Рома замер, так и не донеся до рта кусок пирожного. Потом положил обратно на тарелку и мотнул головой. Нет. Она не могла! Она бы ни за что не пошла на такое! Ведь правда? Знай она, что происходит, разве поставила бы свадьбу под угрозу из-за какого-то конкурса? Разве рыдала бы так у Ромы на плече, поссорившись с Игорем?.. Нет, Юна не такая.
А конкурс… Интересно, почему вдруг Игорь так всполошился? Ну, развлечется его невеста, поднимет самооценку. Чего психовать? О любви речи нет, наверное, бедолага даже в постели, чтобы держаться на высоте, мысленно представляет закрытый кредит и подписанный контракт на поставку оборудования. Кто ж роет себе могилу из-за одной крохотной женской шалости?
Этого Рома пока не понимал. Зато догадывался о том, какой план придумал изобретательный отец Игоря. Дать взятку судьям, чтобы Юну зарубили на конкурсе. Не топором, конечно, иначе какой может быть тендер! Просто не дали выиграть. Или даже опозорили. Она поймет, что зря все это придумала, ей станет стыдно. Побитой собакой она вернется в распростертые отцовские объятия, Игорь ее утешит, приласкает – и вот уже слышатся первые ноты марша Мендельсона.
Хитро. Рома бы даже похлопал в ладоши, если бы руки не чесались от желания начистить Игорю репу. К праведному гневу примешивалось нечто подозрительно похожее на злорадство. Рома расправил плечи и впервые с момента ухода Юны ощутил прилив сил и поверил, что и на его улице еще может случиться хеппи-энд. Он должен был немедленно рассказать обо всем Юне. Лучше лично. Сообщения она может даже не читать, особенно если успела добавить его в черный список. Да, Рома не мог связаться с ней прямо сейчас и не знал, где ее искать. Но шанс на встречу все же был и назывался он «предварительная примерка перед дефиле».
Глава 20
Юна Лебедева
1 мин.
Народ, кажется, я и правда решилась! Не знаю, что из этого выйдет, но… Только не смейтесь. Я участвую в самом настоящем дефиле. Которое мода, подиум и все дела. Фух. Если кто готов поддержать во мне боевой дух, при этом ни разу не улыбнувшись и не выложив видео на Youtube – заглядывайте на огонек 20 июня.
P.S. У меня есть работа! Не спрашивайте.
P.P.S. Про свадьбу тоже не спрашивайте. Статус: все сложно.
Юна не раз убеждалась, что если что-то очень нужно, вот прямо сейчас, кровь из носа, то ни за какие коврижки оно не найдется, пока не наступит полное отчаяние и не захочется махнуть рукой на безрезультатные поиски. И только тогда, когда придет пофигизм, нужная вещь сама всплывет из ниоткуда в самый неожиданный момент. Например, ищешь ты ключи от машины, опаздываешь на экзамен. Там – злой препод с бзиком на пунктуальности. С виду интеллигентнейший дядечка в круглых очках, но стоит кому-то зайти в аудиторию на две минуты позже положенного, как человеческая оболочка опадает на пол лягушачьей кожицей, а наружу, изрыгая пламя, выглядывает темный лорд. И вот ты переворачиваешь весь дом, вызываешь такси, вдавливаешь несуществующую педаль газа, нервно ерзаешь и стонешь на каждом светофоре. Получаешь порцию адского огня и оценку на балл ниже заслуженной. Приползаешь домой, обессиленная, уничтоженная и высосанная до капли. Падаешь на кровать – и вуаля! Что это такое острым углом вонзается в поясницу? Ключи, что же еще.
Нечто подобное случилось и с поисками работы. Юна составила красивое и складное резюме, прямо хоть на гербовой бумаге печатай и прыскай поверх французскими духами. Разослала по приличным вакансиям. Шутка ли: работа в офисе, крупная компания, полный соцпакет и зарплата от ста тысяч! Села и принялась ждать, что телефон вот-вот станет разрываться, как в одноименном шедевре Чуковского. Ни одного звонка. Ни оленя, ни тюленя. Вообще ни-ко-го. К вечеру Юна уж занервничала, но потом на почту пришло приглашение на собеседование. Вдохновившись и всю ночь проворочавшись без сна, репетируя речь перед работодателем, за которой должны были последовать слезы умиления и немедленное заключение трудового договора, Юна встала затемно, накрасилась старательно, расправила локоны, закрученные на бумажки, и отправилась навстречу светлому будущему.
Смутные подозрения закрались уже тогда, когда Юна, плутая в дебрях городского транспорта, добралась с тремя пересадками до мрачной и неприветливой промзоны, где сам Бог велел снимать кино про пост- апокалипсис. Покосившаяся картонная вывеска «Интерстройтехпромфинанс» уверенности не прибавила. А уж когда выяснилось, что суть работы состоит в том, чтобы сидеть в полуподвале, обзванивая стариков и предлагая чудодейственные БАДы за двенадцать тысяч рублей (плюс проценты, которые «ограничивает только ваша фантазия»), Юна и вовсе приуныла. И поняла, что если светлое будущее и наступит, то уж точно не сегодня.
Впрочем, опускать руки Юна не привыкла, а потому решила сменить тактику и проверила все фирмы, куда накануне отправила резюме. Благо бывшие работники потрудились оставить подробные отзывы. Результаты поражали воображение: таких историй Юна еще не видела. Обманы с испытательным сроком, черная зарплата, липовые документы, криминальное начальство… Фантазия горе-работодателей не знала границ. Юна никогда не думала, что существует столько способов надуть человека.
А еще говорят, что в Москву все едут на заработки! Как здесь вообще получается выжить у приезжих? Такси? О, про такси Юна тоже почитала, и волосы на затылке зашевелились. Убийства, нападения, угоны… Водить, она, конечно, умела, Москву тоже примерно знала. Но умирать молодой не хотелось.
Напуганная до чертиков, Юна вернулась в хостел, обхватила голову руками и подумала, что неплохо бы к следующему собеседованию обзавестись перцовым баллончиком. Зарплатную планку пришлось снизить, мечты о карьерном росте – запихнуть поглубже, брезгливость и вовсе отключить. Рассылать резюме наугад Юна больше не стала. Только звонить самой. В элитный магазин одежды, к примеру, где она не раз отоваривалась лично.
– Образование? – спросила ее женщина с голосом английской классной дамы.
– Неполное высшее.
– Иностранные языки?
– Английский бегло, французский немного, немного немецкий…
– Опыт?
– Нет, но я знаю ваши коллекции и сама часто…
– Размер одежды? – напирала строгая дама, и Юна все гадала, когда же, наконец, раздастся удар кнута.
– Пятьдесят второй, – густо покраснев, призналась Юна.
– Мы вам перезвоним.
– Можно на этот номер! Если хотите, я продиктую еще электронную почту… – спешно затараторила Юна, но поняла, что говорит сама с собой.
В список тупиковых вариантов отправились и магазин игрушек, и салон красоты, и антикафе, и два банка, и турфирма, и даже кондитерская.
– Медицинская книжка? – осведомился, шмыгая и кашляя, гнусавый мужик.
– Нет, но я могу…
И снова Юне не дали ни малейшего шанса. Настроение и вера в себя медленно сползали вниз, как сопля, оставленная не самым метким постояльцем хостела на бортике раковины.
На предварительную примерку перед дефиле Юна шла, обреченно загребая ногами, шаркая и чувствуя себя главной столичной неудачницей. За пару дней она уже и забыла, как выглядят полированные витрины, хипстеры и дорогие машины, словно жила не в черте города, а в пьесе Горького «На дне». Желудок горел от быстрорастворимых супов, гель-лак начал облезать, потому что предпочел смерть регулярным контактам с хозяйственным мылом. Оставалось только ждать, когда уже начнется чахотка, проказа или, на худой конец, что-то венерическое. Ходить в туалет в позе орла с каждым днем становилось все труднее, и Юне казалось, что как только она плюнет на условности, бактерии и принципы и просто опустится на сиденье, наступит точка невозврата, за которой только мрак, тлен и богатый материал для документальных фильмов о нищете и безысходности.
У входа в лофт Юна споткнулась и чуть было не упала, удержалась в последнюю секунду, схватившись за стену. И хотела уже продолжить путь в бездну, как вдруг обнаружила под ладонью листок с объявлением: «Требуется администратор (хостес). Срочно! Работа посменная. Английский приветствуется. Можно студентам. Питание».
На слове «питание» у Юны нетерпеливо сжался желудок, а на глаза навернулись слезы, и она даже не стала читать дальше, просто сорвала объявление, чтобы обезопасить себя от конкурентов, осмотрелась по сторонам, нашла еще два листка и их тоже уничтожила без малейших угрызений совести.
Взглянула на свое отражение в витрине: самым приличным во всем ее облике было черное платье, спасибо Айгуль. Растрепанные волосы, усталое лицо и сутулая спина вряд ли могли расположить к себе потенциальных работодателей, но Юна после дрейфа по океану безденежья, увидела заветные берега Гавайев, а потому решила грести изо всех сил обеими руками. Стянула волосы в пучок, припудрилась, нарисовала стрелки, наплевав на любопытство прохожих, и вытянувшись по-гусарски, широким шагом направилась на штурм. Она была готова вгрызаться зубами в стойку ресепшен, раскорячиться в карусели стеклянных дверей, чтобы заблокировать всем выход. Устроить лежачую забастовку или зубной щеткой почистить ботинки потенциального босса. Все что угодно, лишь бы только ее взяли. Однако кирпичные стены лофта, как и борода менеджера, были брутальными только с виду.
– Здравствуйте, я по поводу работы, – с ходу выпалила Юна, нависнув над человеком за стойкой. – Английский upper-intermediate, разговорный французский и немецкий, четвертый курс, факультет политологии. Аккуратная, пунктуальная, исполнительная, московская прописка, без вредных привычек…
– Хостес? – бородач поднял на Юну большие печальные глаза, как у сенбернара.
– Да. Я могу заступить хоть сегодня, только сразу после предварительной примерки для конкурса…
– Модель, значит? – без выражения спросил менеджер.
– Ага.
– В ночную смену заступите?
– Так точно, шеф. – Юна даже дышать боялась, чтобы не спугнуть удачу.
– Ла-а-адно… – протянул бородач. – Зайдите в красную дверь на втором этаже, скажите, от Сергея. Вас оформят.