–Бойся меча! Он отомстит за неправду!– Бородатый слух грозно посмотрел на вертлявого.
–Бойся правды. Она страшнее меча,– сказал вертлявый.– Если она неутешительная.
Слухи яростно заспорили. Одни кричали, что прав бородатый и нужно немедленно отправиться на поиски Йота. Другие же с пылом утверждали, что, если Йот стал посмешищем людей, то доверяться его мнению уже нет никакого резона.
Растолкав спорящих, Ром подошел к бородатому слуху и сказал:
–Я хочу увидеть Йота. Если он из волчьей пасти может вырывать похищенное и указывать людям правильную дорогу, то он наверняка поможет и мне.
–Ты ищешь правильную дорогу?– спросил бородатый.
–Я ищу золотой ананас.
–Вы только посмотрите на этого уродца!– крикнул слух, похожий на раскуроченную кофеварку и указал на мальчика тонким и длинным, как указка языком,– Он хочет найти золотой ананас!
Слухи мгновенно позабыли о споре и дружно – настроение их, вообще, очень быстро менялось – засмеялись.
–Не пытайся даже думать об этом!– языкастый надменно подбоченился.– Куда уж тебе!
–Знаешь ли ты, что в Потаенную страну за ананасом явился настоящий герой?! Но даже ему не удалось добыть его!– раздался из толпы слухов насмешливый голос.
–Да-да!– подтвердил языкастый.– Даже ему не удалось!
–Какой герой?– спросил Ром.
–Самый настоящий! Он разрушил гору гномов одним ударом!
–Он скрутил в бараний рог черного мага Манулия и утопил его в реке, как котенка!
–Он оседлал Пекмату, мать всех живущих и на ней отправился на поиски золотого ананаса!
–У него беспощадное ледяное сердце, и он сокрушает все на своем пути!
–В руке его – разящий меч, от которого бежит всякое дыхание! Он сам ужас, перед которым трепещут даже камни!
–А вы знаете, теперь я убежден, что это именно он заставил осу полезть в банку,– сказал печальный слух.
–Не многовато ли для одного-то героя!– рассмеялся Ром.
–Не смейся!– сказал нежный, как весенний листок, слух.– Вдруг он услышит, и тогда тебе несдобровать. Один мельник, возвращавшийся по безлюдной дороге с ярмарки, посмеялся над ним и был сброшен в бездонный овраг. А лошадь вместе с коляской он взял одной рукой и…
–Ну, ладно, хватит.– Ром сурово глянул на разболтавшихся слухов.– Тот герой, про которого вы несете всякий вздор, на самом деле я.
–Ты?– разом воскликнули слухи и захохотали так, что у мальчика зазвенело в ушах.
–Вот уж насмешил, так насмешил!– едва переводя дыхание, сказал толстый, как пончик, слух.– Да ты сначала посмотри на себя! Разве такими бывают настоящие герои?! Ты тощий, неказистый! Просто смотреть противно!
–Жалкое двуногое существо!– поддакнул ему многолапый слух.– Как он, вообще, смеет находиться среди нас!
Слухи, как по команде, презрительно посмотрели на Рома. И сколь восторженно они только что восхваляли необыкновенного героя, столь же гневно заговорили теперь о том, кто стоял перед ними:
–Маленький тщедушный наглец!
–И притом еще имеет дерзость прикидываться героем!
–Полнейшее ничтожество!
–Его стоит хорошенько проучить, чтоб другим неповадно было!
–А вот задам-ка я ему хорошую трепку!– лисицеобразный слух быстрыми глазками пробежался по своим собратьям, как бы ища у них поддержки, и под возгласы одобрения кинулся на мальчика.
Но Ром не оплошал и дал такого пинка нападавшему, что тот дважды перевернулся и с жалобным визгом помчался прочь.
–Превосходно!– с восторгом воскликнул слух, чье внезапное рождение и было обязано этому пинку.– Великолепный удар!
Ром стал засучивать рукава, приготавливаясь к сражению, но слухи, вместо того, чтобы начать его, подняли головы вверх, откуда донесся пронзительный свист. Свист быстро перешел в фырчание, подобное тому, какое производят кувыркающиеся в воздухе снаряды, и посреди уха шлепнулся огромный бардовый слух.
–Последняя новость!– бешено вращая глазами, крикнул бардовый слух.– Госпожа Виктория покинута вероломным супругом!
Глава XIII"Я не кот"
"Ах, вот как начинаются землетрясения",– подумал Ром, когда все вокруг закачалось, и он вместе со слухами, смешавшимися в одну кучу, куда-то покатился. Это произошло сразу же после того, как бардовый слух еще раз крикнул "Покинута!" инырнул в черный тоннель, ведущий вглубь уха.
Все вокруг мелькало и прыгало – это проснулась госпожа Виктория и теперь поднимала голову от подушки. Ром почувствовал, что быстро растет и стал вываливаться из уха.
–Это он! Это он!– в ужасе закричали слухи, разлетаясь от мальчика в разные стороны.– Это снежный мальчик! Он прикидывался одним из нас, чтобы родиться из уха госпожи! Как же мы его сразу не узнали!
Медленно, словно воздушный шарик в безветренную погоду, Ром вылетел из уха в бесконечно огромный зал, полный светловолосых женщин, встающих с кроватей. Мягко опустившись на пол, Ром огляделся и вдруг с удивлением обнаружил, что находится не в огромном зале, а в обычной спальне. Просто ее стены и потолок были зеркальными. Они-то поначалу и ввели мальчика в заблуждение, превратив спальню в бесконечно огромный зал, а госпожу Викторию – в тысячи женщин. И все эти тысячи послушно повторяли движения одной, сидевшей на кровати под высоким пологом из прозрачной легкой ткани.
Да, зеркала умели умножать все находившееся в спальне до бесконечности, но только мальчик в них не отражался. Как, впрочем, и слухи. Свившись в длинную причудливую ленту, стремительными кольцами они проносились по спальне и вылетали в окно прямо через стекла. Стекла тоненько звенели, и на них сквозь приоткрытые жалюзи задумчиво смотрела госпожа Виктория. Мысли ее были где-то очень далеко, а сама она сидела на краешке кровати и неспешной рукою разглаживала сбившиеся во время сна волосы.
Лицо ее показалось Рому знакомым, но он не мог вспомнить, где его видел. И только когда она повела бровью и слегка прикусила капризного вида губу, странная мысль пришла к мальчику: он не может вспомнить, потому что никогда не видел госпожу Викторию прежде, но когда-нибудь непременно увидит.
Тут она решительно вскочила с кровати и, накинув халат, вышла из спальни. Ром поспешил за ней следом. Глазам его предстал играющий утренним светом зал со старинной резной мебелью, рыцарскими доспехами, развешанными на стенах и огромной хрустальной люстрой под высоким потолком. "Прямо – как в замке",– подумал мальчик, остановившись возле доспехов и разглядывая их. Да, это был самый настоящий замок, но госпожа Виктория так к нему привыкла, что считала его простым домом. Галереи с причудливыми витражами, зимний сад с фонтаном, навесные веранды, все это давно уже не занимало ее воображения и не волновало глаз. Зато Ром был в восторге. Забыв о хозяйке, он принялся обследовать замок. В каждой комнате, в каждом зале его ждали удивительные открытия: то игрушечный, но размером с настоящий, автомобиль, на котором можно было запросто кататься по галереям и коридорам, то чучело африканского льва. На кухне, полной всяческих приборов и приспособлений для моментального приготовления еды, лежал жирный персидский кот. Его окружали пронзенные когтями розовые кружевные салфеточки и три нетронутые куриные лапы.
–Утро наступило, а ты все дрыхнешь,– сказал мальчик и дернул кота за длинный хвост, ленивою дугой раскинувшийся по мраморному полу.
–Ну и что?– мурлыкнул кот, не удосужившись даже приоткрыть глаза.
Не пускаясь с котом в беседу, Ром слетел по лесенке на первый этаж. Там он увидел человека, который сидел на коврике, закинув ноги за голову. Прямо перед человеком на этом же коврике лежал большой пистолет. Пистолет был черным и блестящим, как панцирь насекомого, а у человека – голубые и удивленные глаза. Словно он впервые в жизни видел этот пистолет или же недоумевал тому, что его ноги расположились на его шее.
–А, это, наверное, охранник,– сказал Ром.– Просто утренняя разминка.
Человек проворно вскочил на ноги. Но не потому, что услышал слова мальчика, а для того, чтобы приняться размахивать ногами и руками, изображая удары. Не выдержав неистового натиска, воображаемые враги пустились в бегство. Чтобы не дать им уйти, охранник подхватил пистолет и стал изображать стрельбу в них. Вдосталь настрелявшись, он встал на голову и замер. Решив не отвлекать его от этого занятия, мальчик продолжил обход замка.
Перепрыгнув через козла и покачавшись на перекладине в маленьком спортзале, располагавшемся рядом с комнатой охранника, Ром сбежал по лесенке в подвал. За одной из дверей послышался плеск воды. Открыв дверь, мальчик ступил в сводчатое помещение и замер: у его ног лежал бассейн, и в нем медленно плыла госпожа Виктория. Вода в бассейне была освещена откуда-то из глубины, и госпожа Виктория вся светилась, будто жемчужина, если смотреть сквозь нее на солнце. Вот она подплыла к самым ногам мальчика и, взявшись за поручень, стала подниматься вверх. По ровной и блестящей ее коже катились прозрачные капли воды. Не замечая Рома, она остановилась перед ним, и он коснулся мизинцем капли, дрожавшей перед его лицом. Капля мгновенно поглотила мизинец и быстро покатилась вниз, а Рому почудилось, что перед его глазами мелькают дивные узоры какого-то нескончаемого и никогда прежде им не виденного ковра. И тут же, как вихрь по дремлющей роще,– взмах халата, который госпожа Виктория накинула прямо сквозь мальчика на свои плечи.
Шаги ее звучали уже на вершине лестницы, а Ром все еще стоял, разглядывая мизинец, чудесным образом вернувшийся на свое прежнее место.
Когда мальчик поднялся наверх, госпожа Виктория уже была на кухне и деловито извлекала из микроволновой печки пышущие ароматами бутерброды.
–Будто меня по ушам хлопнули!– крикнул бутерброд с расплавленным сыром.– Я совсем оглох! И чего только эти люди не придумают!
–Что?!– прокричал бутерброд с колбасой.– Говори громче! Я ничего не слышу!
–Я всегда считала, что розничная торговля развращает нравы и накладывает отпечаток вульгарности на все, что в ней побывало,