— Все это справедливо, — вздохнул Чани. — Но схватка с безмозглой пургой славы не принесет.
И он собрался шагнуть вперед, но Хани схватил его за руку.
— Подожди!
— Что за глупости? — высокомерно бросил Чани.
Вместо ответа Хани с такой силой пнул его под коленки, что брат, нелепо взмахнув руками, шлепнулся в снег. Он поднял залепленное снегом, перекошенное от гнева лицо и уже готов был обрушить на Хани град проклятий, как тот зажал ему рот рукой. Рюби тоже упала в снег рядом с ними.
Большой снежный смерч отделился от кипящего котла вихрей и, ревя, как разъяренный дракон, покатился по равнине, всасывая в себя снег и оставляя позади черную дорожку. Но в его реве постепенно начали прорисовываться тоскливые воющие нотки, становившиеся все более и более отчетливыми.
— Волки, — прошептал Хани.
— Ну и что?! — злобно ответил Чани, выплевывая снег изо рта. — Мы однажды уже встретились с ними. Я не вижу в них ничего опасного, жалкие твари. Трусливые и слабые.
— Когда как, — возразила шепотом Рюби. — То было в лесу, а здесь я не хотела бы с ними встречаться.
Колеблющаяся колонна смерча прошла совсем близко. Поднятая ею снежная пыль закрыла солнце, и на равнину лег полумрак, напоминавший сумерки. Внезапно смерч рассыпался на десять маленьких смерчиков, неистово крутящихся и воющих ничуть не слабее пропавшего гиганта. А потом исчезли и они.
Прямо перед ошеломленными путниками, не далее чем в двух сотнях локтей, сидели десять огромных белых волков. Самый крупный из них задрал к тусклому небу морду и завыл. Леденящий душу звук пролетел над равниной. Девять волков вторили вожаку. Хани почудилось, что кровь его превратилась в красные ледышки, руки и ноги онемели, и он превращается в каменную статую…
Но, к счастью, ветер дул со стороны волков, и они не могли учуять притаившихся путников, иначе тем пришлось бы худо. Взвыв последний раз, вожак сорвался с места и стремительной рысью помчался по равнине. Он парил над снегом, не оставляя следов. Ослепительный синий луч, отразившийся от какого-то украшения на его ошейнике, больно резанул по глазам. Хани подумалось, что он снова увидел Ледяную Звезду.
Когда волки скрылись, Чани перевел дух. Хоть он и храбрился, но даже ему было явно не по себе, и с заметным облегчением он сказал:
— Проклятые! Убрались наконец! — Потом повернулся к Рюби и специально для нее добавил: — Чего только не наделала твоя природа в Сумеречном Крае.
— Не надо, — осуждающе сказала Рюби. — Ты сам не веришь в то, что говоришь. Ты превосходно помнишь встречи и в Туманных горах, и на острове дракона, и в Кромешном Лесу. Я твердо уверена, что мы найдем помощников и на ледяных полях севера, возле дворца Хозяина Тумана. Звери никогда не будут отстаивать зло и не будут вредить человеку, так как он часть той же природы. А волки, акулы… Это нежить, противная ей, ведущая с ней борьбу не на жизнь, а на смерть. Природа добра по своей сути, в ней нет зла, кроме рожденного черными руками и черным разумом.
Чани недоверчиво пожал плечами, но спорить не стал. Осторожно посмотрев вслед волкам, он поднялся.
— Тогда идем. Путь открыт.
Ветер наконец утих, идти стало гораздо легче, но все-таки прошло несколько часов, прежде чем они сумели добраться до загадочных черных пятен. Уже начало смеркаться, и теперь путники ясно различали повисшую на сером небе молочно-белую, светящуюся призрачным светом дугу, концами опиравшуюся на зазубренные черные камни. Рядом с ней стояла вторая такая же, дальше третья, четвертая… Их свечение напоминало полную луну, пробивающуюся сквозь метель.
— Белая радуга… — прошептал Хани.
— Целая радужная стена, — поправил его брат.
— Еще одна выдумка Хозяина Тумана, — с горечью произнесла Рюби. — Эти чудовища ползут впереди его армий, замораживая землю, разгоняя все живое. Они стражи его владений. Отсюда и дует тот ветер, что так мешал нам все эти дни. Наверное, они пропускали волков, поэтому ветер и стих. Но тогда нам надо поторопиться, пока снова не начался ледяной ураган.
— Если кому-то удастся пройти под радугой, он станет счастливым, — заметил Чани. — Так говорит народная примета.
— Да. Но только не под этой, — возразила Рюби.
Однако они опоздали. Земля под ними задрожала, словно в судорогах, громкий рокочущий гул прокатился по равнине. За аркой радуги вспыхнули столбы прозрачного сине-зеленого пламени, с тонким оглушительным свистом, закладывающим уши, они, вращаясь, вознеслись в небо, изогнулись, наклонились вперед и прикоснулись к радугам, моментально налившимся их ярким холодным огнем. Беззвучно ударили ветвистые синеватые молнии, радуги засветились еще сильнее, они уже пылали… В то же мгновение слабый ветерок начал крепчать. Крошечные, невидимые глазом ледяные кристаллы, которые он нес с собой, кололи лицо, как жала несметных полчищ ядовитых насекомых. Вскоре ветер превратился в настоящую бурю и продолжал усиливаться. Чани опрокинуло, закрутило и покатило по земле, как куль. Хани успел упасть сам и изо всех сил вцепился в землю, даже кровь выступила из-под ногтей. Но он чувствовал, что и его медленно тащит назад.
Краем глаза он успел заметить, что Рюби продолжает стоять как ни в чем не бывало, точно этот ветер для нее не более чем легкое дуновение. Потом в белесых вихрях промелькнула ярко-красная искра. Метель истошно взвыла и с утроенной яростью набросилась на них. Хани показалось, что крепкие холодные руки обхватили его, оторвали от земли, подняли вверх… и сейчас швырнут с такой силой, что он разобьется насмерть о промерзшую, крепкую, как камень, землю.
Снова полыхнули языки нестерпимо яркого, горячего красного пламени. Раздался громовой треск, вой… Его бешено завертело, потом он куда-то полетел и так сильно ударился, что перехватило дыхание…
Рюби сидела, обхватив голову руками, словно ее мучила нестерпимая боль. Подошел помятый, взъерошенный Чани, молча потирая разбитое колено. Повздыхал, наконец спросил:
— Пойдем, что ли?
Рюби не ответила, лишь посмотрела на него и снова опустила голову. Хани с содроганием глядел на выжженную в земле глубокую борозду с оплавленными стекловидными краями, груды тончайшего серого пепла, обгоревшие камни. Он и представить не мог, что существует подобная сила. Непонятно было, почему Рюби не радовалась, ведь путь был открыт: белая радуга погасла, камни были разметаны по всей равнине, ничто больше не преграждало дороги.
Глава двенадцатаяВ ЛОГОВЕ ХОЗЯИНА ТУМАНА
Хозяин Тумана в бешенстве метался по тронному залу, размахивая кулаками. При каждом его движении свистящий порыв холодного влажного ветра заставлял Морского Короля тихо вздрагивать. Желтые глаза свирепо сверкали, нагоняя ужас, рот Хозяина Тумана беззвучно раскрылся — от переполнявшей его злобы он не в силах был выдавить ни звука. Морской Король следил за ним, то и дело невольно приседая. Таким Хозяина Тумана он еще не видел за все их многовековое знакомство. Эвигезайс с неизменно мрачным видом ожидающе смотрел на повелителя, видимо, гнев Хозяина Тумана его ничуть не страшил. Сноу Девил сидел, как крепко побитая собака, подобрав хвост и виновато помаргивая.
Наконец Хозяин Тумана опустился на трон и грозно прошипел:
— Как вы допустили? Как вы вообще посмели явиться мне на глаза после такого?! Вы обязаны были умереть!
— Это приказ? — деловито осведомился Эвигезайс.
— Враг появился на моих землях! — продолжал бушевать Хозяин Тумана. — Невозможно!
Сноу Девил совсем съежился, не в состоянии поднять глаз на взбешенного повелителя. Было ясно, что ему хочется провалиться сквозь землю. Однако Эвигезайс блеклым, невыразительным голосом — так, наверное, говорил бы запыленный булыжник, появись у него дар речи, — произнес:
— Это пока еще не наши земли. Пограничные столбы королевства установлены на берегу Торедда, и на другую сторону пролива мы их перенести пока не успели.
— Белая радуга — тоже пограничный столб! Это уже прямой вызов мне! Это война! — Хозяин Тумана хрипел, задыхаясь. — Заморозить!
— Бесполезно, — отважился вставить Морской Король. — Они однажды встречались с Черным Туманом в горах на северном тракте. И ничего не произошло. Сила огня превозмогла силу тумана. А сейчас у них есть огонь земных недр, который оказался сильнее даже Тумана Старости.
— Огонь, огонь… — неистово зашипел, как исполинский змей, Хозяин Тумана. — Ты думаешь, что они видели все мое могущество?! Во всем его колдовском блеске и всей жестокой силе?! Нет! Думаешь, они справились со всеми моими Туманами?! Тоже нет! — Он начал стремительно раздуваться и вскоре коснулся головой потолка. Голос его превратился в глухой рокот, подобный шуму отдаленного прибоя на скалистом берегу. — Огонь?! Что мне огонь! Они еще не видели Красного Тумана! Не боролись с Мертвым Туманом! Они не пробовали Безумного Тумана! — Неожиданно он заговорил тише. — Но даже это еще не все. У меня в запасе много разных Туманов, ты и представить не можешь, какими они бывают. Не забывай, кто я! Никогда не забывай!
И снова Морскому Королю стало казаться, что нет на свете никого сильнее Хозяина Тумана. Он силен. Он еще страшно силен, никому не дано опрокинуть его. Все, что было до сих пор — так, мелкие неудачи.
— Прикажешь уничтожить их? — провыл Сноу Девил, с трудом выдавливая из горла звуки человеческой речи.
— Нет, — покачал головой Хозяин Тумана. — Пока не стоит, мои верные волки. Вам предназначена другая работа. Пойте свои злые песни на равнинах Сумеречного Края, наполните его неназванным страхом, чтобы сердце любого, ступившего на проклятую мною землю, останавливалось, превратившись в кусок льда. Я вышлю пургу. Пройдите остров из конца в конец, пойте всем о моем могуществе, и пусть эта песня проникнет в душу каждого человека, еще оставшегося в моих владениях. Непокорные начали поднимать головы, мы должны вновь придавить их к земле!
— Слушаюсь, повелитель! — рявкнул волк, и его янтарные глаза блеснули кровожадной радостью — Мы выполним твою волю.