Николас почувствовал, что Джессика замкнулась в себе. Он пытался придумать, как сделать так, чтобы она снова раскрылась.
— Пожалуйста, не молчи.
— А что ты хочешь, чтобы я сказала? Что-нибудь о чудесной погоде? Так погода и вправду чудесная.
Она вызывающе выпятила подбородок.
— Я хотел тебя. Ты хотела меня. В этом нет ничего стыдного. И потом, мы с тобой взрослые люди. И если тебе обязательно надо кого-нибудь обвинить, так виноваты мы оба. Потому что мы оба этого хотели.
— Мы вели себя, словно два зверя в брачный сезон. Средь бела дня, в общественном месте…
— Мы были в одежде, — мягко напомнил Николас. — И полностью владели собой.
Джессика опешила. Если это он называет полностью владеть собой, что будет, когда он утратит над собой контроль?!
— Давай просто забудем об этом, ладно?
— Не убедительно, Джессика, — мягко усмехнулся Николас.
Она хотела его ударить и, наверное, ударила бы, стой они на месте, но машина мчалась по шоссе. Николас и не подозревал, как ему повезло. Будь дорога до его дома чуть-чуть покороче, Джессика бы не успела остыть, и он точно получил бы от нее кулаком по лбу.
Как только Николас остановился, Джессика выскочила из машины и решительно направилась к своему автомобилю.
— Убегаешь? Этим ты ничего не добьешься.
Она резко обернулась к нему.
— Может быть. Но сейчас я еду домой.
— Когда мы теперь увидимся? Я хочу, чтобы скоро.
Да, вдруг осознала Джессика. Он был полностью прав. Она может сейчас уйти, но ничего этим не добьется. Однако сейчас ей нужно побыть одной, все обдумать.
Она подошла к своей машине, остановилась в раздумье и вновь обернулась к Николасу:
— Завтра у меня очередной показ мод. Мне надо как следует выспаться, чтобы хорошо выглядеть.
Он подошел к ней и встал совсем рядом, потом взял за плечи и наклонился к ее губам.
У Джессики перехватило дыхание. Она хотела вырваться, но было уже поздно. Он уже впился губами в ее губы. Внутри у нее все перевернулось. Еще никто не целовал ее так решительно и настойчиво, так по-хозяйски. И он сделал это специально. Чтобы она почувствовала его силу и власть над ней.
Джессика действительно чувствовала себя абсолютно беспомощной перед ним. Что самое странное — ей это нравилось, ее это возбуждало.
— Завтра вечером, Джессика, я жду тебя у себя.
Его слова прозвучали как приказ.
В ответ Джессика не смогла произнести ни слова. Когда она открывала машину, рука у нее дрожала.
7
Показ мод на благотворительном собрании Фонда в помощь больным лейкемией прошел замечательно. Зрители остались более чем довольны.
Но за кулисами было истинное светопреставление. Хилари опять опоздала. К тому же она приехала в отвратительном настроении и начала препираться с модельерами. Она капризничала, привередничала, выводила из себя всех. Джессика и словом не обмолвилась с Хилари, но все равно чувствовала себя на грани нервного срыва. Конечно, бывало и хуже, но сегодняшний день она пережила с трудом.
Домой Джессика приехала совершенно без сил. А ведь на вечер у нее было назначено свидание с Николасом. Она долго решала, что ей надеть. Что-нибудь простое и безыскусное или, наоборот, что-то Донельзя шикарное и сногсшибательное?
В общем, она решила не мучиться и просто-напросто отменить встречу. Она уже подошла к телефону, сняла трубку…
И замерла. Почему-то у нее было такое чувство, что, если она сейчас не приедет к Николасу, он приедет к ней.
Она аккуратно вернула трубку на рычаг.
В конце концов, она все-таки выбрала элегантный, но скромный шелковый брючный костюм-тройку мягкого изумрудного цвета и в тон ему туфли на шпильках.
К Николасу она приехала ровно в назначенное время, но позвонила не сразу, минут пять стояла у двери, собираясь с духом. Она почему-то ужасно разнервничалась, словно девочка-школьница перед первым свиданием.
Бред какой-то!..
Джессика решительно тряхнула головой и нажала на кнопку звонка. Дверь распахнулась сразу же, будто Николас стоял и дожидался звонка в прихожей.
— Привет, — его улыбка была искренней и открытой.
Джессике вдруг захотелось упасть ему на грудь. Чтобы он обнял ее, погладил по волосам, чтобы крепко-крепко поцеловал. Она едва не поддалась этому сладостному искушению.
Николасу хватило одного взгляда на напряженное лицо Джессики.
— Тяжелый был день?
Она улыбнулась.
— Нелегкий.
— Хочешь рассказать?
— О чем конкретно?
— Давай сам догадаюсь. У кого-нибудь из манекенщиц случился острый приступ звездной болезни. Все встали на уши. Модельеры грозили всех поубивать, а ассистенты все бросить и уволиться без выходного пособия. Угадал?
— Почти, — рассмеялась Джессика.
Николас взял ее за руку и провел в гостиную.
— Что будешь пить? Минеральную воду или вино?
— Я понимаю, что это святотатство, но нельзя ли разбавить вино минеральной водой?
Джессика была слишком возбуждена, ей не хотелось садиться. Она прошла через комнату и остановилась перед маленькой картиной, которую заметила еще в прошлый раз.
Это был пейзаж с видом запущенного цветущего сада, выдержанный в мягких лиловых, розовых и голубых тонах. Джессика разобрала подпись в левом нижнем углу, и у нее перехватило дыхание. Неужели это был подлинник?!
— Тебе нравится Дега?
Николас подошел к ней и встал совсем рядом, так близко, что она чувствовала жар его тела. Джессика медленно обернулась к нему.
— А разве он может не нравиться?
Николас протянул ей высокий запотевший бокал.
— Твое здоровье!..
Потом они пошли на террасу к накрытому столу. Ужин был скромным, но очень изысканным: салаты из свежей зелени и овощей, креветки, жаренные на углях, а на десерт — фрукты, свежая клубника и мороженое, ванильное, с карамелью и двойной порцией шоколадной стружки.
— Ты запомнил? — искренне удивилась Джессика.
Его глаза зажглись смехом.
— Будешь есть? Или ты тогда надо мной издевалась?
Джессика смешно сморщила нос и зачерпнула мороженое большой десертной ложкой.
— Еще как буду!
С террасы открывался изумительный вид на море. Солнце уже садилось, и небо мягко переливалось всеми оттенками алого. Все было окутано мягкой дымкой подступающих сумерек. В городе уже зажглись фонари. Море искрилось в последних лучах заходящего солнца. И все это вместе было безумно красиво.
— Хочешь, пойдем погуляем? — спросил Николас.
Джессика откинулась на спинку стула.
— Я так объелась, что вряд ли сейчас поднимусь.
Она тяжело вздохнула при мысли о том, что завтра ей надо вставать в шесть утра и ехать в аэропорт. Завтра в Майами, в «Мариотте», показ новой коллекции одежды ведущих американских модельеров. Потом Джессике предстояла съемка для журнала мод. Потом званый ужин с продюсерами и коллегами…
А вскоре ей надо будет ехать в Европу на показы осенних коллекций. Еще она планировала взять неделю отпуска и съездить по-настоящему отдохнуть, чтобы никаких телефонных звонков, деловых встреч, суетных контактов с внешним миром. У нее будет время побыть одной и подумать.
Еще недели две назад Джессика была абсолютно довольна своей жизнью. Она знала, что ждет ее в будущем, знала, что ей нужно и чего ей хочется. Но теперь она была уже не так уверена.
— Будешь кофе?
Голос Николаса вывел ее из задумчивости.
— Да, пожалуйста.
Николас встал и пошел на кухню. Джессика отправилась следом. Она была слишком возбуждена. Ей не хотелось просто сидеть, хотелось что-то делать. Сварить кофе хотя бы…
Но Николас не подпустил ее к плите, сказал, что все сделает сам.
Джессика молча наблюдала, как он священнодействует над кофеваркой. Каждое его движение было исполнено спокойной уверенности и непередаваемой грации, необычной для мужчины такой могучей комплекции. Джессика невольно загляделась на его красивые сильные руки. Она видела его в полупрофиль. В который раз она поражалась тому, какой же он красивый, красивый по-мужски — суровой, сдержанной красотой.
Николас почувствовал ее взгляд и обернулся.
Глаза их встретились…
И Джессика как будто утонула в черных глубинах страсти. Дикой, едва ли не звериной страсти, которой горел его взгляд. Все ее тело как будто ожило — зажглось ответным желанием.
— Иди сюда, — вкрадчивый шепот Николаса прозвучал как приказ, которого нельзя было ослушаться.
Он притянул Джессику к себе, и она безропотно позволила ему это. Его губы были горячими и настойчивыми. Он раздвинул языком ее губы, и у Джессики перехватило дыхание. Она знала, что можно достичь вершин чувственного наслаждения от одних только поцелуев. Но ничего подобного никогда не испытывала. Она вся трепетала в его объятиях и прижималась к нему все теснее… Ей было уже мало одних лишь поцелуев, хотелось большего.
Он положил руки ей на бедра и прижал ее к себе еще крепче — так, чтобы она ощутила, как велико его желание. Он уже знал, что это его женщина. Дело было за малым — убедить в этом ее.
Джессика была нежной и податливой в его объятиях. Но он ощущал и ее неуверенность, ее страх… Он знал, что потом она будет чувствовать себя предательницей, изменившей памяти покойного мужа. А он не хотел, чтобы так было.
Николас принялся покрывать поцелуями ее шею. Он спускался все ниже и ниже… Вот он уже целует ее грудь, набухшую от возбуждения. Джессика даже и не заметила, когда он успел расстегнуть ей блузку.
Николасу казалось, что он сходит с ума. Ее кожа на вкус была словно дикий мед — пьянящий, душистый. Ему хотелось большего. Он желал ее всю. Сейчас. И потом. На всю жизнь. Но Николас уже смирился с мыслью, что ему предстоит пройти долгий путь, прежде чем он завоюет эту женщину, женщину, предназначенную для него. Если он хочет добиться успеха, надо действовать осторожно, не торопить события.
Джессика еще никогда не испытывала такого восхитительного возбуждения. Ей хотелось почувствовать Николаса. Она расстегнула ему рубашку и прижалась к его обнаженной груди. Его кожа была обжигающе горячей. Джессика провела рукой по волоскам у него на груди… Это было приятно, очень приятно!