Надышаться можно только ветром
Лера вошла в квартиру подруги, разулась, переместилась в гостиную и присела на кожаный диван.
– Саша в универе?
Снежана кивнула и рассказала последние новости: про предложение руки и сердца и находку Альберта, протянув ей справку о судимости Вадима.
Валерия долго водила глазами по печатным буквам, молчала, но потом все же спросила:
– Ты что чувствуешь к нему?
Снежана пожала плечами:
– Мне ужасно трудно анализировать происходящее.
– Не нужно ничего анализировать. Скажи мне, что ты чувствуешь к нему?
– Ты разозлишься… – предположила Снежана.
– Понятно. Любишь.
Снежана промолчала.
– Вот что я тебе скажу, Снежок. Тебе надо с ним обязательно поговорить. Это раз. Два – это то, что он не повел себя с тобой как козел. Он переспал и на следующий день сделал предложение. Это говорит о том, что у него к тебе есть чувства, и они немалые, раз он до тридцати шести лет не был женат.
– Из них десять он отсидел, – тихо напомнила ей Снежана.
– Может, ты не в курсе, но и в тюрьме люди выходят замуж и женятся. И даже очень активненько. Было бы желание и был бы рядом достойный человек. У него, значит, не было. Саша рассказывала, что он РУДН окончил и китайский выучил. Я, конечно, не уверена в этом и вообще никогда его не видела, но думаю, что диплом он получил в тюрьме. Это что значит? А то, что у мужика есть яйца. И бизнес он потом раскрутил, и хата, и тачка у него тоже имеются. Не то что у твоего Альбертика. Да, с Сашкой все получилось нехорошо. Но, с другой стороны, а как бы вы тогда познакомились?
– То есть ты за него…
– Я за то, чтобы давать людям шанс. И эту статью, – Валерия кивнула на лист бумаги на столе, – я знаю. Моя мать не по ней сидела, но она моего отца не убивала. Это был несчастный случай, который следователи квалифицировали как убийство. А эта статья за непреднамеренное убийство!
– А изнасилование? – тихо спросила Снежана.
– Не знаю я, Снежок, не знаю. Но нельзя лишать человека шанса начать жизнь заново, даже если он очень сильно оступился. Да, понимаю, это страшно, он лишил кого-то жизни, но, блин… каждый ошибается.
– Лер, я… даже не знаю, как тебе это сказать… Нет, мне не пофиг на все это, но я не буду с ним по другой причине. Саша дала мне четко понять, что или он, или она.
Валерия нахмурилась:
– А какого, простите, хрена, она такое заявила?
Снежана опустила голову.
– И ты поведешься? – возмутилась Валерия.
Подруга продолжала молчать.
– Вот же… закрой уши, я сейчас буду ругаться матом.
– Мне не двенадцать.
– Тебе еще меньше, раз ты принимаешь такие решения!
Валерия встала и налила себе воды из кулера.
– Я надеюсь, что ты передумаешь.
В дверь позвонили, и Лера спросила:
– Ты кого-то ждешь?
Снежана замотала головой и сказала:
– Надеюсь, это не Альберт.
– Ты его еще не спустила с пятого этажа? – поинтересовалась Валерия. – Ну так я сейчас это сделаю!
Она уверенно направилась в коридор и распахнула дверь.
На пороге стоял Вадим с букетом тюльпанов. Она сразу поняла, что это он, и не сдержалась:
– Как красив, зараза!
– Что, простите? – не понял Вадим и растерянно посмотрел на женщину.
– Я говорю, доброе утро!
– А, да, здравствуйте. А Снежана дома?
– Где ей еще быть? Проходите. Мне уже пора, а вы давайте… не робейте! – Она перекрестила его и, прошептав «с Богом», вышла за порог и закрыла за собой дверь.
Вадим несмело зашел в гостиную и, увидев Снежану, сразу почувствовал ее холодность и отрешенность. Она сидела на диване и кивнула ему, похлопав по дивану рядом с собой.
Он молча протянул ей букет и присел рядом.
Снежана положила тюльпаны на журнальный столик, взяла справку о судимости и протянула ему.
– Это правда? – спросила спокойно, но голос прозвучал слишком громко.
Вадим положил лист бумаги на стол и тоже спросил:
– Правда что? Что отсидел десять лет? Да.
– А изнасиловал и убил?
– Нет.
Снежана понимающе кивнула и саркастически предположила:
– То есть тебя незаконно посадили, да?
– Меня подставили.
– Прям как в кино?
– Да. – Вадим еле сдержался, чтобы не нагрубить, и встал. – Я думаю, что тебе надо время, чтобы принять эту информацию. Понимаю, как страшно узнать такое про человека, о котором была совсем другого мнения. Но я еще раз повторю: я никого не насиловал и не убивал.
– Мне просто интересно… А когда ты собирался мне рассказать об этом? Когда мы поженились бы? Или когда я родила бы тебе детей? Или когда они пошли бы в школу?
– А ты думаешь, в этом не страшно признаваться?
– То есть ты вообще не собирался меня ставить в известность, что отсидел десять лет в тюрьме?
– Не мучай меня, пожалуйста. Если ты захочешь, я тебе все расскажу и даже докажу.
– Не захочу, Вадим. Уходи и больше никогда не появляйся в моей жизни. На барной стойке твое кольцо, забери его, пожалуйста. Я надеюсь, очень скоро найдется девушка, которая поверит во все это. Но это точно не я.
– Ладно, я понял.
Он слегка поклонился и вышел из квартиры, а Снежана осталась сидеть, как будто ее оглушили.
Но через пять минут в квартиру опять позвонили.
Снежана не хотела открывать, но, когда в дверь стали бить ногами, она побрела в прихожую и распахнула ее, готовясь к тому, что если это Альберт, то она спустит его с пятого этажа.
Но это была Лера.
– Какой мужик. Метель, ты дура!
– Ага, – согласилась Снежана и направилась к любимому дивану.
Лера включила чайник и стала искать заварку.
– Что он сказал?
– Что отсидел, но невиновен.
– Вот! Как я тебе и говорила!
– Ага, – опять согласилась Снежана.
Валерия зарядила тостер зерновым хлебом, заварила чай, достала из холодильника рулет, мягкий сыр, поставила на стол банку гречишного меда и позвала подругу завтракать:
– Иди сюда, Метель, я тебя буду учить уму-разуму.
Снежана села на стул и откусила краешек тоста.
– У него есть татуировка на теле? – спросила Валерия.
– Нет. Не знаю… я не видела.
– Я так и думала! – воскликнула она. – Только прикинь, сидеть десять лет на зоне и не сделать тату! Железные яйца.
Снежана скривилась:
– Так себе аргумент.
– Ты не понимаешь, – махнула на нее рукой Лера, – у человека другие понятия в жизни, другие планы, он не повелся на тюремные законы, а выстоял. Ой, что я тут разрываюсь! Ты меня даже не слушаешь! Сейчас допью чай и поеду на работу. И ты тоже не сиди дома, езжай, проверь свои дебеты с кредитами. Но запомни одно: нельзя рассуждать так категорично. Любой человек, даже тот, который любит другого и жить без него не может, делал ему больно. Каждый человек немного тварь. Так что не суди и не судима будешь. И подумай хорошенько о Сашке. Она через год-два найдет себе очередную огромную любовь и уйдет с ним в закат создавать семью. А ты останешься у разбитого корыта. Ни дочки, ни мужа, ни других детей, которые у тебя могли быть, если бы ты выбрала любимого мужчину, а не дочь.
Снежана только волком посмотрела на нее, но Лера не смутилась и продолжила:
– И не смей мне говорить, что я не мама и не знаю, что такое иметь дочь. Саша и моя дочь. А я ее крестная мать. И люблю я ее не меньше.
– Нет, меня ты любишь больше, – улыбнулась Снежана.
– Обеих люблю одинаково. Поэтому и прошу тебя подумать. Вадик – хороший мужик. Слишком красивый, конечно, но внешность не выбирают – так же, как и родителей и родину. Ой, что-то меня не туда занесло, ну ты меня поняла, да?
– Да. Еду на работу.
– И самое главное, ответь мне: куда ты посылаешь Альберта, если он вдруг объявится?
Снежана пожала плечами и предположила:
– В жопу?
Валерия расширила глаза:
– Господи, кто тебя воспитывал? Но место для него ты выбрала хорошее!
Она допила чай и поставила чашку в посудомоечную машину.
– Да, тебя я люблю больше! – тихо сказала Лера и чмокнула подругу в нос.
Сегодня выпал черный снег, он выпал на века…
2002 год
Костик потрясенно смотрел в стеклянные глаза девушки и никак не мог поверить, что она мертва.
– Эй, красавица, ты чего? – проговорил он, еле ворочая языком. – Ксюнь, вставай!!!
Он стал ее бить по щекам, приподнял за плечи и потряс. Потом вспомнил, что можно сделать искусственное дыхание, и неумело принялся за него. Но девушка не подавала никаких признаков жизни.
Он вскочил, огляделся, похлопал руками по карманам, вытащил телефон и трясущимися руками набрал отца.
– Пап, – дрожащим голосом произнес он, когда Владимир Сергеевич поднял трубку, – я убил человека…
Из глаз полились слезы, его стало трясти, он опустился на кровать рядом с девушкой, слушал, о чем его спрашивает отец, и отвечал:
– У Вадима в общаге… Это девушка… Я ее… у нас был секс, и она задохнулась… умерла… Вадима нет. Адрес?
Он продиктовал отцу улицу и номер общежития и сам сделал так, как он сказал, – тихо сидел в комнате и ждал его.
Владимир Сергеевич приехал не один, а с лучшим другом Марком. Они вызвали милицию, чуть позже приехал еще один их хороший знакомый полковник ФСБ – Леонид. Они долго говорили, что-то решали, Ксюшу увезли в морг, а они все вместе с Костиком поехали в отделение милиции. Вадима пока отправили в дом Владимира Сергеевича, а комнату опечатали.
У Виктории Игоревны, когда она узнала, что ее сына обвиняют в убийстве, случилась истерика. Домработница позвонила Владимиру Сергеевичу и доложила, что состояние у «хозяйки» ужасное. Она плачет, кричит, бьет посуду. Владимир Сергеевич вызвал ей знакомого врача, но она его прогнала и стала дожидаться прихода мужа.
– Если Костика посадят, я умру в тот же день, понял? И ты за день потеряешь всю семью. И с таким грузом будешь жить всю свою жизнь, понял?