Фрэнк улыбнулся, глядя ей в глаза, и, ощутив, как она блаженно расслабилась, прильнул к ее губам и увлек в неведомую даль. Туда, где вокруг них, рассыпаясь каскадами искр, кружились звезды. Фрэнк и Кэрол вместе парили в бархатной тьме, устремляясь навстречу ярким, мерцающим огням, а затем вернулись назад, на землю, сжимая друг друга в объятиях.
Несколько минут спустя Кэрол нерешительно открыла глаза. Приподнявшись на локте, Фрэнк неотрывно наблюдал за ней. Он улыбнулся и поправил влажный каштановый локон, упавший ей на лоб.
– Я по-прежнему твой герой? – осведомился он чуть насмешливо, и Кэрол отвернулась, не в силах вынести переполнявших ее чувств.
Боже, неужели это правда?! В ответ на его вопрос она только смущенно кивнула, и Фрэнк, удовлетворенно усмехнувшись, перекатился на бок.
– Что делать дальше – вот проблема! – заметил он.– Останемся здесь или переберемся в мою спальню?
– Фрэнк...– с трудом выговорила Кэрол, и он ласково коснулся ладонью ее щеки.
– Не прогоняй меня, – тихо попросил он.– Я ведь все равно вернусь! – Фрэнк вгляделся в напряженное, побледневшее личико.– Нам надо многое обсудить, Кэрол: ведь ты не сможешь просто забыть о том, что сейчас произошло?
– Нет.– В ясных синих глазах, словно в зеркале, отражались обуревающие ее чувства.– Я никогда не забуду!
Фрэнк улыбнулся и набросил простыню и на себя и на нее.
– Только попробуй! – отозвался он.– А теперь пора спать, день выдался долгий и удивительный.
– Ты не голоден? – серьезно спросила Кэрол, вдруг вспомнив, что Фрэнк опоздал к ужину.
– Уже нет, – рассмеялся Мэтьюз, притянул ее к себе и выключил лампу.
В комнате воцарилась темнота, и вскоре послышалось глубокое, ровное дыхание Фрэнка. А Кэрол снова подумала, что свершилось небывалое, удивительное чудо. Она исцелилась, ей больше ничто не угрожает! Даже если это блаженство не продлится долго, если им суждено расстаться, теперь у нее есть осколочек счастья, который она сохранит на всю жизнь.
Холодный лунный свет затопил комнату; Кэрол вздохнула и подвинулась ближе к любимому. Он зашевелился во сне, притянул ее к себе, и Кэрол заснула, позабыв о тревогах. Завтра будет новый день, и неизвестно, что он принесет. Но сегодня она счастлива!
Утро выдалось ясным и солнечным. По одеялу метались золотые блики. Кэрол открыла глаза. Тело все еще пребывало во власти блаженной истомы, каждое движение напоминало о прошлой ночи. Она приподнялась на локте, чтобы полюбоваться на спящего Фрэнка, и ощущение счастья мгновенно сменилось тревогой и разочарованием: рядом с ней на кровати никого не оказалось.
Неужели все это было сном?! Неужели она любит Фрэнка настолько сильно, что воображение сыграло с ней такую злую шутку? Глаза сами собой наполнились слезами, но тут от дверей послышался знакомый голос– нежный и чуть насмешливый.
– Одному из нас нужно было встать первым. Я предпочел бы, чтобы это сделала ты, но мне надо спешить на работу.
Он был уже в костюме и при галстуке, и щеки Кэрол ярко вспыхнули. Происшедшее ночью никак не вязалось с его нынешним обликом. Ну на что, в самом деле, она сдалась Фрэнку? Он такой замечательный и такой знаменитый!
– Пойдем-ка завтракать! – приказал он, но, поймав растерянный взгляд, понимающе улыбнулся и тихо прикрыл за собою дверь.– Хотя, если хочешь, подожди, пока я не уеду: Дэвид далеко не глуп, он сразу все поймет.
Фрэнк присел на краешек кровати, и Кэрол стыдливо натянула простыню до самого подбородка. Ночная рубашка валялась где-то в ногах – попробуй, дотянись! Заметив ее смущение, Фрэнк подобрал шелковый комочек, расправил и положил на подушку.
– Держи, если уж так хочешь. Хотя прятаться уже поздно.– Внезапно он посерьезнел.– Сегодня вечером ты все мне расскажешь, Кэрол, – твердо заявил Фрэнк.– Что бы ты уж там ни скрывала, я хочу знать все.
– Я не смогу.– пролепетала Кэрол, и он обхватил ладонями ее лицо, заглянул в глаза.
– Мне кажется, этой ночью ты дала мне право узнать, – негромко проговорил он.– И кое-что мне уже известно. Ты отнюдь не многоопытная коварная лгунья, Кэрол. Ты пришла ко мне девственницей. Я знаю, что такое страх; и я видел, как страх накатывал на тебя и отступал.– Он улыбнулся, и строгая морщинка на лбу разгладилась.– Ты боялась мужчин и все-таки хотела принадлежать мне. Почему?
– Я не боюсь мужчин, – поспешно возразила Кэрол.– Просто до сих пор не встретила никого настоящего. А ты...
– А я был настойчив.– Фрэнк притянул ее к себе и зарылся лицом в ее волосы.– Никто и никогда не порывался умереть со мной вместе, Кэрол, – тихо прошептал он, осыпая поцелуями ее лицо.– Ты самая великодушная, самая любящая девушка на свете!
Кэрол захотелось прижаться к нему, но она обуздала невольный порыв. Ведь Фрэнк в самом деле ничего не знает о ней! Она ему неровня, у нее слишком много мрачных тайн. Он не считал бы ее великодушной, если бы действительно узнал все.
Фрэнк мягко отстранился.
– Ни искры былого огня? – лукаво спросил он.– Куда исчезла та страстная обольстительница, что была здесь ночью?!
– Я стесняюсь, – прошептала Кэрол.– Ты же в моей комнате! Если кто-нибудь войдет...
– И часто кто-нибудь входит? – с деланной подозрительностью поинтересовался он.– Надо будет расследовать! – Фрэнк поднялся на ноги, на губах его играла дразнящая улыбка.– Ладно. Обойдусь без утреннего поцелуя, ходя и досадно. Кстати, ты не могла бы погулять с Лордом? А то я уже опаздываю.
– Я погуляю! – радостно заверила Кэрол, а потом опустила голову и сжала простыню внезапно задрожавшими пальцами.– Только пожалуйста, не спрашивай меня сейчас ни о чем!
– Не буду. Я же сказал, что опаздываю.– Фрэнк смотрел на нее внимательно и серьезно.– Зато вечером допрошу тебя с пристрастием и ответ получу. Что бы там ни происходило в больнице, я вернусь рано, так что будь готова, Кэрол. Сегодня мы все выясним!
Не успела она возразить, как Фрэнк уже исчез за дверью. Кэрол с трудом уняла нервную дрожь. Эта ночь никогда не повторится! Скоро она уедет, а если Фрэнк и впрямь намерен допросить ее нынче вечером, ей придется запереться в спальне. Чтобы не пришлось снова прибегать ко лжи. Ведь правды она ему не скажет!
10
Все утро Кэрол старательно печатала, пытаясь отогнать мрачные мысли, но после ланча, когда они с Дэвидом обычно устраивали перерыв, ее снова охватил страх. На этот раз Фрэнк твердо вознамерился узнать правду, и рано или поздно он добьется своего. Да, теперь у него есть право знать, но достанет ли у нее храбрости открыться? Кэрол не сомневалась: узнав, что все это время она обманывала людей, которые были так добры к ней, владелец Ламсден-хауса посмотрит на самозванку с осуждением. Нет, с презрением! А сможет ли она вынести это? Что же до ее прошлого, может, он и испытает нечто похожее на жалость, да только жалость ей не нужна.
Так что выход один – поскорее уехать. Впрочем, рано или поздно это все равно бы произошло. Трудно, конечно, примириться с мыслью, что Фрэнк рассчитывал всего лишь на легкомысленную интрижку, уж больно не вязалось это с образом безупречного героя. Но он ни слова не сказал о будущем! Да и зачем? Пэдди Марш – вот достойная партия, вот о ком ему нужно думать! А на минутном увлечении жизнь не построишь.
С тех пор как мистер Амберли вернулся из больницы, он завел привычку укладываться на часок после ланча, и как раз в это время доставили утреннюю корреспонденцию.
– Просто не понимаю, что сегодня творится! – пожаловалась экономка, удрученно качая головой: почтальон и впрямь изрядно запоздал.– Письма для доктора Мэтьюза я положу на столике в прихожей. А вот это – для мистера Амберли, – добавила миссис Браун, с интересом разглядывая конверт.– Последнее время он почти не получает писем с английским штемпелем. Слишком долго прожил в Океании; все друзья о нем позабыли! Вы не отнесете его в кабинет, деточка? А я пойду приберусь в коттедже – до ужина как раз успею.
Кэрол почти не вслушивалась в слова экономки. Она размышляла о Фрэнке, о нежданном чуде прошлой ночи и отчаянно пыталась найти выход из создавшейся ситуации. Поэтому не задумываясь взяла письмо и, уже кладя его на письменный стол, обратила внимание на конверт.
Одного взгляда оказалось достаточно, чтобы тут же холодной волной накатил страх, а во рту пересохло. Кэрол рухнула в отцовское кресло и отрешенно уставилась на белый прямоугольник. Ни малейших сомнений не оставалось: этот почерк был ей знаком с детства.
Итак, мать решила все-таки осуществить свои угрозы, и притом наиболее удобным для нее способом. К чему, в самом деле, ехать в заснеженный Дарем, когда на свете есть почта? Кэрол отлично знала, какого рода письма способна писать мать. Сколько раз она сама получала гневные, полные упреков послания – дочь, дескать, пренебрегает домом и обижает отчима! Перо матери при необходимости просто-таки сочится ядом, а сейчас выдался замечательный повод!
Зато о разговоре с Фрэнком можно больше не тревожиться, теперь он все узнает и без нее. Жаль только, что отца она не сможет уберечь от ненужного потрясения. Мать хорошо рассчитала удар. И конверт какой пухлый – целая груда обвинений, обид и упреков!
Несколько минут Кэрол стояла и обреченно смотрела в окно, не видя ни лужайки, ни засыпанных снегом деревьев. Мысли путались, в голове царил самый настоящий хаос, но даже в этом состоянии она знала одно: нужно бежать! Альтернативы не осталось. Как посмотреть в глаза Фрэнку и отцу?! Кэрол стыдилась своих первоначальных намерений, стыдилась своего последующего молчания. И про Бэзила Фаунтина она ни за что не расскажет. Одно это – достаточная причина для того, чтобы исчезнуть.
С трудом передвигая ноги, Кэрол поднималась по лестнице, чувствуя, что сердце превращается в лед. Она знала, какая буря поднимется после ее отъезда. Если бы она сбежала раньше, отец пришел бы в недоумение, но теперь он оскорбился и рассердился. Может, следовало давным-давно все рассказать Фрэнку? Сколько раз он предлагал ей помощь, но она замыкалась в себе, продолжала изворачиваться и лгать. И теперь его презрение сотрет все воспоминания о прошлой ночи.