Я полетел в Нью-Йорк на финальные прослушивания 18 и 19 февраля. Пэтти Люпон была лучшей из всех кандидаток, хотя мои заметки и пестрели замечаниями: «Дикция? Пыл?» Еще мне понравилась девушка по имени Терри Клауснер, душераздирающе исполнившая «I Don’t Know How to Love Him». Началось бурчание о том, что американская Эва должна играть восемь раз в неделю, но я был непреклонен в том, чтобы защитить актрису, и настаивал на графике шесть плюс два[64]. К счастью, меня поддержал наш главный менеджер Тайлер Гатчелл. Моя забота о голосовых связках главной исполнительницы была вознаграждена годы спустя, когда мисс Люпон заявила, что «Эвиту» написал композитор, ненавидящий женщин.
Так как Элейн была вычеркнута из бродвейского сценария, я чувствовал себя ужасно неловко перед Тимом, но в глубине души я понимал, что мы поступили правильно. Мне нужно было сделать все возможное, чтобы поддержать Пэтти, потому что на исполнительнице главной роли держалось все шоу. Идеальный Че был найден в лице Мэнди Патинкина, уже ветерана Шекспировского фестиваля в Нью-Йорке, который сочетал в себе циничную беззаботность Дэвида Эссекса и прекрасный рок-тенор. Он играл Че очень осмысленно и даже смог показать душевное томление героя. Боб Гантон стал новым Хуаном Пероном. Ранее он играл в злополучном бродвейском мюзикле Рона Филда «King of Hearts». А актриса Джейн Орингер восемь раз в неделю выходила на сцену на четыре минуты, чтобы сыграть любовницу Перона.
Первой песней, которую я написал с Доном, была «Come Back with the Same Look in Your Eyes». Я сочинил мелодию после того, как Дон придумал это название. Вскоре я узнал, что у него был небольшой запас названий, и, как только мы наметили сюжет, они полетели в меня, как теннисные мячи. Но, несмотря на то что работа над «Расскажи мне» вышла на первый план, в начале марта я ненадолго слетал в Лос-Анджелес, чтобы встретиться с Аль Кори, главой RSO Records Стигвуда. MCA обладали правами на все альбомы с записями театральных версий «Эвиты», но ничто не мешало мне выпустить песни с другим лейблом. Я хотел записать «Buenos Aires» в стиле латиноамериканского диско в исполнении Пэтти Люпон.
Тогда я не осознавал этого, но RSO Records была в полном беспорядке. Невероятный факт. В 1978 году лейбл RSO установил рекорд, который держится до сих пор: шесть следующих друг за другом хитов номер один в США и девять синглов, возглавивших рейтинг Billboard, за один год. Но рекорд затмил провал фильма Роберта «Клуб одиноких сердец сержанта Пеппера», который почти уничтожил репутацию Bee Gees и Питера Фрэмптона. Позже я узнал, что Роберт и Аль Кори вдрызг разругались, а, значит, я напрасно потратил в Нью-Йорке весь апрель и кучу денег RSO, записывая то, что компания никогда не выпустила бы. Кори тогда согласился на мой проект, но я не знал, что Роберт в обход меня заказал диско-альбом «Эвиты». И Кори, если знал об этом, не удосужился сообщить мне. В общем, сингл Пэтти так никогда и не увидел свет. О проблемах в компании скоро стало известно публично. Замечательный альбом Bee Gees 1979 года «Spirits Having Flown» сопровождался громким судебным процессом – братья подали в суд на Роберта и RSO Records. В 1981 году Стигвуд перестал иметь какое-либо отношение к компании, и вскоре наиболее успешная независимая звукозаписывающая компания была поглощена гигантом Polydor.
В АПРЕЛЕ ПЕРЕД НАЧАЛОМ РЕПЕТИЦИЙ ко мне присоединилась уже сильно беременная Сара, но она так сильно скучала по Имоген, что вернулась в Лондон в тот же день, когда истек мой десятилетний контракт с Робертом. Я остался в Нью-Йорке, чтобы подготовиться к выступлению нашего лагеря. Это было отвратительнейшее время. Кроме того, что я ужасно скучал по Саре, я предполагал, что репетиции по второму кругу не принесут мне особого удовольствия. 29 апреля мы все переехали в Лос-Анджелес и заняли «Дороти-Чандлер-Павилион» в музыкальном центре города.
Театр был слишком велик для «Эвиты»: более трех тысяч мест на четырех уровнях, и наша постановка не так хорошо смотрелась в таком огромном пространстве. Здание пронизывал холод, и я заметил, что все наши исполнители, кроме Мэнди Патинкина, казались отстраненными и потерянными. Дэвид Ланд приехал к началу генеральных репетиций. Члены нашего британского лагеря чувствовали себя очень странно, наблюдая за историей женщины, которая ворвалась в мужской мир аргентинской политики. За два дня до этого одна из лондонских вип-зрительниц стала первой женщиной-лидером европейской страны. Маргарет Тэтчер показывали на всех американских каналах. И после сцены, в которой Эвита выходит на балкон Каса Росада, все это казалось немного нереальным.
Первый предпоказ поверг всех в глубокое уныние. Несмотря на полный провал «Сержанта Пеппера», успех «Бриолина» и «Лихорадки субботнего вечера» доказали, что у Роберта еще есть силы, чтобы устроить благотворительный вечер – убийственная идея для нового шоу с новым составом, ведь все знают, что на таких мероприятиях богачи отдают целые состояния за билеты на шоу, которые не хотят смотреть. К началу второго акты мы с Тимом уже сидели в баре. У нас не было никакого желания смотреть, как лучшие люди Лос-Анджелеса отреагируют на благотворительность Эвы. Вскоре после того как мы выпили, в баре появилась еще одна парочка, сбежавшая с шоу. Женщина была одета в платье в стиле Эвы. «В чем парни сплоховали, так это в том, что не позвали сегодня настоящую Эву Перон», – заявил ее спутник бармену.
Премьерный показ в Лос-Анджелесе прошел довольно хорошо. The Times прислали своего критика Мартина Бернхаймера, который назвал наше шоу оперой, «нравится вам это или нет». Он писал: «”Эвита“ без сомнений продуманное шоу с эффектными песнями». Он задавался вопросом, были ли мои эксперименты с рок-музыкой намерено сглажены. В этой связи он подчеркивал, что вместе со мной над постановкой работал бродвейский старожил, аранжировщик Херши Кей, и, что «в оркестровой яме не было замечено ни одно инструмента экзотичней гитары». В основном его претензии коснулись актерского состава.
Боб Гантон прекрасно справился с минимальным «шпрехгезангом» Перона, добавив псевдо мужественного звучания. Но вот Пэтти Люпон звучала слабовато для такой темпераментной роли святой грешницы, а свой главный номер – «Don’t Cry For Me, Argentina» она и вовсе исполнила чересчур надрывно. Мэнди Патинкин привнес в партии Че Гевары вкрадчивость и пылкость баритона. Особенно это чувствовалось в сцене «The Money Keeps Rolling In». Но свойственная персонажу ожесточенность и брутальность ускользнули от Мэнди.
Критик из Washington Post Джеймс Ларднер отметил «захватывающий саундтрек, колеблющийся между латиноамериканским и английским рок-ритмом». Но также он заметил, что по пути от альбома до сцены композиции были значительно «очищены» от рока. Он писал: «В роли Эвы Пэтти Люпон предстояло справиться не только с ограниченностью персонажа, но и авторов. Это была заранее проигранная битва. И поскольку ее пение сложно понять в некоторых регистрах [думаю, он имел в виду дикцию], ее выступление производит впечатление, возможно, несправедливо, одного из серьезных недостатков ”Эвиты“». Впрочем, он похвалил ее версию «Don’t Cry for Me». У меня было три опасения насчет Пэтти. Она не ласкала и не соблазняла слушателей в «Don’t Cry for Me», как Элейн. У нее также была склонность менять размеры музыкальных фраз. Наконец, ее дикция. Начались перешептывания об ее участии в бродвейской постановке. Так что прежде чем покинуть Лос-Анджелес, я написал ей письмо и оставил свой домашний телефон.
10 мая 1979 года
Дорогая Пэтти, Сегодня я возвращаюсь в Лондон, потому что дома меня ждет огромное количество дел, так что, по всей видимости, мы не увидимся до моего отъезда. Но я хотел бы поздравить тебя с первым выступлением и сказать, что я практически уверен, что ты довольно скоро вживешься в роль Эвиты.
Мне кажется, что сейчас невероятно важно сосредоточиться на технике исполнения материала. Я знаю, что Хал обсуждал с тобой «Don’t Cry For Me Argentina»; главная загвоздка этой песни состоит в том, что она должна звучать мягко и соблазнительно. Я верю, что, если ты поработаешь над подачей, все быстро встанет на свои места. Еще в Лондоне я понял, что существует тонкая грань между потрясающим шоу и просто хорошим. Каждый раз, когда показ проходил не так хорошо, как мог бы, я понимал, что музыка по той или иной причине звучала не так, как надо.
Если у тебя есть какие-либо сомнения или проблемы, пожалуйста, смело звони мне. Я написал свой номер в конце этого письма, и в Лондоне у меня есть автоответчик. Пэтти, ты действительно замечательная Эвита, и я верю в тебя. Я просто думаю, что сейчас тебе нужно сконцентрироваться на том, чтобы проникнуться гениальной режиссерской работой Хала и сродниться с музыкой.
Я надеюсь вскоре увидеться с тобой, и я точно вернусь обратно до вашего переезда в Сан-Франциско. Также я надеюсь, что мы сможем продолжить работу над американским альбомом.
Сара летала на премьеру в Лос-Анджелесе, за что получила суровый выговор от своих врачей. Они говорили, что это слишком долгий перелет для беременной с диабетом. Так что при первой возможности мы разозлили их еще больше и полетели в Ниццу, захватив с собой двухлетнюю Имоген. Я решил, что лучшее место для работы над «Расскажи мне» – юг Франции, и снял домик неподалеку от мировой столицы парфюма, города Грасса, что было настоящей глупостью. Но Сара подумала, что она обманет медиков и сделает вид, будто находится в Сидмонтоне. Правда, мы не приняли в расчет французскую телефонную сеть того времени. В редком случае, когда вам удавалось дозвониться куда-нибудь, в трубке то и дело слышались потрескивания и щелчки, так что врачи довольно скоро почуяли неладное. Но мы провели чудесное время. Я продолжал работать над «Расскажи мне», а также увлекся сочинением концерта для рок-гитары, о котором сейчас совсем ничего не помню.