Мартин выписывал восьмерки вокруг ее ног и тоненько мяукал.
– Соскучился, Мартюша? Я тоже скучала. Но теперь мы никогда не расстанемся. Вместе поедем в Задорин. Ты как, согласен на переезд?
Мурлыкание любимого кота успокаивало, наполняло ощущением домашнего уюта, от которого она отвыкла.
Они расположились в столовой – Дана за столом, Мартин у ее ног – и приступили к обеду. Коту досталась вареная рыба, Дане – салат из свежих овощей, куриный суп и сырники с изюмом.
Сытые и довольные, они лениво растянулись на диване и задремали. Дана впервые уснула просто так, без игры с собственным воображением – она страшно устала от всяких мыслей, и плохих, и хороших. Ей нужен был отдых, как путнику, истерзанному долгим путешествием по диким горным тропам.
Глубокий здоровый сон был прерван рингтоном мобильника.
– Алло, слушаю, – зевая, пробормотала Дана.
– Приветик! – голос Анжелы гудел на низких обертонах.
– Это ты? – удивилась Дана, уверенная, что своим «подарком» поставила точку в их дружбе.
– Не ждала? – усмехнулась бывшая подруга. – А я возьми да и позвони по старой памяти. Надеюсь, не отключишь телефон?
– Зачем ты звонишь?
– Так. Больше некому излить душу…
– Я не урна, чтобы каждый плевал, когда ему вздумается.
– Ха! А ты изменилась. Куда подевалась бедная овечка?
– Ту овечку съели волки вроде тебя.
– Даже так? Ну и кто у нас родился заново?
– Другой человек. И он вас не знает.
– Да ладно, Данка! Кончай свой погорелый театр. Мне и так хреново, дальше некуда. Чего вы все на меня взъелись, не пойму… Ик! Ой, пардон! С шампанского…
– Ты напилась, чтобы поговорить со мной?
– Всего-то сто грамм вискаря. А трезвая я зверею. Жизнь собачачья, чтоб ей пусто было!
Анжела зарыдала прямо в трубку, оглушив и одновременно смутив Дану. В душе колыхнулась жалость.
– Данусик, прости меня, а? – шмыгая носом, пролепетала «заклятая» подруга.
– Бог простит, – машинально ответила Дана, не зная, что делать – отключиться или слушать дальше пьяную болтовню.
– Ведь ты не такая, я знаю. Зачем ты… – ревела белугой Анжела.
– А ты со мной как? Для чего ты наняла Арсения? Отвечай!
– Я… Я… Мне было завидно, что у тебя все о, кей, а у меня полная за-а-адница-а-а…
– Хватит рыдать прямо в ухо! Оглушила! Значит, завидно? Интересно, чему ты завидовала? Тому, что у меня нет детей? Что муж сбежал к молодой любовнице? Что я попала в аварию и изуродовала морду? Этому ты завидуешь? Паразитка!
– Да-а-нка-а! Прости меня, дуру-у! Я больше не бу-у-ду-у…
– Слушай, кончай истерику, или я отключу связь!
– Л-ладно. Ик! Ой, прости! Я ведь пожаловаться хотела. Знаю, что кроме тебя, никто не поймет…
– Что случилось? – смягчилась Дана, в душе ругая себя за бесхарактерность.
– Эдуард удрал прямо из-под венца, – всхлипывая, сообщила незадачливая невеста.
– Как удрал?
– Это я образно выразилась. Он в загс не пришел. Вот.
– Нихренасе.
– Я, главное, сижу вся такая расфуфыренная. С фатой на башке, как та мышь из «Дюймовочки», помнишь? Гости нервничают уже, на часы то и дело смотрят, а его нет и нет. Я не вытерпела, звоню, а там механический голос – абонент недоступен… Короче, с позором, вся в слезах и соплях, села в такси и домой! А там уж отвела душу. Фату на кусочки порезала и в унитаз спустила, все наши с ним фотки с балкона развеяла… В общем, что было… Пером не описать. А он ночью позвонил и давай извиняться, типа, привык к холостяцкой жизни – носки в холодильнике хранить, а трусы на люстре сушить…
Дана хохотала до коликов в животе. В конце разговора подруги договорились встретиться и поговорить «за жизнь» в самое ближайшее время.
Посмеиваясь над рассказом Анжелы, особенно в том месте, где она сравнила себя с мультяшной мышью, Дана собирала вещи. Она уезжала насовсем, поэтому к упаковке багажа отнеслась основательно. Раскрыв два больших чемодана, складывала в них все носильные вещи и постельное белье. В дорожную сумку пошли кое-какие книги, альбомы и безделушки. Из посуды она взяла чайный сервиз – подарок родителей – и пару кастрюль «на первое время». Все это тщательно уложила в картонную коробку. Не забыла впихнуть в один из чемоданов Анжелкин подарок – мельхиоровый набор ложек-вилок.
Умаявшись – сказывались последствия операции, – Дана решила сварить кофе и немного отдохнуть.
Едва она пригубила бодрящей жидкости, как сотовая связь вновь напомнила о себе. Звонил взволнованный чем-то Брусника.
– Дана, где вы находитесь?
– Дома. А что?
– Никуда не выходите, поняли? Я сейчас приеду.
– Да что случилось-то? Что-нибудь с Олегом?
– Нет. Скорее с вами.
– Вы меня пугаете…
– Я и сам… Ладно, я буду через полчаса. Пока.
Весь ее энтузиазм сдуло будто порывом осеннего ветра.
В напряженном ожидании пролетели сорок минут.
– Вам никто сегодня не звонил? – вместо приветствия спросил запыхавшийся Леонид, едва она открыла дверь.
– Н-нет. Хотя звонили. Анжелка. Подруга моя.
– Зачем она звонила?
– Жаловалась на судьбу. Очередной жених удрал, не дойдя до загса пяти метров.
– Забавно.
– Чем вы так обеспокоены? Я уж и не знаю, что думать…
– Мне бы водички. В горле пересохло.
– А кофе? Натуральный. Только что сварила.
– В самый раз! Набегался сегодня.
– Проходите в столовую. Я сейчас.
Она была в солнцезащитных очках, поэтому ходила не торопясь – боялась споткнуться.
Леонид осматривал столовую, как будто видел впервые. Его внимание привлек легкий беспорядок, обычно сопутствующий сборам в дальнюю дорогу. Но воспитание не позволило проявить излишнее любопытство.
– Вам с сахаром?
– Угу. Две ложки.
– А лимон?
– Можно и лимон. Спасибо.
Выпив кофе в два глотка, он попросил еще. Дана забрала у него кофейную чашечку, налила кофе в большую кружку и в дополнение подала тарелку с пирожным и сырником.
– Пирожное покупное, а сырник домашний.
– Значит, вашими руками сделан? – уточнил Брусника и улыбнулся. – Тогда с удовольствием отведаю.
– Отведайте, сударь, будьте так любезны, – в тон ему пошутила Дана.
Чтобы гость утолял голод без стеснения, хозяйка ушла в спальню, где оставила не до конца уложенные вещи.
И как она потащит все это добро? Без помощи таксиста не обойтись.
Ничего, все образуется. И не такое пришлось испытать.
Дана окинула критическим оком солидный багаж, вздохнула и вдруг подумала о Мартине. Ведь кот – еще одно багажное место. Его она повезет в специальном контейнере для животных.
Называется, собрала «самое необходимое». Здоровому мужику не под силу.
Но не лишать же себя элементарного комфорта! Она уже получила опыт бытовых неудобств, поэтому не стоит наступать на те же грабли.
Пора возвращаться в столовую. Интересно, с чем пожаловал сыщик? А, может, блефует? Придумал повод для встречи? Но она так ужасно выглядит. И потом… Ей совсем не нужен Брусника. Пусть она теперь одинока, это не значит…
Не додумав эту мысль, Дана вошла в столовую.
– Спасибо за угощение, – встал из-за стола сыщик. – Можно перейти на диван?
– Пожалуйста.
Она села на другой конец дивана, подальше от него.
– А вы хорошо выглядите, – заметил он вполголоса.
– Спасибо. Темные очки вместо бинтов – уже прогресс. Так что вас так напугало?
– По-моему, вам угрожает опасность.
– С чего вы взяли?
– Я побывал в компании «Надежда». Никакого договора с вашим мужем они не заключали. И агента с именем Антон Николаевич у них нет. К вам приходил какой-то подозрительный тип, Дана. А с каким заданием, пока не понятно.
– Но что с меня можно взять? Денег у меня нет…
– Тут дело не в деньгах, я думаю. Ведь угрожая вам, можно манипулировать Олегом Петровичем.
– Но…
– И самое главное. Эта авария… Так ли она случайна, как вы утверждаете?
– Это несчастный случай. Я просто задумалась и забыла включить дворники. А дождь лил как из ведра.
– Стечение обстоятельств. Роковое, как говорят в таких ситуациях. То есть непогода могла сыграть на руку преступникам.
– Не может быть… – проронила Дана, ощущая внезапный озноб.
Несколько минут она просидели в молчании.
– Дана, я бы хотел помочь вам. Вам нужна охрана…
– Охрана? – усмехнулась она. – Если задумано злодейство, оно произойдет, и целый взвод охранников не поможет. Вы так и не узнали местонахождение моего мужа?
– Нет.
– А я знаю.
– Как?! Откуда?
Что-то в его тоне насторожило ее. Пристально посмотрев на него сквозь серо-коричневое стекло очков, она не обнаружила никакого подвоха.
– Его видели на вокзале. Он куда-то уезжал.
– Куда?
– Это мне неизвестно. Может быть, со своей Рынкиной в свадебное путешествие?
– Так это всего лишь догадки? – с явным облегчением обронил Брусника.
– Не такие уж далекие от реалий, между прочим. А вот ваши догадки насчет угрозы моей жизни смахивают на досужие домыслы.
– Вы как всегда категоричны. А как же тот тип, из «Надежды»? Тоже домысел?
– Его могли подослать вы.
– Я?!
– Чтобы лишний раз встретиться со мной.
– Ну вы фантазерка! Такое сочинить! Дана, уверяю вас, до дешевых трюков я еще не опускался. Хотя и ломал голову, честно признаюсь, над вопросом: как завоевать вашу симпатию?
– И напрасно. Леня, то, что было у нас… это «солнечный удар», не более. Помните эту метафору?
– Метафору? Из классики?
– Да, это Бунин. Наши отношения… как вспышка. Они не могли перерасти во что-то большее. Тогда я сильно страдала от ревности и… И сейчас… Я до сих пор его люблю. Хотя ему это совсем не нужно.
Брусника невозмутимо молчал, и трудно было понять, что у него на душе. Впрочем, его выдавали руки, которые он сжимал с такой силой, что побелели костяшки пальцев.
Дана испытывала крайнюю неловкость, уже ругая себя за свои откровения. Зачем она мучает его? Надо было прекратить эту историю тем же вечером, когда пережила разочарование и неимоверный стыд…