Потом опомнился, схватил сумочку со стула, но не учел, что рука, всю ночь пролежавшая в одном положении, затекла. Сумка выпала из онемевших пальцев, и все ее содержимое разлетелось по полу. В том числе – и телефон, на экране которого злобно светились два слова: «Игорь любимый». Радужный воздушный шарик надежды, который всю эту ночь Рома надувал в своих мечтах, лопнул, будто кто-то проткнул его иглой. Впрочем, нет. Не кто-то – Игорь собственной персоной.
Юна занесла руку над телефоном, а потом замерла, неуверенно глядя на Рому.
– Может, не отвечать? – с сомнением произнесла она.
Да! То есть нет! Ни в коем случае! Стереть из контактов к чертям собачьим и добавить в черный список – вот что надо делать! Только как бы это выразить вслух поделикатнее?
– Ты у меня спрашиваешь? – холодно отозвался Рома.
– Ну да… Прости… – Юна поморщилась, а потом все-таки схватила телефон и пихнула под подушку. – Вот.
Однако не успел Рома восторжествовать, как мелодия зазвучала снова, и Юна, вздрогнув, прикрыла глаза и простонала:
– Нет, не могу я так… – и, вытащив несносный гаджет, ответила: – Да?..
Рома, конечно, встал и отошел для приличия, но студия была слишком маленькой, чтобы хоть одно слово ускользнуло от его слуха.
– Какая разница, где я?.. Нет, не скажу. И GPS отключила, представь себе… Я могу побыть одна или нет?.. А ты о чем думал, когда нажаловался папе? Ладно, я, ты Рому подставил! Что значит «какого Рому»? Да, его. Нет, он для меня не важнее… Слушай, не собираюсь я отчитываться!.. Вот так и смогла! И возвращаться не собираюсь!.. Ты совсем, что ли? Какое извиняться? Это он должен просить прощения! И ты, между прочим!.. Нет, не извиню! Я. Хочу. Побыть. Одна. Это понятно? Блин, нет, не у Ирки! Все, Игорь, я кладу трубку. Никакое не хамство, я предупредила!.. Ах, свадьба!.. Вспомнил теперь?.. Понятия не имею. Может, и отменю. Все, пока, – и Юна швырнула телефон на матрас, а сама прижала дрожащие пальцы к губам.
Рома обернулся, старательно делая вид, что мысленно не кричал секунду назад «Так тебе и надо, лузер!». Лицо Юны покрылось красными пятнами, она тяжело дышала от волнения – и улыбалась.
– Я сделала это! – ошарашенно выдохнула она. – Ты представляешь?! Я это сделала!
– Ты бросаешь его? – как можно спокойнее спросил Рома, рассчитывая, что надежда в его голосе прозвучала не так явно.
– Да нет, что ты! – до обидного быстро отмахнулась Юна. – Я просто на него накричала! Понимаешь? Я поставила его на место! И теперь после свадьбы он не сможет манипулировать мной, как раньше! Я тоже буду что-то решать!..
Кулешов готов был с разбегу выйти из окна и аккуратным штопором впечататься лбом в асфальт, если бы это хоть чуточку помогло. Опять эта чертова свадьба! Ну почему она такая сторонница полумер? Почему бы просто не послать Игоря, вместо того чтобы выторговывать у него жалкие компромиссы? Нет, этого Рома понять не мог, как ни пытался.
– Супер, – вяло ответил он и под благовидным предлогом ретировался за завтраком.
Стоя в кофейне на первом этаже в очереди за дозой утренней бодрости и свежими сэндвичами с курицей, Рома сумел, наконец, убедить себя, что главное – не скорость прогресса, а сам факт его наличия. Когда он впервые встретил Юну, она смотрела на Игоря снизу вверх, заискивающе и постоянно жаждая одобрения, пока ее альфа-жених корчил из себя барина. И вот всего через неделю она уже повышает голос, а он названивает, умоляет о прощении и стелется перед ней. Ну, то есть самого Игоря Рома не слышал, но ему нравилось представлять себе жалобный тон и виноватое хныканье.
Шаг за шагом, Кулешов. Сначала так, а там уж и до отмены свадьбы дойдет. Три недели! Если составить функцию и представить отношения Юны с без пяти минут бывшим парнем в виде графика, то… Вот черт. В последнее время Роме приходилось слишком часто вспоминать о задачнике Сканави.
– О, ты мне и бутерброды захватил!
Кулешов вздрогнул, чуть не расплескав капучино. Настолько погрузился в свои макиавеллиевские мысли, что даже не заметил Вадика.
– Это не тебе, – Рома внимательно оглядел рубашку, проверяя, не осталось ли на ней кофейных брызг.
– В смысле? – Вадик в этот момент напомнил другу Карлсона, у которого из-под носа убрали банку с вареньем.
– Юна. Она у нас ночевала.
Трех этажей – или шести лестничных пролетов – с лихвой хватило, чтобы кратко и доходчиво донести до Вадика последние новости и примерную стратегию на ближайшее время. Перед входом в студию Куприянов остановился и подозрительно посмотрел на товарища.
– Так, давай разберемся, – терпеливо сказал он. – Значит, Юнин папаша знает про конкурс.
– Ага.
– И башку нам обоим готов оторвать.
– Ну… Приблизительно так.
– Ее ищет психованный жених, который тебе угрожал. Плюс грозный мужик с депутатской неприкосновенностью.
– Вроде того.
– И ты не придумал ничего лучше, чем притащить ее сюда и начать окучивать. Я правильно понимаю?
– Да, – радостно кивнул Рома. – Значит, ты не против?
Вадик окинул приятеля долгим изучающим взглядом, какое-то время помолчал, а потом вздохнул.
– Ты мне одно скажи: она тебе вот прям так сильно нравится?
– И даже больше, – без колебаний ответил Кулешов.
– Ну, ясно, – Вадик взъерошил волосы.
– Что именно?
– Что завещание надо успеть составить. А так – пусть остается…
Рома бы непременно обнял друга, если бы не стаканы с кофе и сэндвичи. Да и Вадик явно не был настроен на телячьи нежности.
– Ты хоть половину фоток обработал? – недовольно буркнул он, хватаясь за ручку двери.
– Две.
– Две половины? – опешил Вадик. – То есть все, что ли?
– Две фотки, – Рома виновато пожал плечами, и Куприянов, обреченно проведя по лицу пятерней, вошел в студию.
– А это что? – Вадик вдруг застыл на пороге, удивленно озираясь по сторонам.
Рома вытянул шею, заглядывая через плечо партнера по бизнесу, и тоже обомлел: студию было не узнать. Сколько их не было? Минут десять? Пятнадцать? Ну, во всяком случае, никак не больше двадцати. И за это время Юна умудрилась прибраться так, что на мгновение Роме показалось, что он ошибся дверью. Никакого мусора, хлама, пустых фантиков и коробок. Рабочий стол выглядел как картинка из каталога мебели. Вазы, искусственные фрукты и цветы аккуратно стояли на стеллаже, фотофоны выстроились в стройный ряд у задней стены. Даже провода от аппаратуры были бережно собраны в идеально ровные мотки. Как? Она что, и правда Белоснежка? И где-то тут прячутся птички, зайчики и бурундучки, которые помогали ей убираться?
– Ни фига вы тут все отканифолили… – озадаченно протянул Вадик.
– Это не я, все Юна, – спешно вмешался Рома, пользуясь случаем, чтобы добавить очков своей гостье.
– Тогда вообще сильно, респект. – Вадик прошелся по студии и провел пальцем по столу. – Вообще чисто! Охренеть! Кажется, он грязнее был, когда мы его купили…
– Ну, я подумала, надо вас как-то отблагодарить, – Юна скромно сцепила руки замком. – Вот…
– Теперь ясно, чего мне Рома тебя нахваливал всю дорогу, – Вадик уселся в кресло. – Хочет даже предложить тебе работу.
– Мне? – оживилась Юна. – Правда?
– Ну да… Не знаю, как насчет трудовой, там запаришься с пенсионным хороводы водить. Но если очень надо, можем и оформить, – Вадик не упустил возможности козырнуть положением босса. – Напишем тебе что-нибудь… Типа менеджер по развитию. Или PR-директор… Короче, сама выбери.
– Что, даже с зарплатой? – Юна восторженно распахнула ресницы, и Рома поборол желание повторить вчерашний поцелуй. Если с бессонными ночами еще хоть как-то помогает справиться кофе, то почему никто не изобрел таблеток для терпения?
– И с проживанием, – с царской щедростью добавил Вадик.
Вот ведь жук! Взял и повернул все так, словно это была его идея! Хренов добродетель! И якобы случайно забыл упомянуть, что буквально минуту назад Роме пришлось его уговаривать прямо за этой дверью!
– О, это было бы отлично! – Юна воспряла духом и будто бы новым взглядом окинула студию. – Я могу раздобыть красивые картины, моя подруга рисует. Расскажу всем в институте, проведем акцию… Тем более мы все равно хотели делать выпускной альбом. И школы! Точно, туда тоже можно предлагать! У моей однокурсницы младший брат в третьем классе, и на следующий год они собираются делать альбом! На окончание начальной школы, представляете?..
– Супер! – Вадик включил компьютер. – Вы обсуждайте, обсуждайте. Кто-то же должен выполнять грязную работу!
Рома протянул Юне кофе и сэндвич, и она, с наслаждением вгрызаясь в мягкую булочку, продолжила фантазировать:
– А еще можно договориться с агентством праздников. Ну, есть такие организаторы… Как та, что нам свадьбу делает. Я поговорю с ней, еще с несколькими… Они обычно предлагают на выбор несколько студий и фотографов. Можно сделать бартер: мы их пиарим, они – нас… Боже, мне уже не терпится начать! – она даже зажмурилась от восторга, но внезапно осеклась и покосилась на Вадика, который с головой ушел в обработку снимков. – Постойте… Но если я живу тут, то как же ты?.. Я думала, ты тут периодически ночуешь…
– Ерунда, – не оборачиваясь, отмахнулся Вадик и, сам того не подозревая, сбросил бомбу, по мощности сравнимую с водородной: – Перекантуюсь пока у своей девушки…
Глава 18
Юна Лебедева
5 мин.
Вопрос с комнатой очень актуален! Кстати, никому не нужны сережки от Cartier? Вот тут на фоточке я в них. Отдам по скромной цене. Просто вдруг надоели)
А еще хотела рассказать о фотостудии «The CuCkoo’s Nest» – классный интерьер, потрясающие мастера и очень уютненько. Обещаю выбить скидку.
– У своей… – Юна прочистила горло, потому что голос вышел каким-то писклявым. – У своей девушки?
– Ну да, Лизочек мой… – и вдруг Вадик осекся, резко выпрямил спину и обернулся. – В смысле… Сестра. Двоюродная. И подруга. Детства. Учились вместе, все такое… Это наш прикол такой…