Конечно, я оставляю ему часть своего состояния по завещанию. На случай если умру раньше его. А так скорее всего и будет. Вспомните о кошке на лестнице! Она будет рада увидеть меня мертвой.
— Вы все это подстроили. Вам просто нравится изображать из себя отрешенную от земных забот дриаду, разве не так? Возможно, это привлекает Клея, но расстраивает Джулиана.
— А вы, разумеется, не желаете, чтобы Джулиан расстраивался.
Я ненавижу подобные дамские пикировки, но Шен их, по-видимому, обожала. Мне оставалось только с тоской смотреть на дверь. Джулиан все не возвращался, хотя телефонный разговор не должен был занять столько времени. Состояние Шен очень меня беспокоило. Мне показалось, что она находится на грани нервного срыва, который может иметь тяжелые последствия как для нее самой, так и для окружающих.
Она не обращала внимания на мое смущение, казалось, она спешила выговориться.
— Клей вернулся только после автомобильной катастрофы. Когда Джулиан ушел из спорта и открыл Сторожку, ему понадобился управляющий, и я убедила его предложить эту работу Клею. Я знала, что его писательские дела идут плохо, и он нуждался в таком занятии, которое приносило бы ему небольшой доход и не отнимало слишком много времени, чтобы у него оставалась возможность писать. Марго теперь не представляла для него опасности. Так я, по крайней мере, думала. Он получил работу и до сих пор справляется с ней неплохо. Даже снова пишет, и я рада за него, но Марго не оставила его в покое. Она была уверена, что сохранила привлекательность и что Клей к ней вернется, стоит ей только поманить его пальцем. Ей трудно было смириться с мыслью, что Клей больше не испытывал к ней ничего, кроме неприязни. Когда она начала это понимать, то возненавидела его и стала угрожать ему. Она запугивала его тем, что расскажет Джулиану правду — правду, которая ему до сих пор неизвестна, потому что я никогда не говорила ему о Марго и Клее. Ах, это счастье, что она умерла вовремя. Я не сожалела о ее смерти. Но теперь боюсь Марго сильнее, чем прежде. Она вернулась в Грейстоунз, мисс Ирл. Вы можете над этим смеяться, если хотите, но она еще наделает бед.
Шен откинулась на спину; казалось, эмоциональный всплеск отнял все ее силы. Я мягко обратилась к ней:
— Как вы думаете, кто толкнул кресло Марго?
Она продолжала лежать с закрытыми глазами.
— Не тот несчастный молодой человек, которого держат в тюрьме. Он, знаете ли, всегда мне нравился, хотя между нами мало общего. Он испытывал те же чувства по отношению к горам и снегу, что и я — к лесу и дождю. Как я ненавижу снег, снег, снег!
— Тогда кто? — настаивала я.
— Адрия, конечно. Она была рассержена и набросилась на мать, как это делают дети. Ее не за что винить. И никто ее не обвинит, Джулиан об этом позаботится.
Я стала размышлять вслух:
— Если Джулиан приходит к убеждению, что сделала Адрия, то кто-то другой избегает наказания. Не этого ли вы добиваетесь? Под «кем-то другим» я подразумеваю не Стюарта Перриша, а того человека, который на самом деле толкнул кресло.
Ее глаза открылись, в этой комнате они казались скорее зелеными, чем серыми.
— Грейстоунз не является безопасным местом для вас, мисс Ирл. Вы приехали сюда, чтобы натворить бед. Я ощутила это с самого начала. Я, видите ли, чувствительна к таким вещам. Нередко вижу то, что скрыто от других. Мне бы очень не хотелось, чтобы с вами произошло какое-нибудь несчастье.
— Вы мне угрожаете? - спросила я. Ее бледное лицо покраснело.
— Уезжайте отсюда, Линда Ирл. Уезжайте и оставьте нас в покое. Если вы не уедете сразу, я добьюсь того, , чтобы вы не задержались здесь надолго. И я не позволю вам отнять у меня Адрию.
Пока я колебалась, не желая вступать с ней в перепалку, в комнату вернулся Джулиан.
— Я поговорил с Адрией о вашем переезде, Линда. Кажется, ей понравилась эта идея. Вы уже сказали об этом моей сестре?
Ответила Шен:
— Она мне сказала, и я считаю, что ты совершаешь большую глупость, Джулиан. У этой девушки есть аура, которая не предвещает ничего хорошего. Предвещает трудности… и опасность.
На Джулиана ее слова не произвели никакого впечатления.
— Я боюсь, что ты в своем воображении расцвечиваешь ауры людей так, как тебе угодно, — упрекнул он сестру.
В комнату вошла служанка с подносом, На котором стояли чайник и чашка. Джулиан оставил сестру на попечении служанки и жестом поманил меня в холл. Там он отвел меня к лестнице, чтобы Шен не смогла услышать наш разговор.
— Не обращайте внимания на высказывания сестры. Я попытаюсь ее убедить, что вы переезжаете сюда ради Адрии. Шен заменила ей мать после смерти Марго… а может быть, и раньше. Она просто ревнует.
Облик Марго стал вырисовываться в моем воображении все с большей ясностью; мне было жаль Джулиана, любящего и обманутого мужа, хотя я не должна испытывать к нему симпатию, раз он так дурно поступает со Стюартом. Мое отношение к Джулиану оставалось неустойчивым и колебалось подобно маятнику: притяжения сменялось отталкиванием, за которым снова следовало притяжение. Жизнь в этом доме не сулила мне покоя.
— Так вы переезжаете, Линда? — Он сжал мне руку.
У меня уже не было выбора. Я повиновалась чувству долга.
— Я вернусь в Сторожку и соберу вещи. Но мне бы не хотелось бросать работу. Возможно, и для Адрии будет лучше, если мне придется уходить по вечерам: тогда она не станет расценивать мое присутствие как что-то гарантированное.
Джулиан проводил меня до передней двери. Выйдя на крыльцо, мы столкнулись там с Эмори Ольтом.
Я быстро повернулась к Джулиану.
— Не сообщите ли вы мистеру Ольту, что я буду жить в доме? Он не одобряет моего появления в ваших владениях.
— Все в порядке, Эмори, — обратился Джулиан к старику. — Мисс Ирл присмотрит за Адрией. Она останется у нас в доме на некоторое время.
Я приготовилась к самому худшему. Рано или поздно Эмори скажет Джулиану, кто я такая. Но сейчас он этого не сделал. Он только кивнул Джулиану, мрачно взглянул на меня и, прихрамывая, скрылся за углом дома. По крайней мере, он не станет преследовать меня, когда я буду идти по лесу.
Вернувшись в сторожку, я решила найти Клея. Шен многое мне порассказала. Я узнала причину, по которой Клей недолюбливал Марго. Интересно, насколько сильной была его неприязнь; ведь он мог ее не только ненавидеть, но и бояться. Разве этого недостаточно, чтобы предпринять кое-какие действия после того, как Стюарт вышел из библиотеки, расположенной рядом с комнатой Марго? Клей мне нравился, но ради Стюарта я не должна исключать и эту версию.
Я обнаружила Клея в кухне, он обсуждал с поваром меню. Когда я спросила, не может ли он со мной поговорить, Клей отложил дела и прошел со мной в комнату отдыха. Мы сели на диван перед погасшим камином.
Я рассказала ему о предложении Джулиана. Клей слушал внимательно, поглаживая свою аккуратную квадратную бородку.
— Значит, тебе удалось добиться своего и проникнуть в этот дом, Линда.
— Адрия меня полюбила. Возможно, она нуждается во мне. Я тоже ее люблю. И должна попытаться ей помочь.
Клей взял кочергу и стал ворошить юлу в камине.
— Я верю в твою искренность, когда ты говоришь об Адрии. Но что произойдет, когда Джулиан узнает о твоем маскараде; ведь рано или поздно это случится? Он не сможет с этим примириться. Не получится ли так, что ты принесешь Адрии больше вреда, чем пользы?
— Я должна попробовать, — упрямо повторила я.
— Может, будет лучше, если я скажу ему правду? Пусть он узнает ее от меня и остановит эту авантюру, пока дело не зашло слишком далеко.
Я умоляюще взяла его за руку.
— Не делай этого, Клей… ну, пожалуйста. Дай мне этот шанс. Ради Стюарта.
На его лице появилась смутная и несколько кривая улыбка, но он мягко накрыл ладонью мое запястье.
— Ты просишь меня так, как ребенок вымаливает лакомства у родителей. Мне жаль, что ты оказалась вовлеченной в интриги Грейстоунза, хотя и не по своей вине. Полагаю, что ты не сможешь причинить большого вреда по прошествии столь долгого времени…
— Что ты хочешь этим сказать? Что в доме существует какое-то свидетельство преступления, которое со временем становится все труднее распознать?
— Может, и так, — беззаботно ответил он, — Но в данный момент меня интересует другой вопрос: где я возьму горничную на сегодняшний вечер?
— Джулиан не возражает, если я сохраню эту работу. Я и так буду с Адрией большую часть дня. Возможно, я с ней немного позанимаюсь в качестве репетитора. А вечера она может проводить с отцом.
— Бедная Шен, — мягко сказал он.
— Что ты имеешь в виду?
— Нам следовало завести ребенка. Она в этом отчаянно нуждается, ей не на кого излить свою любовь. Но я никогда не считал, что из нее может получиться хорошая мать. Способность подавлять человека своей любовью — это не добродетель.
В моем мозгу вспыхнули слова, сказанные Джулианом о Стюарте.
— Клей, считаешь ли ты, что Стюарт — испорченный человек?
— Конечно. Разве ты не подавала ему всего на блюдечке? — Произнося эти слова. Клей смотрел на меня дружелюбно, на него трудно было обижаться.
Я отогнала от себя неприятные мысли о возможных пробелах в воспитании Стюарта.
— Иногда Джулиан верит, что Стюарт толкнул кресло Марго, — сказала я. — Это то, во что ему хочется верить.
— Верно. Это наиболее безопасная для него версия.
— Как ты можешь так спокойно к этому относиться, если сам не считаешь Стюарта виновным?
Я почувствовала, что он хочет ускользнуть от ответа. Клей встал и положил кочергу на место.
— Я и сам не всегда знаю, во что верю. Но не это должно тебя беспокоить. Не думаешь ли ты, что, переезжая в Грейстоунз, вступаешь на вражескую территорию?
— Единственная реальная опасность, которая мне там угрожала, исходила от Эмори Ольта. Но Джулиан с ним поговорил.
— А как насчет кота, дважды оказывавшегося в твоей комнате? Ты думаешь, что это тоже дело рук Эмори?