Служба закончилась. Народ повалил на улицу, под крупные морозные звезды. Люди расходились, окутанные клубами пара. На улицах, несмотря на поздний час, было многолюдно. Там и сям играли гармошки. Навстречу шли ряженые, Дашка шарахнулась от них. Не мудрено. Нас окружили человек десять в масках, поверх пальто и курток повязанные женскими шалями, а то и занавесками. Парень в медвежьей маске, красном колпаке вместо шапки и вывернутом тулупе поднял руки в огромных рукавицах и шагнул на нас.
– Бу! – Он не выдержал и засмеялся.
Дашка пискнула от испуга.
– Не бойся, это ряженые, – шепнула я.
Ряженые весело грянули:
Христос родился,
В яслях повился.
Звезда воссияла,
Трем волхвам путь указала.
Приходили к Богу три царя,
Приносили Богу три дара!
Дари, дари, хозяин с хозяюшкой!
Натуся и Клавдия чинно полезли в карманы, достали по горсти конфет, ссыпали в протянутые пакеты, добавили туда же мелкие деньги.
Я взяла Дашку за руку и вывела из толпы.
– Для чего это? – спросила Дашка.
– Традиция, – ответила я.
– Да я не про то, – отмахнулась Дашка, – ты узнала их?
– Ряженых?
– Это же Юрка с компанией, – доложила Дашка, – вот я и думаю…
Меня словно пришибло. Вот, значит, как! Выследили нас! Дождались, когда кончится служба, и специально попались на глаза? Мне и в голову не пришло, что Дашка могла перепутать, что ряженые – незнакомые нам люди. Вокруг нас бегали дети с мешками и сумками, набитыми конфетами, во всех домах горели окна, ряженые горланили песни и колядки.
Какие-то ребятишки налетели на нас, загалдели:
Маленький мальчик
Сел на стаканчик,
Стаканчик – хруп!
Давай, бабка, рубль!
Их тоже одарили конфетами из бездонных бабушкиных карманов.
– Ох, очень хорошо! – похвалила Натуся. – Надо и вам, девоньки, поколядовать.
– Нам? – опешила Дашка.
– Ничего, – успокоила ее Натуся, – мы с вами будем, я смолоду столько колядок знаю! Куда там нынешним.
Домой мы пришли в третьем часу ночи. Сестры так устали, что сразу попадали и уснули.
Мне же никак не удавалось справиться с собой. Взбесили эти ряженые. Да еще Дашка со своими вопросами: «Сегодня уже можно гадать? Святки уже начались?» Она приподнялась на локте и горячим шепотом уговаривала меня погадать прямо сейчас. Я, чтоб она отвязалась, встала и, шаря в темноте по столу, нащупала зеркало.
– Иди сюда, – велела Дашке. Она вскочила.
– Гадание с зеркалами, слышала о таком?
– Нет.
– Сейчас, только надо второе зеркало найти.
– А если со стены снять? – предложила Дашка.
Вдвоем мы сняли со стены старинное зеркало в деревянной раме. Потом я нашла в столе огарок свечи, зажгла его. Дашка с тревожным любопытством наблюдала за мной, прижимая к себе зеркало.
– Ставь сюда, – распоряжалась я. – Зеркала должны быть напротив друг друга.
Дашка подчинялась беспрекословно.
– Предупреждаю, это очень страшное гадание, – пугала я подругу. – У тебя кольцо есть?
Дашка поспешно стянула с пальца серебряный перстенек. Я принесла с кухни стакан с водой:
– Клади сюда кольцо.
Перстенек упал на дно стакана. Установила стакан между зеркалами, бесцеремонно дернула Дашку за волосы.
– Ой, зачем это? – пискнула она.
– Так надо!
Дашкин волос я тоже опустила в воду и усадила ее перед зеркалом. Подумала немного, не забыла ли чего. На самом деле, не очень хорошо помнила, как надо правильно гадать с зеркалами. Но раз уж взялась, надо было продолжать.
– Так, смотри в зеркало и повторяй за мной: «Суженый мой, ряженый, явись ко мне наряженный».
Дашка с дрожью в голосе повторила.
– Три раза!
– Что? – растерялась Дашка. – А что будет-то?
– Ты заговор повторяй и смотри в отражение твоего кольца, прямо в него. Коридор бесконечный видишь?
– Кажется, вижу.
– Хорошо. Но как только увидишь еще что-нибудь, сразу закрывай зеркало полотенцем.
– Зачем?
– Так положено.
Дашка сосредоточилась и трижды повторила про суженого. При этом она пристально смотрела в одну точку, видимо, в зеркальное отражение.
Я стояла со свечкой чуть сбоку и держала наготове полотенце. По поверью, из зеркала мог выскочить не суженый, а нечистый, от него и следовало закрываться полотенцем. Несколько минут мы провели в полном молчании. Потом мне показалось, что зеркало мутнеет. Рука со свечой дрогнула. Дашка взвизгнула и швырнула в зеркало полотенцем. Я отшатнулась. Дашка вскочила и бросилась на кухню. Я за ней.
Мы спрятались за дверью и стояли там дрожащие то ли от страха, то ли от холода.
– Ты чего побежала? – шепнула я.
– А ты?
– Я за тобой. Увидела что-нибудь?
– Не знаю.
Я выглянула из-за двери. В неровном свете свечи комната выглядела таинственно и страшно. По ней метались тени, черная гладь зеркала на столе притягивала взгляд. А потом послышались шаги. Честно говоря, я чуть в обморок не грохнулась. Вся потом покрылась от страха.
Шаги приблизились и в комнату вплыл кто-то белый.
Из состояния ступора меня вывел голос Клавдии:
– Девочки, что не спите?
Она стояла посреди комнаты и разглядывала наше гадательное сооружение. Мы, все еще трясясь, выползли из-за двери.
– Гадали, что ли? – спросила Клавдия зевая. Мы опустили головы.
– Испугались? Еще бы! Это гадание страшное!
Она подошла к столу, подняла перевернутый стакан, протерла полотенцем разлитую воду. Я осторожно приблизилась и помогла Клавдии повесить на место второе зеркало.
– У нас одна девушка так-то вот гадала, – приговаривала Клавдия, возвращая Дашке колечко, – и не успела зеркало закрыть, тут ее нечистый по щеке и ударил.
Дашка охнула.
– Да, – продолжила Клавдия, – так щека и осталась красная, на ней пятерня отпечаталась. Девушка та замуж, конечно, не вышла.
Клавдия перекрестила все углы, потом нас с Дашкой, пожелала спокойной ночи и отправилась спать.
Перепуганные, мы забрались под одеяла и долго лежали без сна, прислушиваясь к шорохам и звукам дома.
Мне грезилась несчастная девушка, получившая пощечину от мнимого суженого. Потом в окнах посветлело, я успокоилась и уснула.
Глава 14Святочные забавы
На следующий день с самого утра сестры принялись готовить разные вкусности. Нас с Дашкой то и дело гоняли то в погреб, то в сарай, то в магазин.
Забегала тетя Феня, интересовалась насчет вечера. Вообще бабушки вели себя как девчонки. И мы волей-неволей попали под их настроение: бегали, суетились, готовились сами не зная к чему.
Я знала одно: начались Святки.
Деревня ликовала.
К вечеру старенький термометр показал больше двадцати градусов мороза. Все покрылось переливающимися ледяными чешуйками – так причудливо замерз снег. Под редкими фонарями сугробы вспыхивали синими искрами.
Собрались бабки, тетя Феня и Любовь Петровна в новых шалях, Митрофаныч, конечно, с гармошкой. Нарядились кто во что горазд и пошли с «музыкой» по деревне.
Митрофаныч рьяно раздувал мехи старой гармошки. Они свистели и сипели на все лады, но певуньям это не мешало.
– Играй, играй, рассказывай, под елочкой скакал! – горланил Митрофаныч.
– О том, как черноглазая свела с ума! – вторили бабки.
– По-моему, вы все перепутали, – вклинилась я, – при чем здесь елочка, кто скакал? Если зайчик, то это из другой песни.
– Много ты понимаешь! – Митрофаныч широко повел плечом, кивнул бабкам и снова запел про елочку черноглазую.
Дашка беззвучно смеялась, зажимая рот ладонью.
Первым делом зашли к тете Фене, где нас ждал накрытый стол с блинами и бутылкой «белой». Феня сделала вид, что в упор нас не узнает.
– Ой, кто это? Не иначе, заморские гости?
Сестры и Мирофаныч затянули:
Рождество твое, Христе Боже наш,
Возсия мирови свет разума,
В нем бо звездам служащии
Звездою учахуся,
Поклонятися Тебе, Солнце правды,
И тебе ведети с высоты Востока.
Господи, Слава Тебе!
А потом, почти без паузы:
Святый вечер,
Добрый вечер,
Добрым людям на здоровье.
Феня смотрела на нас: голова чуть набок, руки под грудью.
– А что же вы, девоньки, не поете? Не пляшете? Хозяев не потешите?
Сестры вытолкали нас вперед: «Давайте».
Колядки, как назло, вылетели из головы. Дашка тихонько запела:
– От улыбки хмурый день светлей…
Деваться было некуда. Я подхватила.
– Вот молодцы! – восхитилась тетя Феня, когда мы закончили. – Порадовали.
Потом гости и хозяева выпили, Феня собралась, и мы снова оказались на улице.
Я старалась держаться позади, чтоб меньше внимания обращали:
Отворяйте ворота!
К вам пришел Коляда!
Что ты, баба, наварила?
Что ты, баба, напекла?
Подавай сюда!
А я девочка
В красной юбочке.
Престарелые «девочки» в красных и не только красных юбочках действительно лихо приплясывали и веселили хозяев.
К нам присоединились еще несколько старух, компания получилась большая и пестрая. Направились к клубу. Там на площадке перед входом тусовалась чуть ли не половина деревни. Массовое гуляние, одним словом.
Кто-то обхватил меня за плечи, я попыталась повернуться, но держали крепко.
– Угадай? – раздалось над ухом. Голос был глухой, незнакомый, зато рукавицы, огромные, не по размеру. И вывернутый наружу мехом тулуп.
– Превед, медвед, – сказала я.
– Здравствуй, Василисушка, – прогудело в ответ. Меня развернули, и я увидела перед собой медвежью маску. Ряженый, напугавший Дашку. Я без слов быстро подцепила маску и сдвинула с лица.
– Глеб?!
Я почувствовала, как мое тело напряглось, будто натянутая струна, тронь и зазвенит.