От меня не укрылась ее грусть. Мама расстроилась, и я прекрасно понимала, почему. Хоть она и боялась слова “бабушка”, но втайне надеялась уже в скором времени нянчить внуков. Происходящее сказывалось на ней негативно, а надежды увидеть нас с Токаревым в роли мужа и жены развеялись прахом.
— Если нужна помощь... — тут же предложила родителям, но отец строго отказал:
— Спасибо дочка, ты уже помогла.
Я проводила их долгим взглядом. И если с папой все было намного легче, то мама не отличалась отходчивостью. Следовало настроиться на долгий и тяжелый диалог, в ходе которого в меня еще не раз полетят упреки.
Я не сразу обратила внимание на повисшее среди гостей молчание. И то, что за нами теперь следили все без исключения — тоже. Однако Токарев, невзирая на толпу людей, все-таки сделал то, от чего мои глаза полезли на лоб.
— Аня, одно твоё слово, и мы уедем отсюда навсегда, — сказал он довольно тихо, вероятно, желая избежать лишних ушей.
Однако самый главный человек все прекрасно услышал и притянул меня ближе к себе. Жанна, заметив действия Арсения, впилась в нас испепеляющим взглядом. Казалось, ее ревность не имела границ. И тем страньше мне показалась ситуация. Кто кого здесь провоцировал? Кому в итоге суждено остаться в дамках? Точно не ей. Я испытывала легкий шок. Вадим не побоялся открыто противостоять моему мужу.
— Всего одно слово…
— Да, Ань, всего одно слово, и Токареву понадобится стоматолог.
Я перевела взгляд на Арса и тут же осознала: он теряет терпение. Мужчины смотрели друг на друга, как два хищника, собиравшиеся уничтожить соперника, не дать завладеть главным сокровищем. Они напомнили мне драконов, горевших ненавистью и желанием сжечь преграду багровым пламенем. Только здесь была одна загвоздка — Вадим проиграл, потерял и не уберег то, что имел. Возвращаться к нему я не хотела. Нет, часть меня сейчас разрывалась от боли, его зов нашел во мне отклик, и он знал, какой хрупкой и мягкой может быть Алмазная…
— А ты, смотрю, быстро освоился, — не скрывая злости, начал подначивать мужа Вадим. — Отобрал чужое и распетушился сразу?
— Имей гордость.
— Не тебе учить меня чести.
— Да ты…
— Арсений, — с улыбкой на устах обратилась я к тому, кто точно на моей стороне, а мои пальцы зацепились за его галстук и зачем-то начали поправлять, — пойдем к сцене. Официальная часть начнется с минуты на минуту.
— Аня, — за спиной вновь прозвучал голос, который всего несколько дней назад был самым дорогим, родным… Голос, который за два года не только запомнился, но и будто сросся со мной.
Токарев так и не услышал моего ответа, пусть додумает его сам. Он ведь скор на выдумки. Нам же с Арсением следовало лишь пережить этот день, а вечером закрыться ото всех, спрятаться в отведенной для нас комнате и, возможно, стать настоящими союзниками. Я чувствовала, что разговор предстоял долгий, противники были сильны, и одной противостоять им вряд ли получится. Меня даже не пугала ночь с Арсением, главное — он не бросит, останется рядом, и до окончания пятидневных каникул Токарев не посмеет подойти.
— Да, любимая, — улыбнулся мне неожиданно муж, — пойдем. Родителям может понадобиться наша помощь.
Пусть он только играл роль, но его обращение прозвучало так, словно не имело ни грамма лжи, как если бы он любил меня по-настоящему. И взгляд вмиг потеплел, и голос стал нежнее, и объятья говорила всем — посмей хоть кто дотронуться до меня, и его непременно ждут проблемы.
Спустя некоторое время все собрались у импровизированной сцены на заднем дворе. Площадка здесь была довольно большая. Гости чувствовали себя свободно, никто не толпился, даже небольшой оркестр с парочкой певцов вместились в уголке. Родители не любили попсу, поэтому гостей развлекать приехала оперная дива.
Когда отец, трепетно придерживая за руку маму, подвел ее к микрофону, у меня сжалось сердце. Вот она любовь. Тридцать лет позади. Сколько за это время ссор было между ними? Я не помнила ни одной. И дело вовсе не в идеальных отношениях, они наверняка не раз расходились во мнениях — с таким характером, как у мамы, невозможно жить скучно и без огонька, просто, мои родители умели скрыть проблему от ребенка, отгородить от лишнего негатива. За это я готова была их благодарить до конца своих дней.
И сейчас, слушая речь папы, я, наверное, завидовала. Смешно, да. Я завидовала собственным родителям, потому их любовь была одна и на всю жизнь. Моя же разбилась вдребезги вместе с надеждами на светлое будущее.
Горячая ладонь легла на мое плечо, спустилась вниз по руке, а после обожгла талию. Такое незатейливое движение, возможно, ничего не означавшее, но желанное. Я скосила взгляд на спокойное, сосредоточенное лицо Арсения и на несколько мгновений засмотрелась.
— …Люда — это большая часть моей жизни, — говорил тем временем отец, — яркой, счастливой семейной жизни! Солнышко, спасибо тебе за поддержку. Когда многие меня бросили, оставили одного выбираться из чертовой выгребной ямы, выживать в бедовые девяностые, ты была рядом. Я желаю каждому стоящему тут мужчине такую же верную, сильную и достойную женщину, какая досталась мне. И таких же прекрасных и заботливых дочерей, как моя Анечка…
Я оторвала взгляд от невозможно красивого профиля Арса и посмотрела на сцену. Папа поднял бокал шампанского, притянул к себе поближе маму и пожелал всем счастья. Овации и выкрики “горько!” разнеслись по двору. К нам также поднесли бокалы с пузырившейся жидкостью. Мой муж улыбнулся мне и после тихого звона сделал короткий глоток.
— Ты как? — спросил он.
— Нормально. Хочу, чтобы все закончилось.
— Расслабься. Если что, я рядом, — Арс наклонился и прикоснулся губами к моему виску, как раз в тот момент, когда к нам подошли Нестеров с Жанной.
Глава 13
Дмитрию Нестерову было далеко за тридцать, и он являлся пятым по величине акционером нашей компании. Невысокий, полноватый, с покатыми плечами и большим животом — мужчина никогда не отличался красотой и статью. Однако уму и хватке уступал разве что моему отцу. Когда встал вопрос о том, кто будет руководить, едва папа уйдет на заслуженный отдых, то от особых привилегий он вежливо отказался.
— Снежный, это правда? — Мужчины пожали друг другу руки.
— Смотря о чем ты.
— Слух о твоей скорой свадьбе. Неужели вы расписались? Кстати, Анна, прекрасно выглядите.
— Спасибо, — улыбнулась я в ответ на комплимент, наблюдая, как официант подает ему полный бокал шампанского.
— Но вы, конечно, хитрецы… — намекнул он о корыстных мотивах нашего союза.
— Я так понимаю, смысла отрицать уже нет? — тихо рассмеялся Арсений, даже не скрывая истинных намерений. Они издеваются? Безусловно, акционеры могли воспринять наше бракосочетание, как решающий ход конем от Снежного, и они были абсолютно правы. Мой фиктивный муж воспользовался возможностью, которую ему предоставили. Однако обсуждать это так открыто...
— Ход неплохой, логичный, — одобрительно кивнул Нестеров, скосив взгляд в мою сторону, — но что после?
— Долгая и счастливая семейная жизнь, да, Ань? — приобнял меня Арс за талию. Я отдала бокал проходящему мимо официанту, так и не сделав из него ни одного глотка. А после положила ладонь на грудь мужа.
— Конечно, дорогой. Иначе и быть не может.
Жанна поймала взглядом мой жест и застыла, пытливо рассматривая браслет, подаренный Арсением. Я помнила свое вчерашнее обещание, поэтому несмотря на то, что платье требовало других украшений, все равно надела.
— Жанна, вы так смотрите… Вам понравился браслет?
Она отвлеклась на мой голос, и в глазах мелькнул яростный огонь. Что же ее так разозлило?
— Да, очень красивый.
— Как символично, — хмыкнул Нестеров. — Традиционный подарок греков?
— Разве? — перевела взгляд на мужа. Арс хмыкнул и улыбнулся, чем вызвал у меня еще больше любопытство. Я хотела развить эту тему, но тут Дмитрий выдал чуть громче, чем следовало:
— Снежный, я так понимаю, Сергею Павловичу скоро ждать внуков?
Мы оба не ожидали такого поворота. Вывод, без сомнений, логичен, вот только озвучивать подобное на публику, когда вокруг то и дело прислушивались к каждому нашему слову, гнались за очередной сплетней, было провокацией! Арсений напрягся и чуть сжал пальцы, от чего ткань моего платья натянулась. Однако уже спустя мгновение, муж с завидным спокойствием ответил:
— Я был бы счастлив стать отцом, но считаю, что к этой роли следует подходить осознанно. Я никогда не шучу такими вещами. Как и не трогаю женщин своих приятелей.
Камень в огород оппонента попал прямо в цель. Нестеров на миг растерялся, но тут же похотливо улыбнулся, положив руку на талию своей спутницы. Та, к слову, совсем этому не обрадовалась.
— Насколько мне известно, вас больше ничего не связывает. Так что без обид.
— В этом случае их и не будет. Тем более, что я уже обрел то, что искал, и не намерен от этого отказываться.
— Минуточку, дорогой — решила я разрядить обстановку и, не скрывая кокетства, возмутилась. — Хочешь сказать, мне следует забыть о разводе?!
— Развод? — надо было видеть лицо моего мужа. Да и вырвалось это слово из его уст слишком громко. Теперь все, кто стоял поблизости, умолкли и с интересом наблюдали. В том числе и Вадим, находящийся в компании несколько мужчин.
— Ну, вдруг ты меня обидишь настолько, что я попытаюсь от тебя сбежать? Некоторые вот умудрились.
Арсений задумался, недоверчиво оглядел меня и хищно улыбнулся:
— Давай не будем смущать гостей нашей откровенностью. Ты прекрасно знаешь, что произойдет в этом случае.
— Понятия не имею, — не стала скрывать своего недоумения.
Наверное, этот взгляд останется в моей памяти надолго. Не помню, смотрел ли хоть раз на меня так Токарев, но мы с Арсом словно потеряли связь с реальностью. В черном омуте плескались нежность и загорающееся желание, уверенность в чем-то и просьба принять это нечто, несомненно важное для нас обоих. Я еле заметно кивнула, давая свое согласие, до конца не осознавая, на что.