Прошло уже больше года с похорон Тейси, но не было ни единого дня, чтобы Стенли не думал о ней. Анна уже полноценно освоила все домашние заботы, что возлагала на себя мать. Так беззаботный ребенок стал ответственной девушкой. На ее лице постепенно выражались черты матери. И порой Стенли казалось, что рядом с ним сама Тейси, а он — тот влюбленный юноша, которым был много лет назад. И все эти годы, пока рядом была Тейси, были наполнены счастьем и любовью. Но где-то глубоко в душе у Стенли все же царил кусочек ревности. Так как в Анне жила часть Тейси, он должен смириться, что теперь вся эта забота, нежность, любовь и тепло в мыслях с Эдгордом. Но Эдгорд в свои годы вряд ли осознает, что самое важное и ценное он забирает у Стенли.
Эдгорда передергивало от счастья, ему хотелось закричать на весь мир. Так рад он еще не был ничему в своей жизни, как письму, которое сейчас держали дрожащие руки. Но открыть его он не решался, ему хотелось эту радость разделить с каждым. Ведь вместе с ним ждал ответ целый мир, в котором он жил. Но жадность или что-то схожее с ней взяло верх, и он, зайдя к себе в комнату, даже запер дверь, сейчас он узнает ответ на все, что накопилось за это время. Нечаянно взглядом он поймал свое отражение в зеркале и на миг застыл от удивления, ведь на него смотрел человек сияющий от счастья. И не было больше того, с пустым взглядом, которого видел каждый свой день. Но где-то внутри все равно ощущал страх и опасение, что, вскрыв конверт, вся эта радость может покинуть его навсегда. Так, подойдя к окну, он достал аккуратно сложенный листок и начал читать.
Письмо:
«Здравствуй, Эдгорд!
Я не знаю, какими словами можно описать то, что чувствует сейчас мое сердце. Как и не знаю, куда уходят все человеческие мысли, мечты и желания. Но знаю, что они не могут уходить в никуда. А может, они улетают в небо? И превращаются в снег… А потом опускаются к нам такими белыми и прекрасными снежинками. Подставишь ладонь, и она ложится, такая маленькая и красивая. А ты смотришь на нее, как она будто по волшебству превращается в капельку воды. Что было это? Мечта? Или чье-то желание? Спрашиваю себя я. А бывает, поднимется вьюга и бьет по нам такими маленькими льдинками, будто наказывая нас за плохие мысли или желания. Но теперь я знаю, что тобой подарен мне мир, в котором больше нет этих вьюг и метелей. Спасибо за любовь и за то, что теперь я знаю, что это именно то, что сильнее целой вселенной. Подойди к окну и посмотри, сколько вокруг снежинок. И как они чисты и прекрасны. Знай, ведь это мысли мои о тебе. Как бы мне хотелось улететь сейчас в небо, а потом лечь снежинкой на твою ладонь и таять от нежности и тепла твоей руки. И когда ты в такой капельке воды увидишь свое отражение, то поймешь, что посмотрел в мою душу.
С любовью, Анна».
Внутри Эдгорда будто забушевал океан из самых прекрасных чувств, словно каждая строчка, написанная в письме Анной, превращалась в нежный и теплый удар волны, которая сбивала с ног и накрывала с головой. А после будто выносила на берег, на солнцем нагретый песок. Но следующие волны были все сильней и сильней. Они накрыли его на берегу и унесли в этот океан закипевшей страсти и любви. Он не знал, что способен на такие чудесные чувства. И не верил, что это счастье происходит именно с ним. Комната стала так тесна и воздуха так мало, что он и не заметил, как оказался на улице, где стоял без зимних вещей, босиком на снегу. Но он не ощущал холода. В его груди пылало пламя. Ему казалось, что сейчас собой он способен растопить все снега этого мира.
Бабуля, подойдя к распахнутой двери, страшно перепугалась, ей показалось, что он обезумел, ведь на его лице застыла улыбка странного характера. И Эдгорд не откликался на ее зов. Будто он не слышит, да и взгляд у него был весьма особый. Выйдя на улицу, она встала перед ним. И тут он будто очнулся. Эдгорд оценил обстановку и понял, что бабуля крайне взволнована, аж до бледноты. Он обнял ее так, как не делал этого прежде, и сказал:
— Я так счастлив.
И его глаза засияли, как и он сам. За это время он заметно вырос и окреп, так что без особого труда подхватил на руки бабулю и внес в дом. При этом на ходу умудрился закрыть за собой дверь. И тут бабуля засмеялась, поняв, что ее внук безумно влюблен.
В этот день в ее доме произошла перемена обстановки и настроения, будто что-то плохое покинуло дом. И не было больше той нависшей грусти, что вгоняла весь дом в печаль. Бабуле стало так любопытно, что она не могла найти себе места и закружила над Эдгордом, как пчелка вокруг цветка, задавая свои вопросы, ответы на которые стали ей важны.
— А кто она? — с милой улыбкой спросила бабуля.
Эдгорд решил, что не будет ее утруждать задаванием этих вопросов.
— Ее имя Анна. Она живет в том большом доме, куда я забегал перед нашим отъездом сюда. Она на год младше меня. Она так красива и добра. В тот день, когда я заговорил с ней впервые, погибла ее мать и отец лежал при смерти. Я даже не знаю, откуда в ней столько сил, ведь она еще и меня успокаивала и поддерживала. Она выхаживала отца, и все хозяйство было на ней. Она очень хорошая. Это ее первое письмо мне. Я просто сам ей не так давно написал. Вот, бабуль, почитай ее ответ.
И Эдгорд протянул ей листок. Прочитав, бабуля еще долгое время сидела молча и о чем-то размышляла. А после их беседа продолжилась. Но бабуля поняла, что сейчас рядом с ней сидит самый счастливый человек. Так, в этот день они просидели за столом до позднего вечера, были и смех, и слезы. С излитыми перед друг другом душами они направились по своим комнатам. Бабуля поняла, что Эдгорд и Анна связаны невидимой, но прочной нитью. Теперь и ей самой хотелось увидеть Анну. Так, на следующий год была намечена поездка. К тому же нужно было навестить могилки родителей и привести их в порядок.
Бабуля Эдгорда жила в огромнейшем двухэтажном доме. Где только стол в столовой был таких размеров, что умещал сорок персон, и гостиная, в которой даже располагалась небольшая сцена. Помимо того, в доме было еще шестнадцать комнат. Но предки, строившие этот дом, переоценили возможности своего рода, так что второй этаж пустовал уже много лет. И сейчас Эдгорд являлся единственным человеком, кто его унаследует. У бабули в городе имелись две меховые лавки и мастерская. Из разных окрестностей ей доставляли меха, которые, пройдя через ее мастерскую, превращались в различные зимние вещи превосходной красоты и качества. Но купить их можно было только в ее лавках. Эти изделия всегда пользовались спросом, да и заказов всегда было уйма. Работало на нее около пятидесяти человек, начиная от горничной в доме и заканчивая продавцом в лавке. Ее все ценили и уважали, как и она каждого из своих рабочих, что, наверное, и сказывалось на качестве их труда. Из живности и скота, кроме десяти лошадей, она больше ничего не держала. За ними ухаживал и следил уже на протяжении пятнадцати лет, пожилой, седоватый старец. Он же был и извозчиком. Его работа была ему по душе и лошади были всегда ухожены. Когда летом порой мелькали молнии и раздавался гром, он отправлялся к лошадям в амбар, ведь они от страха могли себе навредить, скача в своих загонах. Но видя и чувствуя его рядом, они ничего не боялись. Так, один человек своим присутствием прогонял страх целого табуна. Для зимних поездок стояло двое красивых саней из дуба, одни большие, другие поменьше. А на лето была повозка с открытым верхом и шикарная карета, отделанная внутри бархатом, шелками и мехом.
В доме была особая комната, в которой никто никогда не был, поскольку никому не было дозволено в нее входить. В ней располагалась еще одна небольшая комнатка, в которой стоял огромный, кованый сундук, уже почти до верху наполненный монетами. Так как бабуля их только складывала. Он был выкован цельным, без крышки. Сверху была сделана небольшая прорезь, в которую помещалась только монета. Так с каждого дохода откладывались в сундук монеты, сколько бабуля себя помнит. Все знали, что она одна из самых богатейших людей этого городка. И сейчас ее разум пытался понять, почему Эдгорду нет интереса до того, на что она потратила всю свою жизнь. Они смотрели на жизнь по-разному, поскольку богатства и ценности у каждого были свои. Но сейчас она гордилась внуком, что оставила после себя дочь. В нем не было всех этих зловредных качеств, а лишь искренность, доброта и простота. А теперь и любовь, что намного дороже любого сундука и любого богатства. И как только бабуля не пыталась его понять, она все также находилась в небольшом недоумении, что Эдгорду от нее ничего не нужно и в то же время он ее уважает и ценит все, что она для него сделала и продолжает делать. Она уже понимала, что ее время подходит к концу и уже нет смысла что-либо менять в жизни. И сейчас стало главным и важным, чтобы Эдгорд пробыл с ней до конца ее жизни. Так как ей было страшно, что рядом никого не будет из родных, а он — это единственная родная душа.
Она вспомнила своего покойного мужа и на миг представила, как бы она прожила эту жизнь, если бы ей был дан второй шанс. И она знала, что уже ни за что не допустит, чтобы этот сундук влез в их жизнь и привязал к себе страхом и наживой. Ведь с собой туда, куда отправится ее душа, она не сможет взять ни единой монеты из этого сундука.
Почему осознание всему этому приходит лишь в конце, когда уже невозможно ничего изменить? Наверное, чтобы показать то, что было важнее, а не то, как прожили жизнь. В таких размышлениях бабуля погрузилась в сон. Чего, к сожалению, не мог сделать Эдгорд, так как поток его счастья не иссякал в душе. Он просто лежал и смотрел вверх, но не в потолок, а куда-то сквозь него, вдаль. И поняв, что так пролежит до утра, решил не терять времени и написать письмо Анне. Чтобы уже утром его отослать. Он зажег свечу и поставил ее на стол. Под мерцание этого огонька и начал писать свои строки. Так, к утру его письмо было уже готово совершить свой далекий путь к Анне.
Стенли шел с Анной на могилку к Тейси. Проходя мимо дома, где жила Марта, они увидели, что дверь ее дома подперта палкой снаружи, это они заметили еще год назад.