномка. — Просто команда сегодня на десерт получила компот с солью, перцем и приправами. Поварихи говорят, это твое распоряжение.
— М-да, приспособить толпу молодых волшебниц к делу будет сложнее, чем я думал, — гоблин обескураженно потер лоб, вспоминая то, что он недавно им говорил. — А ведь это еще только цветочки. Ладно, пошел изображать из себя реактор. А вы тут подумайте, куда их еще можно пристроить без лишних жертв и разрушений. Униформу им там соорудите, тактику действий разработайте, у меня есть кое-какие наметки…