[65].
Тим Райс прицепился к слову «укрытый». До этого я никогда не размышлял о том, какое слово больше подходит для парка с деревьями: усаженный, усыпанный, уставленный, замаскированный?.. Но, прости Дон, я соглашусь с Тимом. Последний роман наша девушка закрутила с женатым мужчиной. «Married man always looking at your watch / I wanted to spend more time than twelve to two, loving you»[66]. «Расскажи мне» выстрелил, потому что Дон описывал ситуации, так хорошо известные женщинам и, если быть честным, мужчинам тоже.
Все двадцать с чем-то минут, которые занял альбом, – это переписка с героини с матерью. Идея появилась во время репетиций с Марти в Сидмонтоне. Она болтала о дисконтных карточках, когда я придумал своего рода английский менуэт, который наиграл Дону по телефону. Первое письмо мы написали за час, оно чудесным образом отображало неподдельный оптимизм как нашей исполнительницы, так и ее героини. После дифирамбов своему последнему возлюбленному девушка переходит к болтовне о маминой собаке Кассиусе, которая постоянно лает и досаждает соседям. Вокальный цикл[67], которым на самом деле является «Расскажи мне», заканчивается восстановлением героини после ее обреченной интрижки с женатым мужчиной и надеждой найти того самого мистера Совершенство. Мы предположили, что она добьется своего.
Премьера «Расскажи мне» состоялась 1 сентября на Сидмонтонском Фестивале. Марти потрясающе справилась с ролью. И Брайан Бролли с радостью обнаружил, что за наш проект конкурируют несколько телекомпаний. Впрочем, торги должны были проходить за одним из деревьев, которыми «покрыт» сидмонтонский парк, так как деловые переговоры были строго запрещены на Фестивале. Би-би-си выиграла в этой битве.
25«Искусный памятник человеческому непотребству»
Утром 26 сентября Роберт проснулся в состоянии повышенной тревожности. Уверенный в том, что «Эвита» станет безусловным хитом, он нарушил основное негласное театральное правило, не предложив никому из лондонских спонсоров вложиться в постановку на Бродвее и взяв все расходы на себя. Премьера «Эвиты» прошла накануне вечером и за ней последовали самые разгромные отзывы за всю историю Бродвея. Поговаривали, что ни одно шоу не сможет больше пары недель переживать настолько ядовитые нападки. Уолтер Керр из New York Times был относительно мягок, сетуя на Тима, который взялся рассказывать историю от лица Че, вместо того чтобы прописывать драматические сцены. Он хвалил постановку Хала, и ему понравилось, как поет и танцует Патти: «Она хорошо исполняет роль и двигается с энергией гремучей змеи». Но он также отметил ее «зловещую ухмылку, ее плотно сжатые губы и, что в ее жилах, вероятно, бежит ледяная вода». Он мог бы еще добавить, что ее выступление временами было несообразным происходящему. О Мэнди он отозавался хорошо, но другим единственным исполнителем, которого критик удостоили вниманием, была Джейн Орингер, да и то, о ней говорилось лишь мимоходом. Последний штрих предназначался нам с Тимом: «Вы возвращаетесь домой, думая, почему авторы решили написать мюзикл на тему, которую они так плохо и скудно разработали».
Дуглас Уотт из Daily News, вероятно, не хотевший отбиваться от большинства, как в тот раз, когда он восхищался «Суперзвездой» Тима О’Хоргана, решил не выбирать выражения. Заголовок гласил: «”Эвита“ – нулевая и вдобавок вульгарная». Интересное наблюдение относительно безупречной постановки Хала от человека, нашедшего вульгарную пустышку О’Хоргана «Потрясающей, яркой и вызывающей трепет». Он назвал мою музыку «мелодичной и музыкально грамотной», но закончил обзор недвусмысленной фразой: «Эвита – это ошибка».
Одним из худших был отзыв Джона Саймона в журнале New York. «Смрад всегда остается смрадом, в любом масштабе», – писал он, прямо указывая на то, что мы прославляем фашизм:
Какими людьми являются эти авторы, которые в равной степени превозносят и Иисуса Христа, и Эву Перон? У этих двоих не было ничего общего, кроме того, что они оба умерли в тридцать три. Но Райсу и Уэбберу они кажутся одинаково подходящими для прославления… если вы хотите пополнить счет эти двух аморальных личностей, едва ли талантливых выскочек и их знающих или обманутых сообщников, то обязательно посмотрите на этот искусный памятник человеческому непотребству.
Конечно, мы с Тимом не превозносили ни Эву, ни Иисуса.
После премьеры Роберт закатил грандиозную вечеринку в самом модном клубе «Ксенон», где он позировал фотографам с Джиной Лоллобриджидой и Лорен Бэколл, но как только появились первые отзывы, мы с Сарой сразу расхотели что-либо отмечать. Мы вернулись в отель «Карлайл» с Мэнди Патинкином, несколькими другими участниками шоу и друзьями, прилетевшими в Нью-Йорк, чтобы стать свидетелями нашего предполагаемого триумфа. Морг показался бы более веселым местом, чем наш номер той ночью. Даже всегда деликатный Тайлер Гатчелл с сожалением сказал, что нам придется потерпеть несколько недель, но потом «каждый день будет новым хорошим днем без отзывов».
Невероятно то, что эти ужасные отзывы, в конечном счете, ни на что не повлияли. «Эвита» удостоилась одиннадцати номинаций на премию «Тони» и выиграла семь, включая «Лучший мюзикл», «Лучший саундтрек», «Лучшая актриса». И это было далеко не слабый сезон. Среди конкурентов были «Barnum», «Sugar Babies» и «A Day in Hollywood/A Night in the Ukraine». По Бродвею до сих пор ходит легенда, что это заслуга Роберта, который провел первую рекламную кампанию мюзикла на телевидении. Сейчас на американских каналах столько рекламы мюзиклов, что единственные люди, обращающие на нее внимание, – рекламные агенты, получающие комиссию от ее размещения. Но тогда это был очередной революционный шаг величайшего продюсера. Даже если и так, несмотря на все старания Роберта, «Эвита» по-прежнему плохо шла. И к Рождеству скептики ставили на то, что скоро шоу отправится в мир иной.
Но за одну ночь изменилось все. С приближением Нового года и первой недели января «Эвита» стала собирать аншлаги. Само по себе это было неудивительно. Неделя после Рождества традиционно считается самым горячим временем на Бродвее. Даже французские мимы, исполнявшие полную версию «В поисках утраченного времени» Марселя Пруста под музыку Арнольда Шёнберга, имели все шансы заработать. Но дело в том, что повышенный спрос на «Эвиту» продолжался еще в течение двух месяцев. И вот это уже было необъяснимо.
Безусловно, рекламный ролик на телевидении с эффектно горящими факелами и Эвитой в бальном платье сыграл свою роль. Я могу ошибаться, но думаю, что было кое-что еще. Дух времени. 26 декабря Россия вторглась в Афганистан. За одну ночь отношение Америки к мировой политике претерпело изменения. И я заметил, что стало намного легче вести конструктивную беседу об «Эвите» за ужином в Нью-Йорке.
26«Shaddap and Take That Look Off Your Face»
В конце октября, во время самого тяжелого периода для «Эвиты», Хал пригласил меня в Нью-Йорк на встречу со сценаристом Хью Уилером, чтобы обсудить мюзикл по мотивам легендарного фильма Билли Уайлдера «Бульвар Сансет». По правде говоря, пару месяцев назад он устроил для меня кинопросмотр в Лондоне, и я сразу же понял, зачем. История Нормы Десмонд, забытой звезды немого кино, одержимой молодым мужчиной, показалась мне гениальным сюжетом. Я даже обсудил его с Доном Блеком, и он написал на пробу две песни: одну для дворецкого Нормы Макса – «Madame Needs a Lot of Looking After» и вторую для сцены, в которой старые друзья Нормы собираются для партии в бридж и поют «There Are Not Enough Hours in the Day». Ни одна из этих песен не пригодилась нам десять лет спустя, когда мы наконец приступили к работе над «Бульваром Сансет».
Я страшно обрадовался возможности познакомиться с Хью Уилером, написавшим сценарии к фильмам «A Little Night Music», «Суини Тодд» и «Кандид». Он был британским экспатом с огромным количеством мюзиклов в кармане и силой, с которой нужно было считаться. Хал прислал мне билет на самолет, но что-то подсказало мне оплатить его самостоятельно. Я не хотел быть должным никому, имея за спиной Брайана и собственную компанию. Мы встретились в офисе Хала, и я сразу же начал чувствовать себя немного неловко. Что мне нравилось в фильме Билли Уайлдера, так это нуар в сочетании с экзотичностью. Впрочем, Хал уже придумал собственную концепцию. Он хотел поменять время действия с 1940-х на 1950-е годы. Его внимание привлекла кинозвезда пятидесятых Дорис Дэй, которая вела затворнический образ жизни в своем доме в Кармел Вэлли. После того как критики окрестили ее «бессменной старой девой», она, по всей видимости, решила навсегда закрыть двери своего особняка, чтобы журналисты и фотографы больше не могли ей досаждать.
Я сказал, что думаю по этому поводу. Конечно, я видел параллель между Дорис Дэй и Нормой Десмонд, но я не понимал, зачем менять место действия. Впрочем, я без колебаний согласился ознакомиться с любым сценарием, когда он будет готов. Я также поинтересовался у Хала, не хочет ли он стать режиссером телеверсии «Расскажи мне» для Би-би-си, но он сказал, что слишком занят своим «сондхайским проектом» – «Merrily We Roll Along». Уже дома меня осенило. Хал, Хью и Стивен Сондхайм вместе уже создали два канонических мюзикла, а дуэт Хала и Стива еще больше. Так почему Хал решил обсудить идею со мной?
В НОЯБРЕ 1979 ГОДА у меня состоялся довольно странный телефонный разговор. Звонил отец Сары с вопросом, можем ли встретить на бокальчик, так как он паршиво себя чувствует. Конечно, я согласился. Я спросил, не связано ли это с семьей, на что он ответил отрицательно, но было что-то, чем он действительно хотел поделиться. Мы встретились в клубе «Савиль». Он выпил два «джина с грехом», как он называл коктейль с джином и вермутом, и только потом понизил голос, чтобы излить душу. Я никогда не забуду его слова.