– Ты именно что оранжевая, детка, – тоже усмехнулся он. – Посмотри на себя в зеркало. Как есть огонь! Да, в роду у вас были женщины с рыжеватыми волосами, Кира рассказывала. Но ты… – Он помолчал. Вдруг вспомнил то, что ни разу не вспоминал за двадцать лет: – Я ведь сам роды у Киры принимал. Я очень боялся, что о ней, то есть о нас, узнают и люди и алиены. Она родила тебя легко, быстро. Очень здоровенькая и крепкая девочка у нас с ней родилась… Я первым взял тебя на руки. А Кира меня спросила, какого ты цвета. А ты, к счастью, цветом кожи не отличалась от людей.
– Ты принимал у мамы роды? – вытаращила Васса глаза. – Ну ты даешь… папа.
Она обращалась к нему на «ты», она назвала его «папой».
Горло перехватило. Демьян Демьянович молчал, опять опустив голову. Потом он почувствовал, что Васса гладит его по голове.
– Прости меня, – с трудом произнес он. – Я стоял перед тяжелым выбором. И до сих пор не уверен, что поступил правильно.
– Я тебя, наверное, понимаю… – вздохнула Васса. – И теперь, кстати, ясно, почему мама так ненавидит Рэма. Он же алиен. Он как ты, получается. Он тоже алиен. А значит, он может причинить мне боль. Она сама этого до конца не осознавала, потому что не все еще вспомнила тогда… Но она это уже тогда чувствовала.
– Она всегда стремилась тебя защитить. Как любая мать.
Васса улыбнулась, смахнула слезу. Потом вдруг задумалась о чем-то, глядя в кружку, которую держала перед собой. Лицо стало изумленным, взгляд тревожным.
– Па-ап?!
– Да, детка, – послушно отозвался он.
– Но это что же тогда получается, а? Если у вас с мамой родилась я, то… и у нас с Рэмом могут быть дети? Когда-нибудь, а? Скажи!
– Я не знаю, но надеюсь, что у тебя сбудется все то, о чем ты мечтаешь. И не случится того, чего ты не хочешь.
Васса молчала, опять о чем-то задумавшись.
«Какая она взрослая. И она лучше всех нас. И если я убью ее… нечаянно… во время операции по извлечению капсулы… то я… то мне потом тоже незачем жить!»
– Это все лирика, пап, чего мы хотим или чего не хотим, – взмахнула она в воздухе рукой, словно отсекая что-то лишнее. – Жизнь не зависит от наших желаний. Надо не мечтать, а что-то делать. Либо что-то категорически не делать!
– Я не понимаю, – растерялся Демьян Демьянович. – Все эти годы я пытался растить тебя в тишине, в уединении, в покое… Подальше от всего и всех. И ты была очень замкнутым и тихим ребенком, я радовался… а тут вдруг ты… ну что ты еще придумала, а? Ну почему ты такая вдруг неукротимая стала, как твоя мать, честное слово!
– Гены, папа, пальцем не раздавишь, – ответила Васса. И засмеялась. Потом, правда, опять заплакала, но, к счастью, быстро успокоилась.
– Что ты собираешься сделать, детка? – спросил дочь Демьян Демьянович. – И чем я смогу помочь тебе?
Илья
С тех пор как на Землю напали инвайдеры, члены Сопротивления собирались каждую ночь в подземном гараже. Тут и убежище, и возможность оперативно решить все вопросы в условиях, когда связью уже давно никто старался не пользоваться.
Сопротивленцы жили коммуной, чтобы запасов еды хватило на всех, готовили по очереди.
Сегодня за ужин отвечали Катя с Ильей. Они варили гречку с тушенкой в одной большой кастрюле.
– Воды маловато, надо подбавить, а то опять внизу все подгорит, – командовала Катя у плиты.
Илья послушно плеснул в кастрюлю еще стакан воды. Спросил:
– Может быть, приправ побольше добавить?
– Можно, только ты мешай получше…
Илья терпеть не мог гречку. И тушенку. С самого раннего детства, когда все только и делали, что запасались этими продуктами, когда по миру гуляли волны пандемии. Гречка и тушенка ассоциировались у Ильи с бедой. С трудностями, которые необходимо преодолеть. Еще важно не забыть запастись туалетной бумагой. Гречка и туалетная бумага шли в одной связке, что уж никак не способствовало аппетиту, скорее… наоборот.
– Ты чего такой мрачный, Илюша? – весело спросила Катя.
– Ты еще спрашиваешь… – усмехнулся он. – Инвайдеров нам только не хватало. Говорят, они уже стали грабить продуктовые фургоны. Если так дело дальше пойдет, то они начнут по квартирам шастать, выгребать у людей последнее.
– Не исключено, – вздохнула Катя. – Надеюсь, совсем уж все не разграбят. Я так поняла, что эта цивилизация живет за счет тех благ, что отнимает у обитателей других планет. Отнимать все, вот совсем все, инвайдерам невыгодно. Ну отнимут они все запасы у одних, у других… Обитатели планет вымрут. И куда потом инвайдерам за едой летать? Немного они оставят, сами так и заявили в обращении к землянам. В надежде на то, что лет через двести-триста сюда можно будет опять наведаться. Когда человечество выйдет на прежний уровень благополучия.
– Ты считаешь, что понадобятся сотни лет для восстановления нормальной жизни на Земле? – поразился Илья.
– Не знаю, – пожала плечами Катя. – Тут главный вопрос в чем. Плохие или очень плохие времена наступят после того, как инвайдеры свалят отсюда? Станут ли всемирной катастрофой последствия их вторжения или окажутся просто тяжелыми временами?
– Ты слышала, что под Фудкортом нашли самые настоящие подземелья, теперь строят там укрепления? Могут так и до нас добраться, – вздрогнул Илья. – Все эти лабиринты… не исключено, что связаны. А наше убежище совсем рядом с Фудкортом. Если нас найдут, то…
– Илья, вот ты опять мне настроение портишь! – с досадой воскликнула Катя. – На половник, сам еду по тарелкам раскладывай, у меня сил не хватает. И вообще… Смысл переживать о том, что Сопротивление разоблачат? Может, в этом есть большой плюс. Мы тогда все начнем жить своей жизнью. Разойдемся по домам, будем заниматься чем-то своим. Потихоньку начнем разгребать то безобразие, что останется после инвайдеров. Мы выживем. Будет тяжело, да… Но лично меня греет мысль о том, что ты со мной рядом. Что мы с тобой вместе. Если с тобой, то мне ничего не страшно, – тихо произнесла Катя. Зачем-то оглянулась: там, в другом конце большого зала, остальные участники Сопротивления столпились у монитора, смотрели последние новости. – Илюш… – она опять повернулась к Илье.
– Что?
– У меня, кажется, задержка, – прошептала Катя.
– Ты о чем? Ах, понял. Только не это… – сморщился Илья.
– Почему нет? – расстроилась Катя.
– Не время сейчас.
– Да, не время, – согласилась она. – Но я всегда мечтала о ребенке от тебя, Илюша. Кажется, каша сварилась. – Катя коснулась панели на передней части плиты, выключая ее. – Неси тарелки, Илюша!
Илья заставил себя улыбнуться. «Ну вот, теперь я привязан к ней навсегда, если будет ребенок. И он-то ни в чем не виноват… Бедный, бедный ребенок!»
– Друзья, тихо! Звук у новостей уберите… – крикнул один из ребят, отвечавший за безопасность. – Кто-то у входа стоит. Стучит в ворота. Явно к нам хочет попасть.
Илья бросился к тому монитору, на который транслировалось изображение с наружной камеры. Там, на улице, темно, снег метет, словно рой белых мух вьется в воздухе. Фигура в длинной куртке, капюшон… Не понять даже, мужчина или женщина. Потом незваный гость поднял лицо, свет от фонаря упал на него, и Илья узнал Вассу.
– Это Васса! – крикнул он.
– Одна? – спросил кто-то.
– Одна.
– Пустим ее? А если она кого-то привела за собой?
– Если привела, то у нас в любом случае проблемы, откроем мы ей ворота или нет, – мрачно заметил еще кто-то из сопротивленцев.
– Открываем. Костик, сходи за ней, приведи сюда, – скомандовал Илья.
«Явилась… Зачем? Столько времени пропадала! – с вновь вспыхнувшей ненавистью подумал он. – Убить ее надо, как и собирались. Нет, ну надо все сделать для того, чтобы она сегодня живой отсюда не вышла».
Через пять минут Васса уже оказалась в общем зале, сзади нее маячил Костик. Издалека кивнул Илье – все в порядке, мол.
Васса скинула с себя куртку. «Как похудела… И щеки впали. Подурнела просто невероятно! – брезгливо подумал Илья. – Фу, гадость, не понимаю, как я мог сходить по этой девушке с ума…»
Все молчали, мрачно и настороженно глядели на гостью, не ждали от нее ничего хорошего. Но открыто ненависть к Вассе пока никто не выказывал.
– Привет! – встав на возвышение, коротко произнесла Васса, обращаясь ко всем собравшимся. – Завтра тридцать первое декабря, Новый год.
– И что?
– Кого это волнует!
– Жрать нечего, какие праздники?! – раздались в ответ презрительные выкрики.
– Где ты пропадала все это время, а?
– Подстилка алиенская!
– Завтра алиены выйдут на центральную площадь Кострова, – подняв руку, спокойно продолжила Васса. – Все те алиены, что хотят поддержать людей в борьбе против инвайдеров. Надо провести видеотрансляцию на весь мир. Есть шанс, что в других странах и городах алиены тоже выступят в поддержку людей. И мир узнает о том, что рядом с нами всегда существовали пришельцы. Алиены! Сопротивление сколько лет пыталось их разоблачить, но все бесполезно. Завтра они сами расскажут человечеству о себе.
Тишина.
Еще минуту назад воздух в этом зале плавился от ненависти к Вассе, а сейчас вдруг настала прохладная и хрустальная тишина? Что произошло? Что поменялось в мире за эту минуту?
– От нас-то чего требуется? – хрипло спросил Илья.
– Сопротивление может выйти из подполья. Чему сопротивляться, кого разоблачать теперь… Будет просто замечательно, если все члены Сопротивления присоединятся к союзу людей и алиенов. Если мы все вместе создадим коалицию и выступим против инвайдеров, то мы их победим.
Тишина. Илье очень не нравилась эта тишина. Еще немного… и все те, кто здесь присутствует, согласятся с Вассой.
– Это ловушка, – бросил он ей в лицо. – Мы выйдем, а нас алиены всех и повяжут. Во всем мире! Очень ловко и хитро придумано.
– Нет, – покачала Васса головой. – Это я сейчас рискую, заявившись к вам сюда одна. Вы же считаете меня врагом, не так ли?
– А разве не ты донесла алиенам о том, что Сопротивление собирается устроить диверсию на заводах по производству потуса? – звонким и учительским голосом спросила Катя. – И наш план с нейтрализаторами был провален по всему миру?