– Я уверена. Мне нужно подышать свежим воздухом. И потом, мы сможем полюбоваться на рождественские украшения. – Арианна указала на витрину с искусственными снежинками. – Может быть, мы купим еще игрушек для вашей елки.
– Мне нравится, как она украшена.
Макс так сказал два дня назад. Покупка елки для Макса была спонтанным решением Арианны. Заметив, как продавец выгружает елки из грузовика, Арианна поняла, что в квартире Макса не хватает рождественской атмосферы.
У нее сложилось ощущение, что она многого о нем не знает. Он иначе улыбался, когда смотрел на нее, и его глаза вспыхивали ярче. Она не забудет, как он выглядит сейчас, с покрасневшими щеками и красивыми волосами, которые треплет ветер. Густая прядь упала ему на лоб. Он напоминал мальчишку, которым был когда-то очень давно.
Да, Арианна, несомненно, будет долго помнить Макса.
Она приложила свой шарф к глазам:
– От ветра у меня слезятся глаза.
– Просто он дует в лицо. Вам нужно поднять шарф…
Вот если бы Макс обнял ее за плечи, Арианна не боялась бы ветра. После их поцелуя он ни разу не прикоснулся к ней. В ту ночь, когда они смотрели телевизор, Арианна думала, что Макс дотронется до нее, но он вел себя как джентльмен. Он прилагал немало усилий, чтобы избежать с ней физического контакта.
Макс держал данное обещание.
Но Арианне хотелось отмахнуться от здравого смысла, прижаться к нему и положить голову ему на грудь.
– Скоро пойдет снег, – заметил Макс, отвлекая Арианну от размышлений.
– Снег?
– Да. Вы не слушали радио сегодня утром? Обещали, что в городе выпадет от пяти до восьми сантиметров снега.
– В самом деле? – Арианна сразу повеселела, подумав о белых пушистых сугробах. – В Коринтии редко выпадает снег, и он сразу тает. Он лежит только на вершине горы Корньер. Манхэттену повезло.
Макс рассмеялся:
– Не говорите так, пока не узнаете мнение ньюйоркцев. Не очень приятно, когда снег идет в середине января и по две недели не видно солнца.
– Но зато у них будет снежное Рождество. Мне бы понравилось.
– Вы можете остаться на Рождество в Нью-Йорке, – сказал Макс.
– Возможно, я так и сделаю.
Разговор Макса и Арианны нельзя было назвать серьезным. Макс просто поддерживал различные темы, а Арианна… Она будет откладывать решение, разглядывая заснеженный город из пентхауса Макса.
– Вы скучаете по Коринтии? – спросил он.
Забавный вопрос. Всего неделю назад Арианна желала оказаться дома, в теплой постели и ждать прихода слуги с чаем.
– Немного, – ответила она. – Я очень люблю свою страну. И я скучаю по своей семье. По отцу… и все, пожалуй.
Макс то ли кашлянул, то ли фыркнул. Он решил, что в последней фразе она намекает на Маноло.
– Я не скучаю по дипломатическим ужинам, которые устраивает отец.
– Они так ужасны? – спросил Макс.
– Верно. Вы можете себе представить, что весь вечер вам приходится выслушивать людей, которые рассказывают о себе? Я никогда не скажу об этом отцу, но иногда мне хотелось заболеть, чтобы не встречать очередного самодовольного болтуна.
– Почему вы не сказали отцу, что вы так ненавидите светские рауты?
– Потому что… – Потому что это был ее отец. – После смерти матери я должна была помогать ему с этими ужинами. К тому же ему нравится, когда я рядом с ним.
– Ему нравится, – хмурясь, повторил Макс, уставившись себе под ноги.
– Да. Очень. – Уже долгое время ее отец радовался только общению с ней.
– Похоже, вам это очень важно.
Арианна немного напряглась, услышав тон Макса. Она не понимала, почему он осуждает ее желание быть хорошей дочерью.
– Конечно, важно. Он мой отец. Разве вам не хотелось сделать свою мать счастливой?
– Это было невозможно.
Арианна упрекнула себя за этот бестактный вопрос. В то же время она знала, что Макс хотел сделать свою мать счастливой.
– Через месяц после смерти матери я тайком проникла в отцовский офис, – призналась она. – Он рыдал. Не плакал, а именно рыдал. – Она увидела, что ее отец положил голову на руки и рыдает так, словно из его груди вырывают сердце. – Этот человек, властный и сильный, каким я его знала, был сломлен. И мне оставалось только быть ему хорошей дочерью.
Макс кивнул:
– Так вы и поступили.
– Да. Я стала настоящей принцессой. А потом, когда жена Армандо умерла, снова начался траур.
– И вы опять порадовали отца, когда начали встречаться с его любимым промышленником?
– Отец был в восторге. Вся страна, казалось, радовалась за меня. – Макс до сих пор не понял, какая на ней лежит ответственность. – Коринтия – маленькая страна. Она не похожа на Америку, где ваш лидер находится от вас за тысячи километров, и вы можете никогда с ним не встретиться. Мы считаем наших соотечественников своими родственниками. Когда моя мать и Кристина умерли, люди оплакивали их так же сильно, как мы. Им нужны позитивные события.
Арианна посмотрела на хмурое лицо Макса.
– Неужели вы поступили иначе, оказавшись на моем месте? – спросила она. – Разве вы не воспользовались бы шансом хотя бы на короткое время сделать так, чтобы ваша мать улыбалась?
– Да, но… – Макс покачал головой. – Несмотря на все, что происходило в ее жизни, моя мать была бы счастливейшим человеком, если бы знала, что счастлив я. Мы пришли.
Он потянулся к дверной ручке, заканчивая обсуждение. Арианна снова не нашлась что сказать.
Кэрол Миллер оказалась не только добрым человеком и уважаемым врачом-акушером, но и статной блондинкой. Во время осмотра эмоции Арианны быстро сменялись: она испытывала и ненависть, и благодарность. Она слишком легко представляла Кэрол на кухне Макса. Или в его постели.
Кстати, Макс крайне обрадовался, когда доктор Миллер встретила их в коридоре. А потом он крепко ее обнял. Макс остался в коридоре, а Кэрол вместе с Арианной зашли в кабинет.
– Все в порядке, но я рекомендую вам принимать витамины, – сказала доктор. – Плод развивается по графику. Похоже, вы хорошо о себе заботитесь.
– Конечно, – ответила Арианна. – Теперь я должна думать не только о себе.
– Я рада это слышать. Вы удивитесь, но часто пациентки настаивают на том, что они не должны менять свой образ жизни и даже отказываться от спиртного по вечерам пятницы. Поверьте мне, ваш малыш оценит, что вы не употребляете алкоголь.
Арианна попыталась улыбнуться:
– А малыш компенсирует мне мою тошноту?
– Макс сказал, что вас часто тошнит. Но это нормальное состояние. Некоторых женщин чаще тошнит по утрам. Совсем скоро вам станет лучше.
– Я на это надеюсь, – ответила Арианна. – Хотя мне плохо круглосуточно.
– Токсикоз – одна из самых больших загадок беременности, – заметила врач. Она выпрямила скрещенные очень длинные ноги, встала и прошлась по смотровой комнате. – Образ жизни усугубляет проблему. Постарайтесь меньше волноваться.
– Я постараюсь.
Врач не обратила никакого внимания на сдержанность Арианны, потому что открывала дверь смотровой комнаты:
– Марибель? Позовите мистера Брауна.
Арианна, лежащая на столе, сразу же приподнялась на локтях.
– Зачем вы зовете Макса?
– О-о, извините. Я подумала, он захочет в этом поучаствовать, – ответила доктор Миллер. Она подкатила к столу электронное оборудование. – Я удивилась, когда он разговаривал со мной по телефону, как настоящий заботливый папочка. Я забыла, каким внимательным он может быть.
– Да, – ответила Арианна. – Он очень опекает своих сотрудников.
– Сотрудник? – Доктор нахмурилась. – Простите. Я думала, вы с ним…
Вместе. При мысли об этом у Арианны екнуло сердце.
– Нет, – ответила Арианна. – Мы не вместе. Он просто мне помогает.
– Ох, простите. Он так говорил со мной по телефону, что я решила, будто…
– Что ты решила? – Макс появился в дверях и посмотрел на Арианну через плечо доктора. – Что-то не так?
Под его обеспокоенным взглядом Арианна почувствовала себя крайне уязвимой.
– Я ошиблась. Я подумала… Не берите в голову. – Доктор Миллер махнула рукой: – Ты можешь возвращаться в зал ожидания. Я отпущу Арианну, как только она услышит сердцебиение плода.
– Я могу услышать его сердцебиение? – Она тут же забыла о смущении и посмотрела на Макса, который стоял в дверях: – Вы хотите остаться?
– Я? – Его самоуверенность, которую она считала незыблемой, пошатнулась. – Я не думаю…
– Это не обязательно, – заметила доктор Миллер.
– Пожалуйста… Я хотела бы, чтобы он тоже услышал сердцебиение малыша. – Арианна не могла объяснить, почему считала, что Макс должен разделить с ней этот важный момент.
– Если Макс хочет, то пусть остается, – ответила доктор.
– Пожалуйста… – повторила Арианна, глядя ему в глаза.
У Макса было странное выражение лица. Почти боязливое. Его глаза были широко раскрыты, а взгляд стал отсутствующим.
– Я… – Он кивнул. – Если вы так желаете, я останусь.
– Теперь, когда все улажено, ложитесь на спину, – произнесла доктор Миллер. – Макс, ты можешь либо стоять у раковины, либо подойди немного ближе.
Макс остался у раковины, и Арианна почувствовала разочарование. Она не ждала, что Макс будет держать ее за руку, но рассчитывала, что он по крайней мере постоит рядом с ней.
Доктор Миллер намазала живот Арианны холодным гелем и поднесла к нему прибор, похожий на пластиковый микрофон.
– Иногда процедура занимает несколько минут, – сказала она, прижимая микрофон к животу Арианны, и та затаила дыхание. Внезапно она остановила прибор на несколько сантиметров выше тазовой кости Арианны. – Слышите?
Послышалось тихое и учащенное биение.
– Это? – спросила Арианна, и доктор Миллер кивнула.
В мгновение ока все стало в тысячу раз реальнее. Ребенок. Живое существо, чье сердце бьется внутри ее. На глаза Арианны навернулись слезы.
– Вы слышите? – Арианна посмотрела на Макса. Ей казалось таким правильным, что он разделяет с ней момент радости.
Глаза Макса блестели от слез.