Некромантка распалась тенями, а спустя мгновение в том месте, где она только что находилась, забушевало ужасающей мощи пламя. Вслед за опавшим огнем появился и тот, кто его вызвал.
— Догнал! Нашел! Поймал! — радостно объявил занимающий весь дверной проем Громокрокх.
Он набрал воздуха в грудь, чтобы снова извергнуть из себя всесокрушающее пламя. Говорить и одновременно готовиться атаковать было трудно. Но архидемон справился. Он бы не смог достичь своего положения, если бы не был талантливым малым.
— Меэ!
Вот Реннариус стоял перед гоблином и вот там его уже и нет. Рога полубога почти вошли в живот архидемона, но тут последний наконец-то разродился целым фонтаном неимоверно жаркого пламени, отбросившего живую святыню ночных эльфов. Да к тому же встретивший старого врага хан Огненной Орды съездил вдогонку ему по хребту своим оружием, будто хворостиной. И примерно с тем же результатом. Белая шерсть, возможно, и была мягкой и шелковистой. Но своего обладателя защищала куда лучше, чем доспехи. Во всяком случае, десяток воительниц ночных эльфов, попавших под пламенный выдох, изжарились на месте. А от представителя и сына их божества даже паленым козлом не запахло.
— Я сокрушааал тебя раааньше, сокрушу и сейчааас! — проблеял то ли себе, то ли окружающим Реннариус и вновь попытался наскочить на противника.
Но метнувшееся к рогатой голове лезвие заставило его отступить. Магическая растительность, занявшая собой весь зал, пошла в атаку. Увы, лианы-душители и острая, словно лезвия ножей, трава не сумели причинить урона архидемону. А ожившие деревья никак не могли протолкаться к нему. Из-за неожиданного появления врага с тыла они оказались позади воинских порядков. К тому же целиком выбравшийся в громадный зал архидемон больше не был один. Следом за ним в проход живой рекой вливались орки. Много орков. Весьма необычных орков. С такими красными глазами, что зрачков не было видно. С грубо нанесенными, пылающими алым светом татуировками. А острая кромка разнообразного оружия отливала антрацитово-черной тьмой.
— В этот раз тебе не спастись, ублюдок! — пророкотал архидемон, надвигаясь на попятившегося полубога. Копыто Реннариуса наступило на лучницу, сбитую с ног шарахнувшимися прочь от архидемона эльфийками, и с мерзким влажным хрустом раздавило ей голову. — Между нашими родами давние и кровные счеты, которые сегодня наконец-то окажутся оплаченными! Вперед, слуги мои! Режьте их! Бейте их! А потом мы попируем!
На Реннариуса синхронными движениями в высоком прыжке бросились сразу пять совершенно одинаковых орков. Полубог двоих поймал руками, а одного рогами. Еще одного пнул левой ногой. Фантомы развеялись, а их создатель, размахивавший здоровенным двуручным топором, отлетел с развороченной ударом подкованной ноги челюстью.
— Опять этот наглый предводитель козявок?! — воскликнул Реннариус. — Я же его убил!
— Аррр, ты всего лишь оторвал мне руку, которой я вырезал из тебя кусок мяса! — оскалился развороченными клыками вождь порабощенных демонами орков. Желтоватые острые зубы на глазах вставали на место, а десны и губы переставали кровоточить. — Но знаешь, после того, как я съел твою вырезку, у меня за сутки отросла новая. Причем ничуть не хуже старой!
— Я несу возмездие во имя луны! — воскликнула правительница темных эльфов.
Ее глаза вспыхнули серебряным светом, как и кожа. Мощный молочно-белый луч сорвался с поднятого над головой серебряного диска и буквально испарил первых два или три десятка орков, врезавшихся в порядки врага. Еще столько же отделались тяжелыми ожогами. Предводитель этой братии всего лишь заслонил свое лицо топором. А после того как опасность исчезла, сразу же метнул его в размахивающего деревянным посохом и что-то колдующего Фуриона. От последнего аж во все стороны кровавые щепки полетели.
— Ох, спина! — простонал соправитель Священной Империи темных эльфов и упал с развороченным напрочь боком. — А-а-а! Помогите!
Его одежду мгновенно запятнала смесь крови и древесного сока. Какой-то орк из вновь ворвавшихся в помещение попытался повторить подвиг своего командира и метнул в раненого дротик. Однако покрытое тьмой острие, ударив друида в щеку, лишь едва-едва смогло разорвать напоминающую древесную кору кожу. Чтобы справиться с ней, обычного оружия, похоже, было недостаточно. А засевший в ране топор, судя по всему, являлся далеко не слабым артефактом. Ну, и сыграла роль рука, запустившая его в полет.
— Добейте его, чтобы не мучился, — посоветовал окружающим позабытый всеми гоблин и опустил каменную плиту на место. Конечно, архидемона или даже большое количество жаждущих драки орков она задержать не могла… но у них и без коротышки с его отрядом было кем заняться. — Так, Селена, не отпускай Пузико. Но и не придуши ненароком. Она у нас, во-первых, правитель суверенной державы, а во-вторых, очень полезный в хозяйстве человек и пароход… тьфу ты, телепорт.
— Ну, ты меня еще по лесам браконьеров выслеживать поучи! — недовольно буркнула бывшая глава рейнджеров, дружески обнимая женщину-архимага одной рукой за талию, второй за шею. Очень цепко. Так, чтобы пленница скорее потеряла голову, чем смогла сбежать.
— Что это значит? — Волшебница, которой слишком сильно перекрыли кислород, закашлялась. — Ты что, переметнулся на сторону демонов?!
— Да упаси меня сиськи! — замахал руками зеленый коротышка, прислушиваясь к шуму битвы за каменной плитой. В это время его отряд дружно пятился назад, пытаясь выйти из узкого коридора обратно на оперативный простор. — Не конкретно Селены, а вообще. Просто пока очень злые мальчики бьют очень нехороших девочек, у нас есть время на то, чтобы быстренько обделать все свои дела. В частности, взять главный приз, обещанный на после войны. А то мало ли как она там повернется. Нет, мне, конечно, хотелось бы самому понаказывать местных обитательниц. Однако сил на всех может и не хватить. Тем более тут выискались такие конкуренты. Холхюк, что у тебя?
— Эта слишком молодая, работает недавно и на глубинные уровни ее не пускали. — Охотник на демонов поднял руки с лица пускавшей слюни эльфийки.
Исполняющая роль помощника шамана Острога сразу же подсунула старшему коллеге новую жертву, которая пучила глаза и пыталась мычать сквозь кляп. Пленниц отступающий коротышка набрал с запасом. Дернул на себя телекинезом не только Джоану и быстро сориентировавшуюся в обстановке Селену, но и нескольких представительниц потенциального союзника. Занятые дракой с орками ночные эльфы потери далеко не самых ценных воинов не заметили. Или не успели на нее отреагировать раньше, чем проход закрылся.
— Ну, куда ты мне эту суешь? — проворчал Холхюк. — Не видишь разве, какой у нее узор брони? Она не из местных стражниц, давай ее к уже отработанным.
— Не надо! — отчаянно заверещала связанная эльфийка.
Поза не давала ей увидеть, что уже прошедшие через лапы демонолога товарки остаются вполне себе живыми. Просто находятся в глубоком обмороке, вызванном уходом вселенного в них духа. Других методов развязать язык за пару мгновений, кроме контролируемой им одержимости, Холхюк не применял.
— Я младший оруженосец одного из телохранителей госпожи Рэны, которая часто навещала госпожу Эрев в ее покоях! И мне пару раз выпадала честь прислуживать им за обедом! Там нельзя сделать и шага в сторону, или тебя убьют духи наказанных за свои грехи преступниц! Говорят, оттуда есть ходы к сокровищнице с артефактами, личным заклинательным залам и спуск к камерам с особыми заключенными!
— Почему бы живущему на одном месте несколько тысяч лет некроманту и не оборудовать себе рабочее место в шаговой доступности? — задал риторический вопрос гоблин. — Ладно, убедила. Если найдем там то, что ищем, получишь свободу и билет до любого угодного тебе места. В противном случае, сама понимаешь, лучше бы тебе было молчать. Эй, народ, слушай мою команду! Пока идем до места, захватывайте с собой все, что плохо лежит! Во-первых, нашему главному бухгалтеру наверняка лень выписывать вам премии. Во-вторых, все потом на орков спишем. В-третьих, если нас зажмут, мне хоть будет чем во врагов кидаться.
— Как-то это неправильно, — прозвучал откуда-то из недр сплоченного строя тонкий детский голосок. — Это же… ну… воровство. А брать чужое нехорошо.
— Кто сказал? — У гоблина от удивления шея вытянулась так, словно он уже овладел навыками трансформации тела. И теперь почти успешно пытается принять облик жирафа. — Покажите мне этого идеалиста, каким-то чудом еще не снявшего розовые очки в нашем суровом мире!
Бойцы расступились. Группа молодых чародеек, одетых в провокационные наряды, вытолкнула вперед самую младшую ученицу.
— Да… я… щас… отсношаю шваброй! — От вопля гоблина, кажется, даже стих шум битвы за стеной.
Вряд ли успевшая отметить совершеннолетие девочка приняла это на свой счет и упала в обморок. Видимо, в ее мечтах роль первого возлюбленного отводилась прекрасному принцу. Ну, в любом случае, никак не средству для уборки помещений.
— Какой мудак пустил на боевую операцию детей?! — продолжал бушевать Тимон. — Я ж его возьму на морскую рыбалку в качестве приманки для акул! Если бы у нас тут была серьезная драка, весь этот цветник полег бы напрочь! Они же даже доспехи не надели, дурынды малолетние!
— Потом будешь наказывать невиновных и награждать непричастных, — прервал его Холхюк и наложил руны рядом с каменной плитой. — У нас времени мало. А эта компания кухонных вредительниц все равно кроме как тебе никому напрямую не подчиняется. И разрешения, соответственно, на свои действия не спрашивает. А отсылать их обратно уже поздно — если по пути попадется хотя бы пара толковых демонов или орков, они просто не дойдут.
Глава 23
Отряд, ведомый удачно попавшейся под руку проводницей, быстро двигался по лабиринту благоустроенных природных пещер и явно вручную сделанных помещений. По пути ему несколько раз встречались группы воинственно настроенных орков с красными глазами и темные эльфийки, также не пылавшие миролюбием. Но большой проблемой они не стали. Да, не чувствующие боли и страха берсеркеры в узком проходе это страшная сила… но не против взрывной волны и десятка пуль в ногах и головах. А местные жительницы и вовсе при виде такого количества чужаков обычно предпочитали как можно быстрее оказаться подальше. Стражницы ли подземной тюрьмы, беженцы ли из разрушенного города — все они не горели желанием вступать в безнадежный бой с несколькими сотнями чужих бойцов. Ну не тогда, когда их собственное число измерялось в лучшем случае десятками.