– Я имею в виду того, что инспектировал меня по наименованию запчастей.
– Поняла, – немного расстроилась Снежана, – надо их в воду поставить… только у нас и вазы нет.
– Он это понял, когда я заметался в поиске какой-нибудь банки, и сказал, что привезет сейчас вазу. Так что вот, жду его…
– Хорошо. Спасибо, Антош.
Снежана нажала на отбой и посмотрела на экран телефона – Антон выслал ей фотографию букета. Он был огромный, штук сто, не меньше, и это были ее любимые цветы – тюльпаны.
На душе стало немного теплей. Она таких букетов сроду не получала. Альберт в день рождения и на Восьмое марта мог поздравить ее розами: три, пять, максимум семь штук. Кирилл Александрович, который три года добивался взаимности и предлагал руку и сердце, никогда цветов не дарил.
А этот букет был прекрасен! Вот бы все вернуть вспять и сделать так, чтобы не Саша с ним встретилась на пешеходном переходе, а она…
В родной квартире Снежану ждал сюрприз: Саша с Дашей решили устроить «денчинку» на двоих.
– Вечеринка – это ведь вечером, а так как сейчас день, то у нас денчинка. Будешь с нами? – спросила дочь с порога и покрутила в руке бутылку Moёt.
– Нет, спасибо, – отказалась Снежана.
– А чего ты так рано?
– Устала…
– Ну так давай немного расслабься! – Саша хихикнула и подлила шампанского себе и подруге.
Даша хоть и опустошила бокал, но радости на ее лице все равно видно не было. У Снежаны зазвонил телефон, и она посмотрела на экран: Лера. Пару секунд она сомневалась, поднять или нет, этим воспользовалась нетрезвая Саша и схватила ее телефон.
– Лер, привет! Приезжай к нам на шампанское.
Валерия что-то ей ответила, и она недовольно протянула трубку матери:
– На, тебя требует!
Снежана поднесла телефон к уху.
– Ты чего дома? Что-то случилось? – спросила подруга.
Снежана молчала. Только ком к горлу подкатил, и она размышляла, что ей ответить.
– Сейчас подойду. Никуда не уходи и ничего не решай. Двадцать минут просто посиди и помолчи. Можешь выпить бокал шампанского… Погоди! Может, ты уже пьяная?
– Нет, – тихо ответила Снежана.
– Все. Бегу.
Снежане сразу стало легче, как гора с плеч. Сейчас Лера придет, она ее обнимет, и все пройдет, все печали уйдут, как всегда было в детстве. Да и не только в детстве. Лера с ней была всю ее жизнь… Она была тем самым человеком в ее жизни, который не стремился ее переделать, перекроить, подстроить под свое лекало и сделать удобной для себя. Она просто принимала ее любое настроение, резкие слова, истерики и слезы. Поистине бесценные люди – это те, кто принимает нас целиком и полностью, с нашими заскоками и заморочками. С такими людьми не нужно себя одергивать, бояться сказать что-то не то или сделать что-то не так. С такими даже и поссориться невозможно, они все понимают и всегда на твоей стороне.
Лера была тем единственным человеком, который ее любил – всегда, сколько она себя помнила… А когда человека любят, то всегда беспокоятся. За его здоровье, душевное состояние, даже плохое настроение. И это не имеет ничего общего с контролем или ревностью: «Доедешь, обязательно позвони!», «Не пей так много!», «Ты ела сегодня что-нибудь?» Такому другу нужно только одно – чтобы ты был здоров и счастлив.
И для Снежаны этим другом была Лера.
Осенний день кормит всю зиму
1998 год
Тяжелей всего Снежане было проходить мимо комнаты, где жила бабушка.
Только через полгода она смогла войти туда и подойти к бабушкиной постели. Комнату нужно было прибрать, выбросить белье, перебрать бабушкины вещи в гардеробе.
Когда Снежана нашла деньги под матрасом, с ней случилась истерика. Она долго, не переставая, плакала навзрыд, обнимая испуганную дочь, и не могла остановиться. Она чувствовала себя невероятно одинокой и опустошенной, какой, наверное, и была в тот момент.
У Леры неожиданно появился мужчина, в которого она, как оказалось, уже год, как была влюблена.
С этим китайцем из Пекина она познакомилась в магазине его брата в Суйфэньхэ. Они сразу понравились друг другу, только вот Юн, так звали молодого человека, не предпринимал никаких действий, несмотря на то, что Валерия ему очень нравилась, это было заметно, хотя китайские лица считаются бесстрастными, непроницаемыми для чужого взгляда.
И только когда девушка из-за обстоятельств, связанных с болезнью бабы Глаши и родами Снежаны, в течение полугода ни разу не прилетела в Китай, Юн занервничал, купил билет в Москву, приехал и сделал Валерии предложение.
– Он невероятный! – призналась девушка подруге. – Очень неординарный человек: много читает, увлекается нашей культурой, знает русский язык и вообще он невероятно умный и талантливый.
– И как давно ты с ним знакома?
– Чуть больше года…
– Ну, а мне рассказать не надо было, да? – упрекнула ее Снежана.
– А что рассказывать? Я ведь и не надеялась, что у нас есть какое-то будущее. У него знаешь какая семья богатая и известная! Папа – выдающийся писатель, сестра – знаменитый художник. Юн тоже пишет и картины, и романы. Мечтает написать книгу, где героиня москвичка, – Лера хихикнула, – представляешь, вдруг про меня напишет?
– Так, а что же произошло? Он не хотел, не хотел с тобой быть, а сейчас вдруг захотел?
– Он говорит, что всегда хотел. С первой минуты, как меня увидел. Только вот боялся, что его родители не разрешат. Да и сам не был уверен. Понимаешь, у него же совсем другая культура. Для него любые отношения – это путь к браку, это поиск невесты. С китайцем нельзя просто переспать. Вернее, переспать можно, но, скорее всего, он тогда просто сбежит утром. У них все по-другому. Если он пригласил на свидание, то уже примеряет тебя на роль жены и матери своих детей.
– Я думала, такого уже нигде нет…
– Я тоже. Но, оказывается, есть. И вот он все никак меня не приглашал, хотя приезжал в Суйфэньхэ почти каждый раз, когда я была там. Я затоваривалась у его кузена постоянно. А он летел за две тысячи километров, чтобы повидать меня. Правда, мне говорил совсем другое: что по делам, что мама попросила. Вот. А когда я пропала на полгода, он сразу понял, что хочет быть со мной. Взял билет в Москву, приехал и сделал мне предложение.
– Так ты теперь уедешь в Китай? – с ужасом в глазах и голосе спросила Снежана.
– Нет, успокойся! Мы поедем, конечно, но только чтобы познакомиться с его семьей. Юн обожает Россию и хочет жить здесь. Правда, с Лужниками надо что-то делать… не знаю пока что…
С бизнесом все в момент изменилось.
14 августа президент Ельцин обещал, что девальвации не будет, что он это заявляет твердо и четко, но уже через три дня Правительство России и Центральный банк объявили о техническом дефолте и переходе к плавающему рублю. В середине августа официальный курс доллара составлял шесть рублей, а первого октября уже шестнадцать.
Упадок в области торговли Снежана с Валерией почувствовали еще в конце прошлого года, потому что стали появляться компании, которые по прямым контрактам привозили товары по более демократичным ценам, и мелкие продавцы стали просто исчезать с горизонта. В этом же году кризис набрал максимальные обороты, и большинство торгашей были вынуждены закрыть свои магазины. Юн рассказал Валерии, что огромное количество магазинов в Китае обанкротились и стоят пустые. Все они были заточены на российский челночный бизнес, а после того, как доллар подорожал почти в три раза, остаться на плаву смогли только те, кто закупал товар не килограммами, а тоннами. На смену палаткам в Лужниках пришли магазины и бутики в шопинг-центрах. Они предлагали покупателям более комфортные условия, где не нужно примерять юбку на тонкой картонке в мороз, а можно согреться, спокойно примерить понравившуюся вещь, самому выбрать в каталоге и заказать нужную модель, если такой нет в наличии.
В России начался новый период международной торговли. Челноки как торговый класс стали совсем исчезать, освободив место для крупного бизнеса.
Снежана, когда была беременной, практически до последнего дня стояла в Лужниках и продавала товар. И хотя Лера ей запрещала, но находиться дома с вечно недовольной бабушкой было еще хуже. В остальном Снежана слушалась лучшую подругу: тяжелые сумки не поднимала, тележку с товаром утром и вечером со склада на склад не возила, ходила по снежной Москве медленно и аккуратно.
Но после родов она ни разу не была в Лужниках.
Лера говорила, что дела там идут очень плохо: или она сильно ошиблась с товаром, или их бизнесу пришел конец.
Нужно было искать другое направление, но Снежана не могла этим заняться, так как у нее на руках был грудной ребенок, а Лера была занята любимым мужчиной.
В конце года Валерия с Юном все же решили на время поехать в Китай.
Когда подруга озвучила Снежане свое решение, та только испуганно замерла, хлопая ресницами.
– Успокойся, мы всего на пару месяцев. Деньги я тебе оставлю, жить вам с Сашкой будет на что.
– При чем тут деньги? Как я без тебя? – заплакала Снежана.
– Всего пару месяцев, – повторила Лера, – я должна познакомиться с его семьей, побыть немного там. Юн говорит, что это очень важно. Я бы и тебя с удовольствием взяла вместе с Сашкой, но тебе только в марте восемнадцать. Если вдруг мне надо будет там остаться, то ты сделаешь паспорт и прилетишь с малышкой. Договорились?
Все так и случилось. Валерия застряла в Пекине надолго. И Снежана, как только стала совершеннолетней, сделала загранпаспорт и прилетела к подруге.
Валерия представила Снежану как младшую сестру, и жили они все в родительском доме Юна, хотя после свадьбы планировали переехать в их собственную квартиру, которую подарили Юну его родители.
Снежану с дочкой приняли сразу, Сашеньку не выпускали из рук, хотя она уже вовсю бегала и даже лепетала. Первое слово она сказала на китайском – «Ли», так звали младшего брата Юна, которого девочка обожала. Впрочем, это у них было взаимно.