— Не пойму, как он нас находит, — задыхаясь, пожаловался Чани после шестой или седьмой перебежки. — Ведь мы прячемся очень хорошо, великан так далеко, что мы его не видим, а он нас каким-то таинственным способом находит. Как?
Ториль кисло усмехнулась.
— Не догадываетесь?
— Нет.
Тогда принцесса указала на камень, по которому плавно скользил моховой покров, обнажая сырой гранит.
— Вот его глаза.
И, словно в ответ ей, невдалеке злобно завыло чудовище.
— Я больше не могу, — Хани мешком рухнул на землю. — У меня ноги буквально подламываются.
— На этой равнине нам от него не скрыться, — сказала Рюби, полузакрыв глаза и что-то вспоминая. — Здесь повсюду валяются эти проклятые камни, значит, он нас повсюду увидит. Бегите, я постараюсь его задержать. Я ведь не показала еще всего, что умею. — Она грустно улыбнулась. — Ведь это в какой-то степени мой родственник. Конечно, гранит — это не совсем драгоценный камень, но ведь камень же. Надеюсь, мы разберемся как-нибудь.
Хани подскочил как ужаленный.
— Нет!
Маячивший на вершине соседнего холма камень завертелся, осматривая лощины вокруг, теперь нужно было ждать появления великана, его тяжелые шаги уже приближались.
— Что ты предлагаешь? — нервно спросил Чани, сжимая и разжимая пальцы на рукояти меча, хотя желания сражаться в нем явно поубавилось. — Я не вижу, как нам с ним справиться.
— Каждый сам за себя, — хрипло каркнула Ториль. — Бежим в разные стороны. Кто-нибудь да спасется, за всеми сразу гнаться он не сможет.
Хани молча покачал головой и бросился на холм, прямо навстречу великану, голова которого уже появилась над склоном. Все застыли. Вокруг разлилось зеленое сияние — это Хани обнажил меч. Раздался оглушительный треск, грохот. И все звуки перекрыл истошный вой. Выронив дубину, великан схватился обеими руками за голову и приплясывал на одном месте, вопя от боли. Он рычал и плевался, пинал землю, неуверенно, как слепой, шарил по ней руками. Череп неведомого чудища свалился с его головы, растрепанные волосы торчали в разные стороны.
— Он разбил камень, — догадался Чани.
— А сам… — У Рюби подкосились ноги.
Принцесса, прищурившись, посмотрела наверх, где бесновался великан, и сухо сообщила:
— Наверное, погиб.
— Прекрати! — крикнул Чани. — Я не верю!
— Сходи, проверь, — предложила она. — Если и тебе жизнь не дорога. — С холма полетели комья земли, великан яростно скреб пальцами вокруг себя.
— И все-таки я посмотрю, — упрямо сказал Чани.
Они обошли вокруг холма, но никаких следов Хани не обнаружили. Похоже, что Ториль, к величайшему горю, оказалась права — он погиб под ногами разъяренного великана. Рюби не хотела уходить с рокового места, и они прождали до вечера. Чани несколько раз принимался звать брата, рискуя привлечь внимание бесновавшегося великана, но ответа не было. Ночью путники развели большой костер, давая знак всем — и друзьям, и врагам. Никто не пришел.
Наконец Чани решительно встал, вдохнул воздух, напоенный слабым ароматом корицы, и сказал:
— Больше ждать нечего. Надо идти дальше. Наш путь еще не закончен.
— Я не уйду отсюда, — твердо сказала Рюби. — Он пошел за мной в море, а теперь спас всех нас. Я не могу его покинуть.
— Он погиб, — терпеливо разъяснил Чани.
— Нет, он жив.
Чани покачал головой.
— Он был моим братом, и ради него я готов на все. Но нужно иметь мужество смотреть правде в глаза. Он погиб. В бою неизбежны жертвы, их надо принимать как должное. К тому же перед нами стоит великая задача — освободить эту землю. И вернуть ее настоящему властелину, — тихонько добавил он. Однако Ториль все-таки расслышала эти слова и радостно усмехнулась.
Кое-как ему удалось уговорить Рюби. И они пошли дальше.
По пути Чани с ожесточением рубил каждый встречный камень, с радостью слыша за спиной рев великана. Но постепенно рев слабел, и к полудню все стихло.
Глава шестнадцатаяТЕНЬ БЕЗУМИЯ
Мрачным был их путь. Казалось, впервые за все время странствий удача отвернулась от них, и не осталось никакой надежды на возвращение Хани. Рюби искренне горевала, слезы блестели в золотистых глазах, ставших сероватыми от боли. Ториль тоже казалась удрученной, хотя временами на ее лице мелькала злорадная ухмылка. Зато Чани охватила холодная жесткая решимость. Теперь уже не Рюби, а он подгонял: «Вперед! Быстрее!» Дневные переходы увеличились до пятнадцати лиг, благо идти было легко, почти как по дороге. В пути им попадались замшелые развалины, остатки некогда могучих башен. Но кто строил их здесь, с какой целью — это Чани не интересовало.
Вскоре откуда-то издали зазвучал неумолчный грохот, похожий на шум мельничных жерновов, безостановочно перемалывающих камни вместо зерна. На горизонте заклубилась белесая завеса, она сверкала разноцветными огоньками — синими, красными, зелеными, желтыми.
— Какую новую пакость приготовил нам Хозяин Тумана? — Чани, прищурившись, пытался рассмотреть, что же там грохочет. — Мне это снова напоминает белую радугу. Встретиться с ней сейчас было бы очень интересно. Вот только ветра нет. — Он усмехнулся и в упор поглядел на Ториль, правое веко у него мелко подергивалось. — Выяснили бы, чей огонь сильнее.
Принцесса в последнее время чувствовала себя гораздо увереннее, видимо, пришла к какому-то определенному решению, и потому спокойно возразила:
— Зачем? Ведь однажды вы уже справились с нею. От добра добра не ищут. — И она недобро глянула на Рюби.
— Пожалуй, ты права, — согласился Чани. — Не стоит искушать судьбу, если есть надежное средство.
Но Рюби лишь качнула головой.
— Это не белая радуга, а что-то другое. Я не ощущаю опасности, хотя препятствие будет серьезным.
— Можно подумать, что ты видишь, — подпустила шпильку Ториль.
— Да, — просто ответила Рюби.
Принцесса фыркнула, как рассерженная кошка, и отвернулась.
По мере приближения к таинственному месту почва под ногами начала ощутимо содрогаться. Снова пахнуло холодом, хотя ветра не было.
— Грохочущий дым, — пошутил Чани, поднимаясь на каменистый холм. И остановился.
Холм круто обрывался, вниз уходил широкий каньон, глубиной не меньше пятидесяти локтей. Но не это смутило Чани. Хотя стены каньона и были круты, они пересекались великим множеством трещин и расселин. Гораздо удивительнее было то, что творилось на дне. Там шевелилась и грохотала сплошная масса голубовато-зеленого льда. Это не походило на весенний ледоход. Лед тек совершенно как вода, хотя его движение было медленнее, чем у речных струй. Куски льда наползали друг на друга, с треском лопались и опрокидывались, громоздились заторами, в мгновение ока выраставшими до краев каньона, чтобы сразу же с громовым звуком рассыпаться. Теперь-то они поняли, откуда исходил смущавший их шум. Время от времени на поверхности появлялся истерзанный и измочаленный острыми льдинами ствол дерева и тут же пропадал. Возникали глубокие воронки ледоворотов и быстро затягивались.
Чани, довольный, что препятствие оказалось не таким страшным, как мерещилось издали, прикинул на глаз ширину каньона и сказал немного отставшей Рюби:
— Ты напрасно боялась. Мы легко переправимся на ту сторону, здесь не больше ста локтей.
— Не спеши, — остановила его Рюби.
Она подобрала камешек, валявшийся на краю обрыва, и, размахнувшись, бросила его вниз. Не успел камень коснуться льда, как тот с треском вспучился и метнулся ему навстречу. Еще мгновение — и камень пропал бесследно, точно его бросили в воду.
— Видел?
Чани недоверчиво проводил взглядом летящий камень, подобрал еще один и швырнул следом. Лед жадно проглотил и его.
— Проклятая страна. Правы были они, что не захотели здесь жить. Ведь здесь даже лед какой-то ненормальный.
— А, Ледяная река, — без тени удивления сказала Ториль, едва глянув вниз.
— Что ты об этом знаешь? — живо спросил Чани.
— Много. Ведь откуда-то берется тот лед, который переполняет Холодное море. По равнинам Сюддера текут две такие реки. Мы сейчас стоим на берету восточной. И если мы намерены пробиться к развалинам Фаггена, то придется каким-то способом переправляться через нее, потому что она пересекает весь остров с севера на юг.
— Почему ты не сказала об этом раньше?
— Ты не спрашивал, и я обязана была молчать, пока… — Она чуть усмехнулась.
— Ты ошибаешься, — возразила Рюби. — Эта река имеет истоки, как и западная.
— Вот как? — насмешливо спросила Ториль. — И где же?
— Вы знаете многое, но не все. Существуют два ледяных вулкана. Из их кратеров течет не огненная лава, а лед, потому что подземные коридоры соединяют их с голубыми льдами у самого Вечного Холода.
— Тогда, может, попробуем обойти их?
— Слишком долго.
— Значит, будем искать способ переправиться, — подвел итог Чани.
Тем временем Ледяная река, словно почуяв присутствие людей, заволновалась, загрохотала особенно сильно. Крупный ледяной осколок со свистом вылетел из недр ледоворота и больно ударил Чани в плечо. Он злобно выругался и отступил на несколько шагов, чтобы укрыться за обрывом.
— Что будем делать? — Чани вопросительно посмотрел на Ториль. Принцесса торжествующе вскинула голову, но тут же спрятала глаза, когда Чани жестко добавил: — Говори! Неужели этот лед не держит человека?
— Как только он отрывается от реки, выходя в море, то сразу же превращается в самый обычный лед, иначе мы не пересекли бы Холодное море. Но здесь на нем лежит черное заклятье, — сказала Рюби. — Он глотает все, что падает в реку.
Но вдруг сквозь треск льдин до них долетел едва различимый нежный, мелодичный перезвон крохотных колокольчиков. Лицо Ториль исказилось, словно услышала рев разъяренного тигра. А Чани с удивлением смотрел на зеленый росточек, высунувшийся у самых ног Рюби.
— Не сметь! — взвизгнула принцесса. Но Рюби не обратила на нее никакого внимания, разговаривая с растением. Снова прозвенели колокольчики, и Чани узнал Язык Цветов. Пальцы Ториль нервно сжимались и разжимались, будто ей хотелось задушить кого-то. Однако Черный Меч давно покоился на морском дне, а схватить Рюби за горло… В глазах принцессы засветилась такая ненависть, что Чани даже испугался.