Все замолчали.
– Да вымерли все вирусы уж давно, – пробормотал Шурик.
– Хорошо, пусть так. Вымерли. Но мы запустим механизм, который вызовет инопланетян, и они прилетят к нам со свеженькими вирусами… Мало мы от своих пандемий настрадались?!
– Это паранойя, Марь Петровна… – насупился Шурик.
– Шури-ик… ладно. Потом будем разбираться. А сейчас уже поздно, – махнула рукой Мария Петровна.
– Да, мы пойдем уже, – согласился Рэм, поднимаясь из-за стола.
Археологи заговорили наперебой:
– Спасибо, Руслан! Ты здорово нам помог.
– Экзоскелет – вещь!
– Вот я бы такой точно купил бы…
– Руслан, где брал, колись?
– Индивидуальный заказ, – улыбнулся Рэм. – Потом поговорим. Не лезьте вы в этот отсек в Печи – инопланетяне там или нет…
Рэм с Вассой попрощались со всеми, вышли наружу.
Было уже темно, свет из окон сарайчика освещал лишь часть поляны.
Под ногами чавкала жидкая грязь, холод сменился потеплением. Сзади хлопнула дверь.
– Ребята, постойте… – следом бежала Мария Петровна. Приблизилась, остановилась напротив. – Вы ведь не обычные ребята, да? Не просто так здесь оказались?
– Телефон не с вами? – спросил Рэм.
– Нет, на столе его оставила.
– Это правильно.
– Я понимаю, нас всегда слушают… вы ведь чего-то скрываете? Руслан, а ты непрост, ты… я даже не знаю, что о тебе думать. Кто ты на самом деле?
– Мы ведь вам сегодня помогли? – спросила Васса.
– Да, это даже не обсуждается! – воскликнула Мария Петровна. – Руслан нас спас. Мы без помощи специальных служб обошлись. А это значит, что наш проект никто не закроет…
– Услуга за услугу. Тогда плюньте вот сюда. – Васса достала из кармана тест.
– Что это? Погоди-ка… – Мария Петровна, держа коробку в руках, повернулась к освещенным окнам. – Тест для определения родства?
– Да, – кивнула Васса. Рэм молча стоял рядом, никак не вмешиваясь в разговор. – Я хочу знать, связывает ли что-то вас и меня.
– Ты думаешь, я каким-то образом твоя родня? – удивилась Мария Петровна.
– Есть версия. Может, это все неправда. И мы с вами чужие. Я даже уверена, что мы точно чужие. Но хотелось бы окончательно убедиться в этом…
– Интересные дела! – засмеялась Мария Петровна. – И кто я тебе по этой версии?
– Мама, – сказала Васса и почувствовала, как совершенно непроизвольно у нее вдруг задрожали губы.
Мария Петровна некоторое время молчала изумленно, потом произнесла ласково, с состраданием:
– Милая моя, что ты… Какая я мама… У меня нет детей. Я, если уж честно, и беременной-то никогда не была. Тебя кто-то ввел в заблуждение. Это ошибка.
– Тогда давайте проверим. Я плюну в один отсек, а вы в другой.
– Хорошо, – с сочувствием произнесла Мария Петровна. – Если тебе так спокойней…
И она, не раздумывая, плюнула в одно из отделений теста. Васса тоже плюнула в другую часть коробки, вытерла одной рукой губы.
– И что теперь? – спросила Мария Петровна.
– Подождать три-пять минут, так сказано… – со смятением сказала Васса.
– Подождем, – кивнула Мария Петровна. Обратилась к Рэму: – Руслан, я вот сразу поняла, что никакие вы не паломники, не поклонники Печи… Но это замечательно, что ты так поддерживаешь свою подругу в ее поисках!
– Мария Петровна… Это понятно, но… Меня сейчас другое больше всего беспокоит, – мрачно произнес Рэм. – Надо сломать в пещере ту хрень, что мы сегодня нашли. Разбить ее на мелкие кусочки, чтобы уж точно никто не собрал ее, не починил потом.
– А что это за… хрень, как ты говоришь?
– Думаю, это портал.
– Что?
– Портал, ведущий в иное пространство. Если мы его починим, к нам на Землю немедленно посыплются целые орды этих существ, которых вы определили как рептилоидов.
– Нет, я точно с ума сойду! – Мария Петровна схватилась за голову. – Да вы шутите тут все?
– Нет. Если точнее, то этих существ, рептилоидов, называют еще инвайдерами. Я о них слышал кое-что. Особо не верил, все эти истории больше легенды напоминали… Которые остались в прошлом и в нынешнем дне уже вроде бы не должны повториться. Но сегодня увидел то существо в пещере… Похоже, это именно они, инвайдеры.
Васса подняла тест, повернулась к свету. Две полоски.
У нее все сжалось внутри, как будто даже шрам на груди запульсировал. Она протянула тест Марии Петровны.
– Что это? Не понимаю… – пробормотала та.
Рэм тоже взглянул на тест через плечо женщины. Потом быстро повернулся к Вассе, обнял ее.
– Ребятки, но вы же шутите, да? Признайтесь? – устало произнесла Мария Петровна, опустив коробочку. – У меня не было никогда детей.
«Мама. Она мама?!» – Васса от волнения едва держалась на ногах. Если бы не поддержка Рэма, то она бы сейчас упала.
– Вы просто не помните, – сказал Рэм.
– Почему? Я все всегда помнила… Каждый день своей жизни, – упрямо произнесла Мария Петровна.
– Вам стерли часть памяти, – покачал головой Рэм. – Ту, которая касается вашей дочери. Избирательная амнезия. Другую часть памяти слегка изменили. Вас зовут не Марией Петровной.
– А как?
– Кира, – ответил Рэм.
– Кира? Я Кира? Ой, да ну вас, шутники! – рассердилась Мария Петровна. Потом подошла ближе, внимательно посмотрела на Вассу. Вздрогнула – верно, испугалась выражения лица Вассы. – Ребята, вы серьезно? Про амнезию-то… Как в плохом кино! От кого я родила тогда?
– Это мы сами не знаем, – вдруг усмехнулся Рэм.
– Ребята, этого не может быть! – дрожащим голосом произнесла Мария Петровна. – У меня есть дочь, о которой я даже не знаю?! Потрясающе. Сколько тебе лет, милая? – обратилась она к Вассе.
– Двадцать ей, – сказал Рэм.
– У меня есть взрослая дочь Василиса?! – истерично рассмеялась Мария Петровна.
– Васса, – вырвалось у Вассы. Рэм вздрогнул, сжал ладонью ее плечо, потом притянул к себе, опять обнял, поцеловал в макушку.
– Васса… – эхом отозвалась Мария Петровна.
– Не произносите больше этого имени, не упоминайте нигде, – быстро сказал Рэм. – Иначе вы можете опять потерять дочь. Не обсуждайте ни с кем эти сведения, не пишите о них нигде.
– Хорошо, договорились, – растерянно произнесла Мария Петровна.
– Завтра, возможно, удастся встретиться. – Рэм повел Вассу к байку.
…Дома он раздел Вассу, уложил ее в кровать. Но уснуть она долго не могла. Вертелась с боку на бок, сдерживала стоны, то сжималась, съеживалась в клубочек, то принималась потягиваться. Замирала, затихала, а потом ее по новой начинала крутить какая-то неведомая сила…
Рэм
Он открыл глаза, когда за окном начало светать. Васса, кажется, спала.
Рэм осторожно вылез из-под одеяла, принялся тихо собираться.
– Ты куда? – глухо произнесла Васса. Все-таки он разбудил ее!
– К археологам-спелеологам нашим, к любителям древностей, – отозвался Рэм.
– Зачем?
– На фиг разбить этот портал… Если это действительно он, то ничего хорошего.
– Портал? – пробормотала Васса.
– Да. Портал. Кротовая нора. Устройство, с помощью которого можно проникнуть в самые дальние уголки Вселенной. В заданную точку… буквально за долю секунды. Время и расстояние там не имеют значения…
– Погоди, так это не выдумка фантастов? – с недоумением произнесла Васса. Села в постели, отбросила волосы с лица. Одеяло сползло вниз. Она и вправду сильно похудела со всеми этими путешествиями. Стала тонкой-тонкой, изящной, как статуэтка из фарфора. И волосы ее – рыжие, длинные, вьющиеся – напоминали медное облако, перетекающее с головы на плечи, на спину…
Рэм действительно не мог понять, какой ему нравилась Васса – аппетитной пышкой или такой вот тоненькой… Ведь Васса – это больше, чем тело. Васса – сама стихия, что ли? Зачем сравнивать, что лучше: весна или осень, утро или вечер, солнце или луна… Всякое природное явление имеет свою притягательность.
У Вассы была очень нежная, очень гладкая кожа. Напоминающая какую-то ткань – шелк или атлас. Ладони Рэма никогда не уставали скользить по этой коже, это было отдельное тактильное наслаждение. Волосы Вассы отчетливо пахли липовым цветом. Так всегда казалось Рэму. Именно это он называл «не могу надышаться тобой».
Плечи Вассы холодные, а внутренняя поверхность бедер горячая. Этот контраст тоже ужасно заводил. А еще Рэму нравилось, какая Васса по утрам, спросонья: сначала лениво позволяет к себе прикасаться, почти не реагирует, когда Рэм вертит ее в руках, но затем постепенно она начинает отзываться.
Может, все бросить сейчас, отодвинуть дела на потом и нырнуть к Вассе под одеяло? Рэм знал, что его ждет: сначала сонная и медлительная прелюдия, сопровождающаяся сбивчивым бормотанием, потом слова исчезнут и станет слышно только глубокое дыхание – свое и Вассы. Полная сосредоточенность на процессе. С какого-то момента слова вновь вернутся в виде коротких указаний, далее пойдет уже непрерывная и отчаянная мольба, переходящая в один долгий и едва слышный стон на двоих.
Вечером или днем все происходило как-то иначе, так виделось Рэму. Когда близость казалась отчетливой и ясной, осознанно долгой, иногда сложной, иногда причудливой, и не вызывала никакого зыбкого забытья, зато финал воспринимался остро, почти до крика.
…Рэм некоторое время стоял в раздумьях у кровати, затем спохватился, мысленно отругал себя и продолжил одеваться.
А Васса так и осталась лежать под одеялом.
– Портал? – сказала она задумчиво. – Сквозь время и пространство? Погоди, так это ты про телепортацию, что ли?
– Ага, – ответил Рэм, не без труда теперь втискиваясь в брюки. – Ох ты ж… Мгновенное перемещение… быстрее скорости света.
– Значит, она существует, телепортация? Это же замечательно… Не надо тратить время на дорогу. Раз – и переместился куда тебе надо.
– Да, все так, но ты не забыла, что за все хорошее и удобное всегда приходится платить? Инвайдеры платят своим здоровьем за скорость и удобство. Я не ученый, точно объяснить не могу… Но вот представь… Бумажный лист. Где тут бумажный лист? – Он огляделся, увидел салфетку на подоконнике, развернул ее. – Вот смотри. Мы здесь, на Земле, – он карандашом поставил точку на одном