Я, как и Тим, являюсь преданным поклонником историй о Дживсе П.Г. Вудхауса. Так что я был вне себя от радости, когда мы решили сочинить мюзикл «Дживс». В качестве материала мы выбрали «Фамильную честь Вустеров», и Тиму очень понравилось название «Suddenly There’s a Valet»[38]. Дэвид Ланд должен был разобраться с очищением прав. Но «Дживс» отошел на второй план после обустройства дома и покупки первых в моей коллекции картин прерафаэлитов. Мы с Сарой тратили уйму времени на совершенствование Саммерлиза, пока Тим путешествовал, попутно посещая иностранные постановки «Суперзвезды».
У меня была еще одна довольно глупая идея для проекта. Я предложил записать пожилого комика Фрэнки Хауэрда в качестве рассказчика в прокофьевском «Пете и Волке». Невероятный юмор Фрэнки достигал невероятных высот. Его менеджером был Роберт, которому в целом понравилась моя идея.
В то время Роберт был в отъезде, так что мы с Фрэнки на время захватили его офис на Брук-стрит. Во время разговора Фрэнки внезапно прыгнул на меня и стал бить по шее, приговаривая: «Передай это своей маленькой жене». Я был страшно потрясен и не знал, что делать. Фрэнки был национальным достоянием. Если бы я рассказал о происшествии, это неизбежно затмило бы британскую премьеру «Суперзвезды». Я не знал, что сказать Саре, так что промолчал. Мы продолжили запись, как будто ничего не произошло.
Следующим важным событием была лондонская премьера. Я вел себя, как заевшая пластинка, беспрестанно повторяя, что то, что произошло в Нью-Йорке, не может повторить снова. Тим очень тепло отзывался об австралийской постановке. Я никогда не видел ее, но совсем недавно нашел у Джона Инглиша пиратскую запись и пожалел об этом. Постановка была исключительная, немного более сырая, но и более «роковая», чем оригинал. Она имела огромный успех и стала чем-то особенным для Австралии. Это подтверждает и ее режиссер Джим Шармэн, который впоследствии поставил и британскую версию.
Премьера был назначена на август, и должна была пройти в театре Пэлас, бывшей резиденции «Звуков музыки», который затем накопил незавидный запас провальных мюзиклов[39].
У нас с Джимом Шармэном оказалось много общего. Он прекрасно разбирался в опере и в двадцать один год поставил экстравагантную версию «Дон Жуана». Его отец управлял знаменитым боксерским шоу, с которым гастролировал по всей Австралии, так что у Джима было полно увлекательных историй, которые он рассказывал все подробнее по мере наступления вечера. После «Суперзвезды» он поставил «Шоу ужасов Рокки Хоррора». Его автор, Ричард О’браен, недолго играл царя Ирода в нашей лондонской постановке.
Музыкальным режиссером был очень забавный парень Энтони Боулс. Энтони был миниатюрным, очень веселым, острым на язык человеком с чрезвычайно высоким голосом. Его язвительные замечания были такими же легендарными в кругах Вест-Энда, как остроты сэра Томаса Бичема в концертном зале.
На одном из прослушиваний грандиозный баритон предлагал себя в качестве потенциального Пилата.
«Что вы будете петь?» – взвизгнул Энтони.
«Я бы хотел исполнить собственную версию ”The Impossible Dream“», – прогромыхал баритон.
«Господи, пощади нас, но начинайте, раз уж пришли», – пробормотал Энтони.
Баритон запел, но вскоре его прервали.
«Извините!» – пронзительно крикнул Энтони.
«Да, мистер Боулс?»
«Вы поете «The Impossible Dream» в размере 4/4».
«Именно, мистер Боулс, – возразил баритон, – это часть моей интерпретации».
Энтони вытянулся во весь свой невысокий рост: ««The Impossible Dream» написана в размере 3/4, а вы поете ее в размере 4/4 и растягиваете это невыносимое исполнение еще на одну треть».
Труппа была интригующей. Дана Гиллеспи в роли Марии Магдалины совершенно точно обворожила всех поклонников рубенсовских форм. Ее предыдущие роли в фильмах «Secrets of a Windmill Girl» и «The Vengeance of She» хорошо сочетались с амплуа Магдалины. Но, что еще лучше, у нее был прекрасный блюзовый голос, который можно услышать на нескольких ранних записях Дэвида Боуи. Высокий и тощий Стивен Тэйт, которого Шармэн взял на роль Иуды, был классическим театральным актером. Но едва ли, когда он зажигал на сцене с нашими соул-исполнительницами, одну из которых звали Элейн Пейдж, я мог представить себе, что однажды он сыграет Гаса, старого болезненного театрального кота.
Другим будущим котом был Пол Николас. Его утверждение на роль Иисуса вызвало недоумение, а британский сатирический журнал Private Eye и вовсе обрушился на него всей мощью. Пол был сыном одного из самых выдающихся английских юристов, специализирующихся на шоу-бизнесе, покойного Оскара Беузелинка. Его ранняя карьера началась на подпевках у метко названной группы Screaming Lord Sutch. К середине 1960-х он попал в окружение Стигвуда и подписал контракт с лейблом Роберта. Под псевдонимом «Оскар» он записал несколько синглов, третий из которых, «Over the Wall We Go», был спродюсирован молодым Дэвидом Боуи, что, впрочем, не попало в некрологи почившему. Пол играл главную роль в лондонской постановке «Волос». В театральных кругах ходили сплетни о его слишком тесной дружбе с Робертом. А новость об утверждении на роль Иисуса, плюс его приятная внешность подлили еще больше масла в огонь. Кто-то говорил, что Пол был плохим выбором. Я так не думаю. Пол прекрасно держался и пел, даже несмотря на то, что был больше похож на рок-идола, чем на плотника.
Лондонские репетиции были настолько хорошими, насколько бродвейские не были. Только обиды и раздражительность Тима омрачали их. Я сохранил записку от него, датированную пятым июля, в которой было следующее:
Дорогой уэббер [его пишущая машинка отказывалась печатать прописные буквы]
для твоего сведения, здесь все дополнительные тексты песен, которые я только что отправил в офис н. джуисона. я сыт по горло вечным дописыванием слов для «суперзвезды», и просьба д. шармэна написать другой куплет для «осанны» – последняя капля. забавно, что люди вечно недовольны новыми песнями, даже если они лучше старых, просто потому, что они уже привыкли к старым. как бесконечное переписывание, все, что я должен делать – мечтать, если ты думаешь об этом. сохрани эту записку и опубликуй ее в своей автобиографии в 1996 году. нужно написать «suddenly there’s a valet», пока очередная песня для «суперзвезды» не свела меня с ума. ааааааааааарррррррххххххх
СЛОЖНО ПРЕУВЕЛИЧИТЬ тот ажиотаж, который устроил Стигвуд вокруг первого показа. Несмотря на то, что это был августовский сезон отпусков, билетов было не достать. Во время предварительных показов он заметил группу монашек, протестующих около театра. Он поручил нашему пиарщику Энтони Пай-Джерри убедить их вернуться во время премьеры, предложив оплатить им жилье и еду.
Как и всегда во время премьер, вечер был очень нервным. «Суперзвезда» не была бесспорным фаворитом матерых театральных критиков, которые к тому же злились, что им приходится торчать в Лондоне во время Эдинбуржского фестиваля. Одного из них я невольно сделал своим поклонником еще до антракта. Я встал, чтобы помочь пожилой даме, которая оказалась легендарной актрисой дамой Сибил Торндайк. И не знал, что за этой сценой наблюдает не менее легендарный критик Sunday Times Харольд Гобсон. Вплоть до конца своей карьеры он писал восторженные отзывы о моей музыке, даже о злополучном «Дживсе». Пенелопа Гиллиатт, кинокритик из The Observer, однажды написала знаменитую фразу: «Одним из наиболее характерных звуков английской Sunday является звук того, как Харольд Гобсон лает не на то дерево».
Мы с Тимом слишком нервничали, чтобы высидеть весь второй акт, так что мы стояли в конце зала. Все шло гладко до сцены распятия. Иисус с крестом должны были подняться из-под сцены. Но этого не произошло. Лифт был сломан. Энтони Боулс подавал безумные сигналы музыканту, который играл на синтезаторе Муга и заполнял неловкую паузу такими мучительными атональными импровизациями, что мы с Тимом уже чуть ли не бежали между рядами, чтобы остановить этот кошмар. В конце концов Пол с крестом были установлены вручную, и все закончилось традиционными ООС[40] и гораздо лучшими отзывами, чем на бродвейское шоу.
Джим Шармэн поставил рок-группу на сцену, так что шоу больше напоминало концерт, чем обычный мюзикл. Успех постановки «Суперзвезды» всегда зависел от того, в какой степени режиссер задействовал основу роковую основу музыкального альбома. Одной из моих любимых была рецензия в классическом музыкальном журнале. Критик, разнеся мою музыку, пожалел, что в шоу было мало таких моментов, как «напряженная, резкая музыкальная находка, написанная для синтезатора Муга», которая предшествовала «закономерно трогательной» смерти Христа на кресте.
Вечеринка проходила в логове Роберта в Станоморе и была очень веселой. Среди гостей распространился слух, что наверху, в ванной Роберта происходит непотребство, на которое стоит взглянуть. По всей видимость, кто-то зашел туда, чтобы отлить, и обнаружил, как автор песен и Мария Магдалина страстно переплетаются на полу. Ассистент Роберта Билл Оукс, который какое-то время был женат на Ивонн Эллиман, напомнил смущенной Саре, что они с Тимом договорились к концу 1972 года одержать верх над каждой Марией Магдалиной.
«Суперзвезда» штурмом брала Лондон. На протяжении той осени закулисье шоу было самым интересным местом. Каждую ночь там собиралась компания Боуи, и именно там Ричард О’Браен придумал «Шоу ужасов Рокки Хоррора». Гор Видал постоянно преследовал царя Ирода в лице Пола Джабара. Дана Гиллеспи, по слухам, организовала в своей гримерке конкурс на самый длинный член. Я не участвовал. Тетушка Ви всегда говорила мне, что плохо участвовать в конкурсе, когда точно знаешь, что выиграешь.